Неподалеку от пруда, вдоль тропинки, валялись два трупа. У Бутыля кишки наружу, Скляр, считай, без башки остался. Какая-то кровавая каша вместо лица. Горбыля трясло, как в лихорадке.
– Ну, рассказывай! – зло потребовал Джин.
– Да я же говорил, Бутыля со Скляром грохнули, – испуганно пробормотал Горбыль.
– А это я и без тебя вижу! Кто их сделал, кто?
– Может, баба?
– Какая баба?! Что ты несешь?!
– Ну так бабы-то в доме нет!
– Ксюшки нет?! Кто тебе такое сказал?
– Так я весь дом обыскал, нету ее…
– Так, погоди, давай все по порядку! – Джин болезненно поморщился и потер виски.
В голове не укладывалось, как баба могла пострелять его пацанов. Да быть этого не может…
– Ну, пацаны трахнуть Ксюху собирались, да, – затараторил Горбыль. – А мне ж нельзя. Ты же, Джин, не разрешил… А че я, падла, чтобы смотреть, как ее трахают? Я же тоже хотел… Короче, я в машину прыг и в город. Думаю, к Таньке заскочу. Ну, это, шишку попарю, да, а потом назад. Пусть, думаю, пацаны бабу трахают, а я потом подъеду, ну и заглушу, да…
– Я не понял! Как это прыг и в город?! – вскипел Джин. – А кто тебе уезжать разрешил?
– Так это, я ж не должен был здесь оставаться… – затравленно глянул на него Горбыль. – Это, я ж просто так сюда приехал, с Бутылем за компанию…
– Я тебя сейчас урою, баран, с Бутылем, за компанию!.. Я тебе сказал бабу заглушить. Значит, ты в доме должен был оставаться!
– Ну, я тоже так подумал. Но уже когда в пути был, да… Психанул, да, а потом-то я остыл. Ну, и назад повернул. В дом захожу, а там никого. Дверь, бляха, нараспашку… Думаю, может, пацаны сами решили Ксюшку замочить. Ну, на пруд рванул, а тут… – показал на трупы Горбыль. – И бабы нигде нет…
– Может, тебя самого бабой сделать?.. – заорал на него Джин. – Ты, урод, кто тебе разрешил свалить отсюда, а?.. А может… Может, ты сам пацанов заглушил, а?
– Я?! – в ужасе вытаращился на него Горбыль. – Джин, ты че в натуре?.. Ты шутишь, да? Скажи, что ты пошутил!
– Я тебе ща скажу! Я тебе так скажу!!!.. Куда баба делась?
– Да я не знаю… Может, сбежала, а пацаны за ней ломанулись. Ну, она их и положила…
– Не могла она это сделать, – внешне уже спокойно, но с леденящей угрозой в голосе сказал Джин. – Понимаешь, не могла… Это ты пацанов завалил. Бабу отпустил, а пацанов завалил…
– Джин, да ты че! Не мог я этого сделать. Ты же знаешь, что не мог!
Горбыль с самого начала был под рукой у Джина. Проверенный пацан, боевой. И заслуг у него перед пацанами хоть отбавляй. Нет, не мог он предать Джина… Поэтому до сих пор и жив. Был бы кто другой на его месте, Джин, не задумываясь, достал бы пушку…
– В том-то и дело, что знаю! – сквозь зубы процедил.
– Да и на фига бы я стал ее отпускать? – с собачьей радостью в глазах натянуто улыбнулся Горбыль. – Она же бы нас всех вложила!
– Это ты правильно сказал. Только без всяких «бы» надо говорить. Потому что она вложит нас!.. Где эта сука? Может, она уже в ментовке показания дает!
– Да нет, – мотнул головой Горбыль. – В ментовку она не пойдет. За ней же два трупа…
– Я не понял, ты что, серьезно? Думаешь, это она пацанов положила?
– Ну, мало ли что… Скляр, придурок, помповик свой возле двери ставит. Я говорил, а ему по фигу… Может, девка ружье стащила, да. Да в лес ломанулась. Ну, Скляр с Бутылем за ней, а она бах-бах!
– У них же волына была. Они сами могли ее завалить!
– Ну, видать, облажались.
– Где ж она, бляха, стрелять так научилась?
– Ну, где… Может, пацан ее научил. Они ж на охоту вместе ходили. И вообще…
– Что вообще?
– Да не такая уж она простая, какой кажется… Я когда на нее первый раз полез, она мне так руку заломала. До сих пор болит…
– Лучше бы она тебе башку сломала, придурок!
Джин готов был порвать Горбыля в клочья. Но при
всем при этом он понимал, что его слова близки к истине. Ксюшка в самом деле ходила с Темой на охоту. Да и в стрелковой секции она могла заниматься вместе с ним…
Во всем виноват Горбыль. Если бы он не уехал, возможно, девка не смогла бы вырваться из западни. Но и сам Джин тоже виноват. Не надо было оставлять ее на попечение одного Скляра. Надо было усилить охрану… Но кто ж думал, что она такая шустрая…
Двух бойцов он потерял. Двух! Из-за какой-то беременной курвы… И зачем он только с ней цацкался? Заглушил бы сразу, и все дела…
– Куда она могла деться? – у Мурата спросил Джин.
– А куда она может деться? Только в Москву, к Теме своему…
Больше Ксюше идти было некуда. Да и незачем. Она уже поняла, в какую западню попал ее Тема. И она должна была его предупредить… Если эту сука пересечется со своим хорем, весь его план пойдет псу под хвост. Так хорошо все начиналось, а сколько сил, времени и бабок было затрачено. И все насмарку?..
– А какого хрена мы здесь тогда стоим? – взорвался Джин. – В Москву ехать надо!..
– Горбыль! – уже по пути к машине крикнул он. – Ты почему мне сразу, когда отзванивался, не сказал, что девка пропала?
– А разве не сказал? – Пацан испуганно вжал голову в плечи.
– Нет!!!
– Да быть того не может! Я же знал, что она к фраеру своему шиманется. И Химику позвонил…
Джин не мог оставить серьезное дело на самотек. И приставил к Теме Химика. Выдал его за помощника банкира, который собирался избавиться от своего покровителя. И машину им выделил, оружие приготовил. Мало того, Тема получил двадцать тысяч долларов аванса за предстоящее убийство. Это чтобы он не колотился. Бабки настоящие, не фальшивые. Правда, скоро чувак их лишится, это без вариантов… Завтра у них должен был быть первый выезд к месту, откуда Тема должен был завалить Бурлака. Пацан рвется в бой, и он в состоянии справиться со своим заданием. И справится. Если ему не помешает его шальная невеста.
– Значит, Химику звонил. Трубку кто взял? – спросил Джин.
– Ну это, лох взял…
– Баран, он же твой голос знает!
– Да ты не боись, шеф. Я через носовой платок с ним базарил. А ты же знаешь, это голос меняет… Не, он меня не узнал, отвечаю!
– Что ты Химику сказал?
– Ну, сказал, что баба с цепи сорвалась, сказал, что она в курсах по нашим делам… В общем, он знает, что ее гасить надо…
– Это хорошо, что ты так сказал, – усмехнулся Мурат. – Но что Химик сделает, если она в квартиру вломится?.. Ну, грохнет бабу. И что дальше? А чувак его самого потом грохнет. Или он его… По-любому, дело наше мохнаткой накроется…