Игнат всерьез опасался, что муровцы не остановятся на достигнутом. Люди они наглые, могут продолжить наступление на него. Поэтому Базель продолжал работу, пытаясь проследить за действиями Нахальцева, который играл в ментовских махинациях ключевую роль. Но муровский капитан, похоже, понимал, что его пытаются держать под наблюдением, и несколько раз ускользал от наружки. Базель всерьез опасался, что в любой момент он мог превратиться из дичи в охотника и взять «топтунов» за хобот. Это вынуждало его действовать с особой осторожностью, что значительно снижало эффективность наблюдения. Короче говоря, Нахальцев плохо поддавался контролю, что Игнату очень не нравилось.
Зато Виола как на ладони. Кореянка была не только ее телохранителем, но и тайным соглядатаем. И Нахальцев уже получил от нее по ушам, когда сунулся к ней. А пока он приходил в себя, Игнат по ее наводке подтянул к дому Виолы своих ребят. Карта легла красиво – Паша загремел в свою же ментовку...
Нахальцев мог взять реванш. Поэтому кореянка оставалась при Виолетте. Но пока все было спокойно. Со стороны Нахальцева. Но замутила сама Виола... У нее что, бешенство матки прорезалось?
– Ну, ездила к нему домой. Но я это плохо помню, – сокрушенно мотнула головой Виолетта.
– Да уж, конечно, плохо она помнит... – поморщился Игнат.
– Э-э, не то чтобы плохо помню. – Она приложила пальцы к вискам, как будто пытаясь унять головную боль. – Просто помешательство какое-то нашло... Как будто что-то не то съела. Или выпила... Такое ощущение, что в шампанское что-то намешали...
– Что намешали?
– Ну, я бы не хотела тебе этого говорить. Но если ты пытаешь... У нас с Эдуардом был секс...
– Как будто могло быть что-то другое, – презрительно скривился Игнат.
– Да, могло быть что-то другое. Между прочим, я ничего не хотела. Просто скучно вдруг стало, а Эдуард меня в ресторан пригласил...
– Кто он такой, чтобы в кабак тебя приглашать?
– Ну, он так просил. Сказал, что мечтает появиться в ресторане с красивой успешной женщиной... А я повелась. Скучно потому что было. А Эдуард парень компанейский, с ним весело...
– Вот ты и повеселилась. Так смеялась, что чуть с кровати не упала... Не ожидал я от тебя такого, Виола!
– Игнат, я и сама от себя этого не ожидала. Но тут как нашло. Я же говорю тебе, мне что-то в шампанское намешали...
– Кто мог это сделать? Перец, с которым ты была?
– Эдик?! Да нет, Эдик не мог... Там какие-то люди в ресторане были. Вроде как с периферии. Может, нефтяники приехали из своего Сургута, вот и шикуют...
– Давай без предисловий.
– В общем, они бутылку к нам на столик послали. Ну, я ничего такого не думала. Потом стала думать, когда раздрако... В общем, в шампанском какой-то возбудитель был...
– Могла бы на Эдика все свалить, – пренебрежительно усмехнулся Игнат. – Так было бы правдоподобней. А то какие-то нефтяники... Как дальше жить будем, Виола, а?
– Игнат, ну прости, а! Ну говорю же, бес попутал...
– Ага, развратный джинн из бутылки... Виола, я тебя предупреждаю, еще раз, и...
Игнат чувствовал себя ужасно. И даже не потому, что Виолетта изменила ему. Его смущало, что свою угрозу он выполнить не в состоянии. Не станет же он избивать ее или, тем более, убивать за то, что она согрешила на стороне. Ведь она ему не жена... Хотя, пожалуй, наказать бы ее стоило.
– Да я больше не буду, честное слово!
Виолетта была необыкновенной женщиной. И трудно было сейчас сказать, искренне она кается или это талантливая трагикомедия в стиле «Не виноватая я! Он сам!..».
– Ну, если не будешь, тогда живи...
Игнат повернулся, чтобы уйти.
– Разве ты не останешься? – надрывно спросила она.
– Некогда, дела... Может быть, завтра...
– Да, да, я понимаю...
Игнат вышел на улицу, закурил. Уже собрался садиться в свой «Мерс», когда к подъезду подъехал «Ауди» цвета черный металлик. Из машины вышел Нахальцев собственной персоной. Уж не к Виолетте ли он намылился?
– А-а, Игнат Алексеич! – расплылся он в пакостной улыбке. – Что, уже сподобились? Теперь моя очередь, да?
Игнат с трудом сдержался, чтобы не врезать по этой наглой ментовской роже.
– Какая твоя очередь? – свирепо блеснул он взглядом. – Ты сейчас в очереди на тот свет стоишь...
– Нехорошо говоришь, Бурлак, – нахмурился Паша. – Ох, как нехорошо... Я с тобой по-людски...
– Ты со мной по-ублюдски...
– Ну, чего человек заслуживает, так к нему и относятся...
– Договоришься ты, мусорок! – сквозь зубы процедил Игнат.
Ему приходилось держаться изо всех сил, чтобы не наброситься на этого подонка.
– Снова угрожаешь? – мрачно спросил мент. – Смотри, доиграешься. Я человек серьезный... Ты даже не представляешь, насколько серьезный...
– И не таких видали.
– Ну, может быть... Разговор у меня к тебе есть, Игнат Алексеич. Раз уж встретились, поговорим, а?
Нахальцев показал взглядом на скамейку на пустынной в этот час детской площадке.
– Может, ты сам в песочке поковыряешься? – презрительно усмехнулся Игнат.
– Да нет, без тебя скучно...
– О чем говорить со мной хочешь?
– О цветочках поговорим. И о ягодках...
Нахальцев сейчас был сам как цветочек. В том смысле, что от него можно было ожидать самых горьких ягодок. Игнат нутром улавливал скрытую в нем реальную угрозу.
– Если о ягодках, то надо бы стрелочку забить?
– Какую еще стрелочку? Ты бандитам стрелочки забивай. А я тебе не бандит, я мент...
– Как будто это не одно и то же, – хмыкнул Игнат.
– Да нет, мент – это покруче будет. Ты вот меня боишься, потому и водишь вола, чтобы уйти от разговора...
– Было бы кого бояться...
Игнат медленным, но решительным шагом направился на детскую площадку. Действительно, чего ему бояться?
– Ну и что ты хотел мне сказать? – в упор посмотрел он на мента.
– Да дело одно у меня есть. Надо иномарку одну продать...
– Я здесь при чем?
– Автосалон один есть, «Премьер-авто», на МКАД...
– Тебе-то что до этого автосалона? – напрягся Игнат.
«Премьер-авто» был полностью подконтролен ему. Пятьдесят пять процентов акций, охранные услуги, все такое. И на тебе, Нахальцев сует туда свой длинный сопливый нос.
– Ну, я бы хотел машинку свою через него продать.
– Хотеть не вредно.