— Надо будет обмыть это дело…
Он уже знал разницу между американцами и русскими. У первых главное — достижение цели. У вторых — обязательное обмывание достижения цели.
Удачный перелет через океан и благополучное начало новой, американской жизни обмыли на борту «Боинга». Улыбчивая стюардесса щедро угощала их виски. Клим не имел ничего против фирменной самогонки. И в знак благодарности хотел хлопнуть стюардессу по попке. Но вовремя остановился.
Клим не изменился. Он все такой же, как и был. Ему по-прежнему нравилось убивать. С женщинами все те же проблемы — все та же тяга с похабным уклоном: избить, изнасиловать… Ни грамма уважения. Только презрение и ненависть. Но при всем при этом он всерьез собирался держать себя в рамках приличия…
Задницу стюардессы на ощупь пробовать не стоит, решил Клим. Иначе наживешь массу неприятностей. Ведь у них, америкашек, с сексуальными домогательствами очень строго. За одно только слово могут в суд потащить.
Не нужны Климу неприятности с законом. Не нужны. Не в его это интересах, чтобы ему пинка под зад дали, обратно в Россию зафутболили. А ведь американцы способны на такое безобразие. Если, конечно, смогут его взять.
Полиция, ФБР — организации серьезные, не базар. Но только не по зубам им Клим. Он был уверен в этом на все сто. Не смогут они его повязать, ни за что на свете не дастся он им в руки. Но зачем доводить дело до того, чтобы его подали в федеральный розыск. Кому это надо? Климу? Нет. Чингизу с Янкой? Тоже нет…
В общем, надо жить в ладах с законом. И если поднимать волну, то только так, чтобы этого никто не заметил. Отныне он будет предельно осторожным…
Клим не стал лапать стюардессу. Зато налег на виски. Только набраться не успел. Он только-только поймал кайф, а самолет пошел на снижение. Янка перевела слова стюардессы — пристегнуть ремни. Правда, Клим этого не сделал. Хоть в чем-то, хоть кому-то, но он должен был пойти наперекор. Такова его сущность.
* * *
Самое интересное, и у Клима, и у Чингиза, и у Янки на самом деле на Брайтон-Бич жили «родственники». Музыкин оформил им приглашение на имя реальных людей. Родичи все эти в кавычках. Но это не помешало им заявиться к Янкиному «дяде».
— Привет, дядь Гош! — без всякого стеснения поздоровалась она с тучным, неприветливого вида мужчиной.
Черные кучерявые волосы, нос с горбинкой, толстые губы. Типичный еврей.
Он открыл перед ними дверь своей квартиры. Но с цепочки ее не снял.
— Не понял, — удивленно протянул мужик.
И говор у него еврейский.
Брови нахмурил, задницу сморщил.
— Да это я, дядь Гош, племянница твоя, Зойка…
— А я вас знаю? — спросил он и сам себе ответил — отрицательно замотал головой. И грубо: — Если в течение двух минут вы не уберетесь, я вызову полицию. Вы хотите неприятностей?..
Облом по полной программе. Не принял «дядя» «племянницу». Даже на букет чайных роз в ее руках не запал.
— Да ладно тебе, дядь Гош, мама деньги тебе передала…
Янка протянула ему конверт.
— Деньги? Советские? А они мне нужны?
— Были советские. Стали американские. Чисто по обменному курсу. Пятьсот долларов…
— А что, Софа такая богатая стала?
— Нет, просто она за свою дочь беспокоится. Хочет, чтобы дядя о ней позаботился…
— Значит, ты и есть Зоя! — наконец-то обрадовался «племяннице» «дядя».
Только цепочку откидывать, похоже, не собирался.
— А паспорт покажи, — скорее потребовал он, чем попросил.
По паспорту Янка — Кулинич Зоя Давидовна. В точном соответствии с паспортными данными реальной племянницы этого хмыря. Еще год назад он вызов в Россию послал. Но девка эта выехать не смогла — под машину попала.
— Значит, ты не погибла? — натянуто улыбнулся «дядя».
— Происки КГБ, — отделалась домашней заготовкой Янка.
И протянула ему еще один конверт. Еще пятьсот баксов.
— А это чисто от меня…
Железная еврейская логика. Чужие люди деньги давать не будут. Значит, Янка своя. Дверь распахнулась. «Проходите, гости дорогие!..»
Да нет, не гости, а гостья. Клима с Чингизом дядя Гоша пускать к себе не захотел. Даже дверь перед ними закрыл. Но Клим вовремя подставил ногу.
— Да ты не бойся, дядя, мы хорошие…
— Очень хорошие, — кивнул Чингиз.
И потряс огромным пакетом из супермаркета. Послышался звон посуды. Янка ведь и в американских магазинах быстро освоилась. Забила пакет до отказа — кое-какие продукты, но в основном бухло. Виски — чисто американский газ-квас. И водка. Ну какой русский приходит в гости без водки… А с бабками у них проблем нет. С первого дня своего пребывания в Штатах Клим сделал удивительное открытие. Оказывается, русские баксы и американские доллары — это одно и то же.
«Дядя» сначала косяки бросал на Клима и на Чингиза. Не внушали они ему особого доверия. А потом успокоился. Даже брататься полез. После двух бутылок виски. Ведь пойло это не «дринками» на два пальца хлебали, а полными стаканяками. Чтобы все в цвет было.
Квартира у дяди Гоши приличная. Трехкомнатная. Если на российскую меру переводить, то четырехкомнатная. Гостиная и три спальни. Все хорошо в квартире, только мебели маловато. И беспорядок кое-где. Как будто «домушники» хату выставили.
— Я вообще-то здесь редко бываю, — сказал дядя Гоша. — Мы с женой уже полгода как тут не живем… Я магазин свой открыл. Два этажа. В подвале — склады, на первом этаже — торговый зал, на верхнем — наш дом. Как вы думаете, это удобно?
— Удобно, дядь Гош, удобно… — закивала Янка. — Так вы бы эту квартиру сдали кому…
— А кому?.. Все прохиндеи…
— Даже я?..
Дядя Гоша внимательно посмотрел на нее. Пьяно улыбнулся.
— Даже ты…
— А как же деньги?
— Какие деньги?
— Которые я вам дала…
— А-а, деньги. — Дядя Гоша задумался. И после паузы выдал: — Деньги — это хорошо… Можешь пожить здесь. Месяц-два, пока другое жилье не найдешь…
— Два месяца. Значит, по пятьсот баксов за месяц Так?
— Далеко, пойдешь, девочка, — одобрительно кивнул «дядя». — Шустрая… В магазин ко мне работать пойдешь?..
Похоже, дядя окончательно проникся к ней родственной симпатией.
— Нет, «дядя», не пойду, — покачала головой Янка. — Пока не пойду… Отдохнуть надо. Устала я от Союза… Хотя уже и нет Союза…
— Это для вас нет, а для нас есть!
— Дядя лозунг двинул, — криво усмехнулся Клим. — Давай, дядя, за Союз вмажем!..
А потом они пили за Америку. Чтобы им всем здесь хорошо жилось. За Нью-Йорк тост толкнули. А вот до Брайтон-Бич не добрались. В комнату вплыла какая-то деваха.