— Кто там? — как-то слишком уж бодро спросил он.
Это насторожило Рому. Инстинкт самосохранения заставил его сунуть руку в кобуру, обнажить приведенный к бою «ствол».
— Дядя Ваня, это я, Рома Лозовой…
Руку с пистолетом он прижал к правому бедру.
— Да, да, сейчас…
Послышалось лязганье засова. И к этому звуку примешался другой. Кто-то задвинул в сторону самого Ивана Дмитриевича.
Дверь открылась. В темноте веранды с трудом угадывались очертания мощной фигуры. Примерно га же комплекция, что и у соседа. Только не совсем…
— Здравствуйте, дядя Ваня! — радостно шагнул вперед Рома.
— Здоров, браток! — в ответ раздался злорадный бас.
И тут же его шея оказалась в тисках чьих-то могучих рук.
Он с силой вдавил ствол пистолета в брюхо противнику и нажал на спусковой крючок. Тугой живот, как подушка, немного приглушил выстрел. Можно было надеяться, что его не услышат в доме родителей.
Враг взвыл от боли. И разжал свои медвежьи объятия. Рома добил его ударом головы в переносицу.
Иван Дмитриевич стоял у двери ни живой ни мертвый.
— Кто еще в доме? — спросил его Рома и для убедительности вдавил окровавленный пистолет в его живот.
Стрелять он не собирался. Боже упаси! Но напугать соседа надо. Не до любезностей сейчас.
— Никого! — проскулил тот. — Честное слово, никого… Один был…
И все же на всякий случай Рома обследовал дом. И в самом деле никого. Только после этого он вернулся к человеку на застекленной веранде. Тот был уже мертв.
Малость сомневались братки, что Рома заглянет к Ивану Дмитриевичу. Иначе бы оставили здесь не одного, а двух или даже трех гавриков. И снять его удалось почти без шума.
Какое-то время Рома прислушивался к тишине. Не подкрадывается ли кто к дому Ивана Дмитриевича? Но нет, все было спокойно…
— Дядя Ваня, выручайте, — наконец заговорил он. — В переплет попал…
— Да уж дураку ясно, — угрюмо буркнул тот.
— Вы только не бойтесь. Этого на вас не спишут, — показал Рома на труп. — На меня все валите.
— Придется…
— Ну вот и хорошо… А теперь открывайте магазин.
— Чего?
— Дядя Ваня, я знаю, вы потомственный охотник… Телогрейка у вас есть?
— Да уж найдется.
— И рюкзак с сухарями и консервами.
— Что-нибудь придумаю…
Дядя Ваня набил ему полный рюкзак. Черный хлеб, сухари, тушенка, соль, спички. И телогрейку ему свою новенькую отдал. Как раз по размеру она ему пришлась. А еще охотничий нож не пожалел.
— Спасибо, дядя Ваня! Век не забуду…
— Ты, Рома, уходи. Прямо сейчас. От греха подальше…
— Да ухожу, дядя Ваня… Прямехонько в лес, а оттуда пехом до Лесокаменска. Оттуда на паровоз, и в Москву…
Рома не собирался так поступать. У него был другой план. Выждать время в лесу, дождаться ментовскую команду. И затем начать войну с Нырковым.
— Лесами бы нежелательно, — покачал головой сосед.
— Чего?
— Неспокойно там.
— Нечистая сила?
— Ты веришь в эти сказки?
— А думаете, сказки?
— Нечистая сила — это сказки для дураков. А вот волки — этого в лесу хватает. Страшные волки. Очень страшные. Скольких людей погрызли, жуть…
— Поэтому и на охоту боитесь выходить?
— Да.
— Но вы же в прежние времена волка промышляли, даже деньги на этом делали…
— Да, было дело, зарабатывали на волках. Но то не те волки были. Нынешние волки особенные…
— И чем же они особенные?
— Сильные волки, нахрапистые, зубы как стальные. И много их. Особенно много на подходе к Шустринскому хутору. Слыхал о таком?
— Да вроде…
— На охотников волки стаями набрасываются. Хоть из пулемета по ним бей, все равно без толку. Быстрые, шустрые, клыкастые…
— А может, это оборотни?
— Может быть, и так, — не стал спорить Иван Дмитриевич. — Целый хутор оборотней.
— Да, я слышал, от Шустринского хутора одно название осталось.
— И кладбище… Может, оттуда оборотни берутся?
— А говорите, нечистая сила — сказки.
— А хрен его разберет, какая это сила. Чистая аль нечистая… Ладно, иди, Рома. Ступай себе с богом!..
Из дома Ивана Дмитриевича он вышел беспрепятственно. И темными закоулками двинулся в известном только ему направлении.
Он решил лишь одну задачу. Раздобыл оружие и питание. Но осталась проблема с телефоном. Надо позвонить в столицу. И чем быстрей, тем лучше.
* * *
Никогда между ним и Ленчиком Мухиным не было тесной дружбы. Поэтому никто не будет искать его у Мухина. А Рома знал, что живет тот с женой в квартире покойных родителей, работа у него приличная. И, главное, телефон есть в доме. Паша Голиков об этом вскользь упоминал. А в памяти у Ромы отложилось. А где родители Ленчика жили, он знал со школьных лет.
Рома зашел в подъезд пятиэтажки, когда двор прорезал свет автомобильных фар. По дороге медленно проехал армейский «уазик» с мощным прожектором на крыше. Из люка торчала голова мужчины. Он водил прожектором в стороны и осматривал двор.
Понять было нетрудно. Ищут его, Рому. Но какова техника. Армейский джип с прожектором, люк на крыше. Ничего вроде бы необычного, но откуда такая машина здесь, в городе?
Хозяева города — братки из «бригады» Шамана. Но ездят они на новых импортных джипах. А тут армейские машины…
Рома оставался в подъезде. Вслушивался в тишину. А ее снова нарушила машина. Точно такой же джип с прожектором на крыше. И снова мужская голова в люке.
Его удивлению не было предела, когда минут через пять через двор проехала еще одна машина.
Похоже, на него устроили самую настоящую облаву. Но откуда у Ныркова столько армейских джипов, да еще с прожекторами? А может, в каждой машине еще и по пулемету?..
Машины, казалось, заполонили весь город. И нечего было думать выходить на улицу. Вмиг засекут.
Рома продолжил путь и остановился возле квартиры Ленчика. Позвонил в дверь. И приготовил пистолет. Случаи ведь бывают всякие.
К двери подошли минуты через три.
— Кто? — послышался сонный голос.
— Конь в кожаном пальто!.. Ленчик, это я, Рома Лозовой…
— Ты?!. А чего тебе надо?
Ленчик явно не собирался ему открывать. И это успокаивало. Значит, никто его не подгонял. Никто не требовал впустить в дом ночного гостя.