«Братков»-бандитов было много. В каждом отряде своя «семья». И когда они объединились, воры выбросили белый флаг. Их больше не трогали. Но бунт продолжался. Мужики разошлись не на шутку. Они заблокировали начальство в административной зоне и задалбливали его своими условиями. Кто-то потребовал прислать к ним представителя ООН.
Мот был не прочь разогнать мужиков по баракам. Но раз они на его стороне, он не должен был отрекаться от них. Он поднял их на бунт, и он должен был вести их до конца. Чтобы мужики потом не отреклись от него. Поэтому все бандитские «семьи» были брошены на баррикады...
Про Демьяна, может, и забыли. Зато он ничего не забывал. Начавшийся беспредел ему на руку. Воровская власть закончилась. Теперь никакой Барабуль не сможет дотянуться до него...
Ситуация может резко измениться. Бунт подавят, зачинщиков конфликта разбросают по другим колониям. И воры снова станут во главе угла... Все может быть. А может и не быть... Не надо думать о плохом. Надо думать о хорошем. И действовать, действовать. Чтобы усилить свой авторитет. Пусть братва знает, что Демьян пацан что надо. Пусть Мот знает, что без Демьяна ему не обойтись...
Не зря Демьян лез на острие событий. Расправа над блатарями – он первый. Ломать локальные зоны – он снова в первых рядах. Забрасывать камнями административную зону – тут он, правда, за чужими спинами. Камень – это оружие пролетариата. А он никогда не причислял себя к рабочему люду...
Зона бушевала всю ночь, все утро. Бунтари толкали требования начальству. «Хозяин» вроде бы соглашался принять их условия. Но к обеду прибыл спецназ. Демьян понял, что на этом все заканчивается. Самое время засунуть голову в песок. Тогда можно надеяться на пощаду. Но ведь он уже в большом авторитете. Можно сказать, правая рука Мота. Люди слушают его, идут за ним. Он должен стоять до конца.
Жаль, спецназ церемониться не стал. Лихие вояки в брониках, в касках, под прикрытием специальных щитов ринулись на штурм. В ход пошел слезоточивый газ, дубинки. За первой волной шла вторая – это уже были автоматчики. Толпа дрогнула, попятилась назад. А спецназовцы усилили натиск. Вклинились в ряды бунтарей. И началось...
Это было не отступление. Это было бегство. Демьян схлопотал дубиной по башке. Каким-то чудом остался в сознании. Сейчас он не думал об авторитете, его не волновал собственный престиж. Ему хотелось одного – куда-нибудь скрыться. Он понял, что спецназ не шутит. И он запросто может оказаться трупом...
Толпа не выдержала ментовского натиска, разлетелась на мелкие части. Демьян взял курс на свой барак. Рядом с ним бежал Лимон. Левая рука свисала плетью. Могло быть и хуже...
Сейчас менты разгонят бунтарей по баракам. Разобьют на мелкие группы и начнут отбивать ливер. Затем будет грандиозный шмон. А после – закрепление пройденного материала. Снова будут опускать почки и рвать мочевые пузыри. И неизвестно, сможет ли Демьян выжить... Будь прокляты эти менты!
Нет, не побежит он в барак, куда гонит его стадный инстинкт. Между зданием общежития и забором есть небольшое свободное пространство. Оно простреливается с двух сторон. И спецназовцы там будут однозначно. Но а вдруг они появятся не сразу? Может, они появятся после того, как оторвутся на других...
Демьян думал, что в этом укрытии он будет не один. Но, кроме него, там никого не оказалось. Местечко не очень. Сырость, резкий запах прокисшей мочи. Зато здесь было относительно спокойно...
Только лафа длилась недолго. Сначала послышался шум шагов, затем в проходе образовался силуэт спецназовца. Шлем со стеклянным забралом, бронежилет, дубинка. Щита не было. Зато с плеча свисал короткоствольный автомат.
В один момент Демьян вспомнил какой-то фильм про войну. Мирный житель и сытый эсэсовец с автоматом на изготовку. Сейчас примерно та же картина Только Демьян не мирный житель. Он загнанный волк...
Он волк, а перед ним охотник. Всего один охотник. У него дубинка и автомат. Дубинку можно блокировать. Автомат можно забрать... Дальше Демьян возьмет в заложники этого мента. Начнет качать права... А вдруг он этим остановит ментовский беспредел? За это ему набросят пару-тройку годков. Зато авторитет его подскочит до самых до небес. Мот рядом с ним будет просто отдыхать...
План созрел мгновенно. Демьян изобразил покорность. Сам, без команды, повернулся к стене, оперся об нее руками, широко развел ноги. Сейчас спецназовец подойдет к нему. Он не видит в нем опасного противника, поэтому его можно застать врасплох.
Мент действительно подошел к нему. Только врасплох его застать не удалось. Демьян сумел вцепиться в дубину, даже смог вырвать ее из рук. Но прозевал момент, когда колено спецназовца въехало ему в пах. Удар сильный, резкий и точный.
Невыносимая боль скрутила Демьяна в три погибели, швырнула на землю... Только ублюдок Глеб бил его по яйцам. Целых два раза. Очень сильно бил, очень больно. И очень унизительно. За это он должен умереть. И он умрет. Когда-нибудь... А как быть с этим спецназовцем? Ведь Демьян никогда не сможет до него добраться... Теперь он стонал не только от боли, но и от бессилия...
– Что, хреново? – как будто откуда-то с высоты донесся голос спецназовца.
Демьян узнал этот голос. Дикая ненависть захлестнула душу. Он даже перестал замечать боль.
– Ты?! – взревел он.
– Я!
Спецназовец снял маску... Да это он, тот самый ублюдок Глеб.
– Ты покойник! – заорал Демьян.
И потянулся к нему.
– Сидеть! – рыкнул на него Глеб, подбирая с земли дубинку.
Это уже не тот песик, которым Демьян знал его раньше. Это уже натуральный волкодав. Взгляд жесткий, пронизывающий. В руках «демократизатор». Подумать страшно, что будет, если он пустит его в ход... Демьян отступил. Но злоба и ненависть продолжали душить его.
– Ты козел! Понял, ты козел! – заорал он.
Сучара Глеб отреагировал мгновенно. И удар у него быстрый, можно сказать, молниеносный. Дубинка опустилась на плечо. Рука мгновенно онемела... А если он огреет его по шее. Тогда что, онемеют мозги?
Демьяну стало страшно. Но он не унимался:
– Сука! Падла! Мент позорный!
Он уже не пытался лезть на Глеба. Может быть, поэтому тот не стал его бить. Но все равно наехал на него.
– А ты чмо болотное! Мокрушник хренов!!! Ты Марка убил, ты меня убить хотел!
– Не хотел! Хочу!!! Я хочу тебя замочить! И я до тебя еще доберусь! – в истерике бушевал Демьян.
– Не доберешься! – хищно сощурился Глеб.
Он взял автомат на изготовку. Быстрым резким движением загнал патрон в патронник. Направил «ствол» на Демьяна.
– Не доберешься... – повторил он.
Палец шевельнулся на спусковом крючке.
От страха Демьян перестал чувствовать тело. Как будто и нет его. Сейчас Глеб убьет его. Это запросто. Ведь, кроме них двоих, здесь никого нет. Глеб пристрелит его. А начальству скажет, что была попытка сопротивления. Ему ничего не будет. Ничего...