После убийства прошло много времени. И если была сумка с одеждой, она давно оказалась на городской свалке. Или какой-нибудь бомж ее носит…
Может, Норильцева в самом деле убил Вершинин. Не зря же Кирилл с Димой крутили его на признание. Все на нем сходилось. Парень понял, что рано или поздно истина всплывет на поверхность, поэтому решил чистосердечно во всем признаться. Авось срок скостят…
Патокин думал в том же ключе. После тщетных попыток уличить Вершинина в обмане он сдался. И сунул Ивану под нос чистый лист бумаги. Парень обрадовался, начал писать чистосердечное признание… Идиотская у него радость…
Кирилл оставил Патокина наедине с подследственным. А сам нашел знакомого капитана из оперчасти.
– Андрей, не в службу, а в дружбу, – начал он. – Меня один кадр интересует. Зовут Иван, фамилия Вершинин…
– Вершинин, Вершинин… Есть такой, – кивнул капитан. – Статья сто одиннадцатая…
– Да нет, уже сто пятая. Тяжкое увечье закончилось летальным исходом… Но суть не в этом. Вершинин заказное убийство на себя берет… А ты откуда про него знаешь? Информация какая-то есть?..
– А ты думал! – загадочно улыбнулся «кум». – Стук-стук-стук, открывайте, я ваш друг… Есть у меня один дружок в его камере…
– И о чем он телеграфирует?
– А о том, что к подследственному Вершинину проявляет интерес некий уголовник по кличке Жук. А если точнее, Жуковский Виталий Иванович. А если еще точнее, человек из окружения Идола. Ты, конечно же, слышал о таком!
– Спрашиваешь! – встрепенулся Кирилл. – И в чем же проявлялся этот интерес?
– А фиг его знает! – развел руками капитан. – Мой дружок не мог слышать, о чем они говорят. А говорили они долго. Твой Вершинин сначала мотал головой, а затем кивать начал – соглашаться. Жук человек авторитетный. И взял твоего Вершинина под свое крыло… Да ты, я вижу, догадываешься, о чем они говорили. Вона как глаза заблестели!
– Догадываюсь, Андрей. Догадываюсь… Человек ты свой, да и по долгу службы должен знать… Вершинин взял на себя мою заказуху. Мы в принципе его и подозревали. Но были и другие версии… А сегодня Вершинин признался в этом убийстве. И я так понял, что это его твой Жук подговорил. От имени законного вора Идола… Чтоб ты знал, Идол в числе подозреваемых. А зачем ему на себя мокруху брать, если можно того же Ваню подставить? Тем более что на нем уже есть одно убийство…
– Это верно, – согласился капитан. – Ваня, он и есть Ваня… Все равно мокруха за ним. Одной меньше, одной больше… Лет двадцать может схлопотать. А это, считай, вся жизнь. Он твою заказуху на себя берет, а ему за это льготы обломятся. Сам понимаешь, Идол в этой клоаке – величина. И ему ничего не стоит опустить Вершинина. Но он его поднимет. Потому что Ваня берет на себя чужой труп…
«И этим списывает с Идола смертный грех, – мысленно продолжил Кирилл… – А Вершинину терять нечего. И покровительство Идола ему сейчас как нельзя кстати…»
Авторитет Жук заехал на хату к Вершинину не просто так. И не с пустыми руками. Не важно, кто просветил его самого, но он знал, как именно убили Норильцева. Может, он сам его и грохнул. Вершинин заглотил информацию, и теперь его с толку не собьет никакой следственный эксперимент.
Рано или поздно он будет осужден за убийство Норильцева. И тем самым закроет своей грудью истинного убийцу…
Вор Идол был в разработке, за ним следили, его прослушивали. Но, получалось, опера профукали тот момент, когда он должен был встретиться со своим человеком, чтобы дать ему цеу насчет Норильцева. А разговор, судя по всему, состоялся. И его итогом было появление в СИЗО уголовника по кличке Жук. Последствия не замедлили сказаться… Кирилл невесело вздохнул. Не очень приятно осознавать, что тебя обвели вокруг пальца.
Из следственного изолятора Кирилл отправился в управление. Он еще по пути связался с Якушевым, кратко объяснил ему ситуацию. По возвращении вместе с ним отправился на доклад к начальнику.
Толстопят внимательно выслушал Кирилла. Довольно улыбнулся:
– Ну и хорошо, что Вершинин взял на себя Норильцева. Не вижу в этом ничего плохого.
– Так не он же его убил! – поморщился Кирилл.
– А кто?.. До истины хочешь докопаться? А у меня другая ситуация. До меня самого докапываются. Результата требуют… А результат вот он. Дело об убийстве журналиста Норильцева раскрыто. В результате оперативно-розыскных мероприятий был установлен и выведен на чистую воду убийца… Дальше говорить?
– Да не надо, и так все ясно.
– Ну а раз ясно, то какие еще могут быть вопросы… Само собой, я тебя, Кирилл, понимаю. Вы с Димой истину ищете. А истина, похоже, где-то под задницей у Идола… Так вы не беспокойтесь. Этот ворюга свое еще получит. Мы взяли его в разработку и не слезем с него, пока не возьмем за жабры. Какую-нибудь статью да пришьем…
Можно было не сомневаться, что Толстопят не отступится от Идола. И сделает все, чтобы засадить его за решетку… А в том, что это вор дал команду расправиться с журналистом, Кирилл уже не сомневался.
Рано или поздно высветится киллер Сергей. Через него можно будет выйти на законного вора. А там бравурная музыка, воспевающая справедливость…
Но справедливость может и не восторжествовать. И к этому нужно быть готовым. А Кирилл ко всему готов. Даже к тому, чтобы прямо сейчас взяться за новое дело…
– Перекусить бы! – мечтательно вздохнул Дима.
– Так в чем же дело?
Кирилл выискал взглядом летнее кафе под пестрым тентом, остановил возле него машину.
Ему и самому есть охота. Шутка ли, целые сутки в засаде провели. Если бы в квартире у кого или хотя бы в машине. А то в темном и пыльном цеху заброшенного завода. И если бы хоть результат был. Преступник, которого они ждали, так и не появился…
Кафе летнее, но дешевкой его не назовешь. Столики и кресла с хромированными ножками, официантки в единой униформе, небедное меню. Кирилл с Димой не мудрствовали лукаво. Заказали себе борщ, шашлык из свиного антрекота с огромным количеством лука, по пиву. Кирилл за рулем. Но одна бутылочка пива помехой ему не будет. А с гаишниками всегда можно договориться…
Народу в кафе было немного. Две дамы почтенного возраста, семья с ребенком. За дальним столиком какие-то парни. Один из них натуральный качок, двое так себе. Но все трое держатся с достоинством. Типа, крутые парни, и обухом их фиг перешибешь. Пьют пиво, болтают о чем-то своем, ни на кого не обращают внимания.
Опера расправились с борщом, хлебнули пивка, перекурили. Наконец подали шашлык. Один запах сводит с ума… А это что за явление?
Кирилл даже не понял, откуда взялся этот бомж. Патлатый, небритый, грязный, вонючий. Наверняка вокруг него как осы вьются и жужжат туберкулезные палочки. Он жадно смотрел на кусок мяса. Глаза тоскливые-тоскливые, казалось, он сейчас заплачет. – На! – Кирилл невольно пододвинул ему тарелку.