– Что же ты делаешь?
Это возмутилась в ней жена и мать. Если бы Никита видел, что делает с ней Алекс... А если дети сейчас увидят?.. Алекс для них чужой – они возненавидят его. И мать вместе с ним... Да и как женщина Марта тоже была возмущена. Никто не имеет права покушаться на ее честь...
– Все будет хорошо...
Алекс не унимался. Он уже потерял над собой контроль. И мягко привел в движение покоящуюся руку.
– Пусти!
Марта оттолкнула его. Но это лишь распалило Алекса. Он попытался засунуть руку ей под кофточку.
– Я так тебя хочу! – вне себя от возбуждения прохрипел он.
Пришлось приводить его в чувство. Марта вырвала его руку из-под своей кофточки и взяла на болевой прием указательный палец. Алекс сморщился от боли, но даже не зашипел. Дождался, когда она сама отпустит его.
– В следующий раз убью, – сказала она.
– Следующего раза не будет... Прости, сорвался! – На Марту смотрели глаза раскаявшегося грешника.
– На первый раз прощаю...
– Я сошел с ума... Ты меня свела...
– Я еще и виновата, – усмехнулась она.
– Нет, но... Еще раз прости...
Он выбрался из погреба, минут через пятнадцать вернулся.
– Они уехали... А мы остаемся...
– Мне кажется, нам нужно другое убежище...
– Да, наверное... Но нам нельзя покидать дом. Они еще долго будут кружить вокруг этих мест...
Пожалуй, Алекс был прав. Церберы Погребняка не отступятся от этого поселка, пока не найдут беглецов. Так что нужно сидеть в доме, не высовывая из него носа... Но ей не хотелось оставаться наедине с человеком, который не в силах сдерживать свои непотребные порывы.
Да, Марта была благодарна Алексу за свое спасение, но это же не значит, что она должна расплачиваться с ним своим телом. Как только у нее появится возможность, она воздаст ему солидной суммой денег. А если он не угомонится, то пусть пеняет на себя...
– Ля, менты, на! – выругался длинный.
Они уже подъезжали к Ярославлю, до Москвы оставалось чуть более двухсот километров, совсем немного. Ни на одном посту милиции не тормознули, и Никита очень надеялся, что такой фарт будет продолжаться и дальше. Но, увы...
Впрочем, бояться было особо нечего. Это был обычный гаишный разъезд. Белая «десятка» с характерными синими полосами, молодой человек в желтом жилете с радаром. А ехал длинный со скоростью гораздо больше разрешенной. Сейчас мент выпишет протокол, и на этом все закончится.
Длинный остановил машину, вышел к менту, протянул ему права и техпаспорт.
– Извини, командир, задумался...
– Протокол будем составлять или как?
– Или как...
Обычный вроде бы разговор между гаишником и нарушителем.
– Пошли...
Мент отправил водителя в свою машину. Сейчас длинный передаст его напарнику деньги, и его отпустят с миром.
Но длинный так и не появился. Вместо него из машины вышли два подозрительных товарища в милицейской форме. На очень серьезные подозрения наводили их автоматы и бронежилеты. И молодой человек в желтом жилете отложил в сторону свой радар, вместо него он держал в сведенных вместе руках табельный пистолет.
Один из автоматчиков осторожно убрал руку с цевья «калашникова», открыл заднюю дверцу машины.
– Выходим! – скомандовал он.
Оружие было спрятано под сиденьями. Но было бы глупо в такой ситуации его использовать. Во-первых, представители власти, во-вторых, попробуй достань его под прицелом автоматов.
Первым из машины вышел Стас, за ним Никита. И рыжего тоже выдернули наружу, также поставили в позу «ку» возле машины.
– Документы? – четким командным голосом спросил автоматчик.
Он стоял от Никиты на разумно-безопасном расстоянии – ни ногой не достать его, ни рукой. Даже смысла не было дергаться.
Все трое мотнули головами. Документов не было ни у кого.
– Плохо... Оружие?
И снова дружный отрицательный ответ.
– Комаров, посмотри, что там в машине!
Рыжий прекрасно знал, что менты могут найти в машине. И неудивительно, что нервы его не выдержали.
– Это все они! – взвыл он. – У них стволы! Они завалить нас хотели!.. Там Копоть в багаже!..
– Заткнись! – гаркнул на него автоматчик.
И тут же со всей силы ударил Никиту по правой почке – то ли кулаком, то ли прикладом, но удар профессиональный и боль скручивающая. Пока Никита приходил в себя, автоматчик ловко завел его руки за спину и так же ловко стянул их наручниками. Затем сбил с ног и уложил на землю лицом вниз. Со Стасом тоже не церемонились, а он не сопротивлялся, поэтому оказался рядом с Никитой в той же позе.
– Командир, не горячись! Мы же свои. Спецназ...
Стас первым понял, как можно выкрутиться из этой ситуации. И Никита тоже подключился.
– Сейчас генерал подъедет, разберемся...
В роли генерала должен был выступить Валера. Он уже давно должен был выехать со своими ребятами навстречу Никите. В любой момент мог появиться. Генеральских погон у него нет, полномочий тоже, но все же у него были возможности разрешить ситуацию – не мытьем, так катаньем, через деньги...
Но Валеры не было, а Никиту со Стасом никто не слушал. Менты нашли оружие и связанного уголовника. И это предрешило их участь.
Никита думал, что их посадят в «десятку», и так оно, в общем-то, и вышло, но каким-то чуресчур уж странным образом. Сначала его сунули в багажник машины, а вслед за ним туда же силой впихнули и Стаса. В это невозможно было поверить, ведь не к бандитам же они в руки попали, а к ментам. Можно было понять, почему их заковали в наручники, почему решили задержать, но чтобы транспортировать в отделение в тесном багажнике, в котором и для одного человека места нет... Это уже натуральное беззаконие.
Но так или иначе, Никита оказался в ужасном положении, в безвоздушном пространстве, под тяжестью Стаса. Наверняка, узники в фашистских газовых «душегубках» чувствовали себя гораздо комфортней.
Через какое-то время он потерял ощущение реальности, а затем потерял и сознание...
Они уже видели ангела со светло-серыми крыльями, слух уже улавливал сладкозвучный трубный глас, но вдруг все пропало. И перед глазами сквозь расступающуюся пелену проступило бездонное голубое небо, окаймленное кронами окружающих его деревьев.
– Чего пялишься, придурок? Писец тебе пришел...
Такой же трубный голос, но совсем не сладкозвучный. Не было больше ангелов, были только демоны. И обращались они к Стасу, который лежал на траве рядом с Никитой.