– Хреновые дела, – невесело вздохнул он. – Менты нам предъяву вешать собираются.
– Так это мы, что ли, Крюка завалили?
– Да не про него разговор… Ты же знаешь, сколько за нами с тобой трупов. Лизка, Боб, дружки огневские. Менты нас подозревают…
– Ни фига себе!
– Березина к этому делу не подключали. Но он разговор слышал. Кто-то из жучковских нас сдал…
– Так Огонь это! Он, падла, больше некому! – взвился Захар.
– Ты кого падлой назвал? – нарочно всколыхнул его Алеха.
Пацан вмиг сошел с лица.
– Макс, ты чо, это я Огня падлой назвал!.. Чтобы я тебя, да ни в жизнь!
– Короче, с Огнем надо что-то решать.
– Да что там решать? Брыль же нам сказал, где искать эту гниду. Надо его за жабры брать.
– И за Крюка заодно спросим. Может, он в самом деле его завалил…
Огонь жил на окраине города в небольшом домике из белого кирпича. В окнах свет. Значит, есть кто-то дома. Алеха дал отмашку, и пацаны ломанулись на штурм. Когда он вошел в дом, Огонь лежал на полу с расквашенным носом. Рядом с ним распластались и два его дружка. На столе водка, закусь, пепельница, полная окурков.
– Ни фига себе, да мы целую малину накрыли! – ухмыльнулся Алеха. – Весь жучковский кодлан в сборе… Ну чо, Паша, поговорим?
– О чем? – не отрывая головы от пола, подавленно спросил Огонь.
– А как ты нас ментам спалил… Кликуха у тебя такая, Огонь. Вот ты нас и спалил…
– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь…
– Куда Брыль делся со своим корефаном?
– А-а, Брыль… Завалили его…
– Кто?
– Да вы их и завалили.
– Это ты ментам так сказал?
– Да что, я падла, чтобы с ментами связываться?
– А разве нет?.. Значит, спалил ты нас…
– Макс, ты гонишь, я с ментами никогда не вязался!
– А откуда ты знал, когда Крюка в «Серпы» повезут?
– Что?! Какой Крюк?! Какие «Серпы»?!
– Ну ты, чертила, совсем заврался. Уже не знаешь, кто такой Крюк. Не смеши людей… Захар, возьми пацанов, пусть дом обыщут…
Захар молча кивнул и взялся за дело. Он очень старался, поэтому смог отыскать в кладовке два автомата.
Это были те самые стволы, из которых застрелили Крюка. Алеха знал это наверняка. Потому что эти автоматы оказались здесь с его подачи. Нелегко было провернуть это дельце. Но ему-то по плечу любая гора…
Алеха взял автомат, понюхал ствол.
– Стреляли из него недавно… А Крюка из «калашей» положили. Захар, что ты думаешь?
– Я же говорил, кто Крюка завалил… Ну, падла!
Захар подскочил к Паше и со всей силы ударил его ногой по хребту. Затем пропечатал его по почкам. Но на этом не успокоился, как раз наоборот, взбесился еще больше. Следующая серия ударов обрушилась на голову. Огонь просто не мог ничего сказать в свое оправдание. Его лицо превратилось в котлету по-киевски, заправленную зубным крошевом.
– Захар, тормози! – осадил его Алеха. – Это чисто детская разборка. Давай по-взрослому!
Он спокойно достал из кобуры волыну, наставил ствол на огневских дружков и хладнокровно расстрелял их. С Пашей поступили покруче. Алеха вложил пистолет в его руку, приставил ствол к его же голове и нажал на спусковой крючок. Огонь «застрелился».
Автоматы протерли начисто, затем замарали пальчиками покойных и сунули под кровать. Алеха не поленился уничтожить следы своего пребывания. И с легким сердцем отчалил в обратном направлении.
Одним выстрелом Алеха убил двух зайцев. Он разделался с жучковскими недобитками. И выставил их как убийц Женьки Крюкова. Братва уже свято верит в их виновность. А завтра покойники станут убийцами и для ментов. На них же спишут и все остальные убийства. Алеха позаботится об этом. А если полковник Рыжов начнет гнать на него волну, он его просто пристрелит как бешеную собаку… Алеха знал, что фортуна улыбается ему и никогда не повернется к нему задом. Он верил в свою звезду, которая светила ему из преисподней…
Он грамотно разрулил ситуацию – взял под себя бригаду. Теперь он будет устанавливать в городе свои порядки – ставить на колени коммерсантов, прикармливать и разводить на подставах нужных людей из властных структур. Город ляжет под него целиком и полностью, и он будет иметь его во все стволы, которыми подкована его братва.
Алеха хотел грести бабки лопатой. Но, увы, город со всеми своими «комками» не был бездонной бочкой. Нужен был источник дополнительных доходов. И он знал, в каком месте его искать…
1
За окнами мороз, зато в кабине тепло и уютно. И дорога весело бежит под колеса. Только на душе не очень весело.
Егор Чайков уныло смотрел в окошко. Надо бы с напарником местами поменяться, самому за руль сесть. Чтобы думы дурацкие в голову не лезли. А то совсем достали мысли-скакуны…
«Перестройка – важный фактор, долбанули мы реактор, утопили пароход, пропустили самолет…» Ходит в народе такая песенка. Чернобыль, теплоход «Нахимов», Руст на своем спортивном самолете да по Красной площади… А сухой закон чего стоит? Достал всех Горбачев со своей перестройкой и демократией. Куркули да бандиты богатеют, а народ нищает. В магазинах шаром покати, зато в «комках» есть все, но такое дорогущее. А на днях демократы финт выкинули. Отменено хождение пятидесятирублевых и сторублевых купюр. Старые деньги можно обменять на новые, но строго по лимиту.
Егор уже без малого пятнадцать лет за рулем дальнобоит. Есть запасы на черный день. Часть на книжке, а часть в стеклянной банке – сторублевки, полтинники. И куда их теперь девать? Правительство, говорят, по барыгам удар нанести хотело, но пострадал-то кто – простой народ.
– Егорыч, ты что грустишь? – задорно посмотрел на него напарник Сашка. – Из-за денег переживаешь? Да плюнь ты на них!
– Ага, тебе легко говорить, у самого за душой ни гроша!
– Ну прямо уж ни гроша… А зачем они, эти деньги, к черту их копить? Жизнь-то какая нынче? Сегодня только стольники да полтинники накрылись, а завтра все коту под хвост… Гулять надо, Егорыч, ловить момент, так сказать. Как там в песне, есть только миг между прошлым и будущим, и этот миг называется жизнь…
– Хорош балагурить, шнурок!
– Да не кисни ты, Егорыч, все путем!.. Сдохнет рубль, доллар останется. Долларами за рейс возьмем.
– Ага, долларами! Так тебе и дадут эти доллары. Догонят и еще раз дадут!..
– Слушай, Егорыч, ты чего такой злой сегодня? Может, жрать охота? Ты так и скажи! Сейчас кафе будет, чебуреков возьмем. Там хорошие чебуреки…
– Ну, в принципе, можно, – кивнул Егор.