Роберт пожал плечами. Но взгляд не отвел. Напротив, только усилил напряжение.
– Ну, смотри, – немеющим голосом разрешила она.
И отрешенно улыбнулась. В глазах образовалась пустота.
Сначала она просто плавно дирижировала руками. Затем сняла с себя школьный фартук. Забросила руки за спину, нащупала и расстегнула пуговицы на платье. В замедленном движении стянула его через себя. И осталась перед всем классом в трусах и бюстгальтере...
Она потянулась руками к застежке, когда до Роберта наконец дошло, что это его взгляд и его воля управляют ею.
Он закрыл глаза. И тут же голова загудела от напряжения. К горлу подступил ком тошноты. Но это не смертельно...
Когда он открыл глаза, Ленка лихорадочно одевалась. А весь класс очумело и завороженно смотрел на него.
Все поняли, кто заставил Ленку раздеваться. И она сама это поняла.
– Скотина! – бросила она ему в лицо.
Но приблизиться к нему не решилась. Испугалась.
– Роба! Ну ты дал!!! – восхищению Генки не было предела.
– А с Варварой так сможешь? – спросил Митька.
– Смогу, – кивнул Роба. – Но сначала ты!
– Эй, а чего сразу я? – ошалел Митька.
И стал пятиться от него. Страшно... Это хорошо, что страшно.
В тот день из школы он возвращался поздно вечером. Тягал железо, затем убирался в спортзале. Потому и задержался.
– Эй! – услышал он чей-то голос.
Из темноты выплыли чьи-то тени. Перегородили ему путь. В свете луны среди темных личностей он узнал Валерку Плюева.
После восьмого класса он ушел из школы. И сейчас протирал штаны в профтехучилище. Но со школой связь он поддерживает. Через Ленку. У них с ней шашни. А Роберт ее обидел. Вот Валерка и заступается. В принципе, правильно делает.
– Ты, гипнотизер хренов! – выступил вперед Плюев. – Ты че с Ленкой сделал?
– Так получилось, – пожал плечами Роберт. – Я хотел извиниться...
– А передо мной извинишься. На коленях... Я тоже гипнотизировать умею...
Кулак из темноты вылетел быстро и внезапно. Даже если б Роберт мог, он бы не успел уклониться. Удар страшной силы швырнул его на землю.
Из носа тонкой струйкой текла кровь. Хотелось остаться на земле и сидеть неподвижно, пока Валерка не уйдет. А он не уйдет. И будет бить Роберта дальше... Надо подниматься.
Роберт вспомнил про гипноз. Впился в Валерку тяжелым напряженным взглядом.
– Во, звиздец! – гоготнул тот. – Он меня загипнотизировал!
Он подошел к Роберту и уже ногой ударил его в лицо.
– Блин, пацаны! Не знаю, что творю!.. Бляха! Не хотел его бить! А ударил!..
С гипнозом ничего не получилось. А обороняться надо. Иначе Плюев забьет его насмерть. Он уже снова замахивается...
Роберт стал подниматься, но не успел. Новый удар швырнул его на землю. Больно. Как больно...
Валерка хочет, чтобы он попросил у него прощения, на коленях... Нет, этому не бывать. Не для того Роберт закалял тело и дух, чтобы опускаться до этого... Да, он закалял тело. И дух. Так почему он не поднимается навстречу Плюеву?
Он снова не успел встать. Зато смог схватить летящую в него ногу. Он значительно смягчил удар, но все равно стал заваливаться назад. И при этом еще крепче схватился за ногу, потянул ее за собой.
– Э-э, козел, что ты делаешь? – возмутился Валерка.
Он сумел удержать равновесие. И ударил его локтем по голове. Но Роберта это только взбесило.
Он рывком поднялся на ноги – как будто штангу поднимал. Валерка потерял равновесие, стал падать. Роберт его поддержал. Но только для того, чтобы вместе с ним врезаться в дерево.
Плюев сильно ударился затылком. Но сдаваться не собирался...
– На колени мне, да? – зло спросил Роберт.
И присел перед ним на корточки. Руками обхватил обе ноги, зафиксировал их собственным плечом и резко дернул на себя. Валера потерял точку опоры, опрокинулся на землю. При падении он снова больно ударился затылком, на этот раз о камень. С трудом поднялся. Нападать не стал – отошел в сторону.
– Ну, гнида, – морщась от боли, сквозь зубы процедил он.
Роберт одержал победу. Это было яснее ясного. Его распирала гордость. И в то же время холодил страх. Что, если плюевские дружки скопом набросятся на него?
Но пронесло. Никто его не тронул и пальцем. Когда он уходил, даже Валерка смотрел на него с опаской.
* * *
До окончания школы оставалось совсем немного. Еще месяц, и прозвенит последний звонок. А там экзамены... Роберт по-прежнему частенько заглядывал в спортзал. Он уже понял, как может пригодиться физическая сила.
Павел Трофимович стал для него старшим братом, а может, даже отцом. Роберт обожал этого человека. И завидовал ему.
Учитель был молод – и тридцати еще не стукнуло. Симпатичный, атлетически сложенный. Девчонки тайно влюблялись в него. С ними он ничего себе не позволял. Но ведь, помимо школьниц, в городе полно других, более взрослых девиц. И с ними у Павла Трофимовича был явный перебор. Что ни месяц, так новая подруга. И одна краше другой...
Его шефство много дало Роберту. Он значительно укрепил тело и дух. Даже смог под его руководством развить гипнотические способности. Теперь над Робертом никто не смеялся. Его не боялись, но уважали. И это радовало.
Павел Трофимович смог сделать его сильным, уверенным в себе человеком. Но даже при всем своем желании он не мог сделать его красивым. Для тех же одноклассников он как был, так и оставался уродом. Девчонки не презирали его, не насмехались. Они его жалели. Но ни у одной из них и в мыслях не было стать Роберту подружкой.
Варвара Ильинична тоже жалела его. И, конечно же, даже не представляла его рядом с собой. Так и должно быть. Она ни в чем не виновата. Но все равно обидно...
Роберт знал, что может сделать с ней все, что угодно. Подкараулить где-нибудь в безлюдном месте, провести сеанс гипноза. И она, как Ленка, разденется перед ним. И не только...
Он часто думал об этом. Движением рук представлял, как все может быть. Но всякий раз одергивал себя, ставил на место. Пусть он урод внешне, но совсем не урод внутренне. И на подлость он не пойдет...
Однажды он убирался в малом борцовском зале. Подустал. Лег полежать на стопке матов. Скатился в нишу между ними и стеной – там тоже мягко. И заснул.
Разбудили его чьи-то сдавленные стоны. Какой-то женщине было больно, она взывала о помощи. Шум борьбы. Неужели какой-то придурок борется с женщиной?..
Роберт выглянул из своего укрытия. И ошалел от увиденного.