– Да нет у меня никакого таланта. Все, что было, пропил...
– Ерунда все это!.. Ты мне прямо скажи: ты алкоголик?
– А я этого и не скрываю...
– Если не скрываешь, значит, еще есть шанс. Я вижу, ты хочешь выползти из этого дерьма. Только не можешь. Некому руки подать...
– Некому, – легко согласился старлей.
Он смотрел на Глеба с отчаянием и надеждой.
– Алкоголизм лечится. А бабы... Бабы не стоят того, чтобы из-за них убиваться...
– Ну, это смотря какие бабы.
– Это ты про свою Иру?
– Да про нее. Она же хорошая. Только дура... Но ты не думай, я уже не убиваюсь. Перегорело все...
– И водка перегорит. Это за...
Договорить Глеб не успел. Кто-то с диким криком набросился на него сзади, запрыгнул на спину.
– Глебыч, бляха-муха! Танцуй! – как сумасшедший орал Ситцев. – Победа, Глебыч! Победа! Мы во второй лиге!.. «Турбо» «Ниве» проиграли...
– Не может быть!
Глеб сбросил с себя Юру. И сам запрыгнул на него.
– Может, Глебыч, может!.. Только что по радио передали, что «Турбо» влетело...
После «Штурма» «Турбо» было самым серьезным претендентом на выход во вторую лигу. Они отставали всего на одно очко. Никто не сомневался в том, что «Турбо» выиграет у «Нивы». Вероятность поражения в этой игре равнялась нулю.
В последнем туре «Турбо» должно было получить три очка. Поэтому и «Штурму» нужна была только победа. Ничья расценивалась как поражение... Но слабенькая «Нива» разгромила сильное «Турбо». Невероятно, но факт. «Штурм» выходит во вторую лигу.
* * *
Глеб нарочно слабо ударил по воротам. Не хотел, чтобы Серега Калинович пропустил гол. Но все равно мяч влетел в ворота. Старлей лишь растерянно проводил его взглядом.
Следующим бил Юра Ситцев. Этот послал мяч точно во вратаря. Но Серега суетливо подставил под удар плечо. Мяч в ворота не попал. Но, естественно, Калиновичу это в заслугу не поставили.
Вадик Щелоков ударил со всей силы. Мяч точно влетел в «девятку». Серега лишь пожал плечами.
– Ерунда какая-то, – недобро ухмыльнулся Головатый. – Какого хрена мы его домой тащили?
Они увезли Серегу с собой. Глеб настоял. Головатый устроил его сторожем на тренировочной базе. Но это опять же в угоду Глебу.
– Эй, лейтенант, ты слышишь! – крикнул Глеб. – Ты ни на что не способен! Ты бездарь! Слышишь? Ты бездарь! Ты фуфло!!!
Он хотел разозлить своего бывшего командира. Но тот лишь развел руками. Жизнь на дне общества приучила его спокойно относиться к оскорблениям. Надо же, как низко он пал. Никогда бы не подумал Глеб, что Чемпион может так опуститься.
– Ты врешь, что играл за училище! – давил на него Глеб. – Врешь ты все!
Калинович лишь пожал плечами. Ему было все равно, что о нем говорят.
– Зря стараешься, – фыркнул Головатый. – Может, он раньше и был кем-то. Но сейчас он полное дерьмо...
Глеб не мог с ним не согласиться. И вместе с тренером даже готов был махнуть на лейтенанта рукой. Пусть живет как знает... И тут его осенило.
– Серега! За каждый мяч – бутылка водки!
Калинович вмиг ожил. Глаза заблестели, по телу прошла бодрящая волна. Он встал в стойку.
Глеб пробил по воротам. Старлей, как та обезьяна, сиганул на мяч, сграбастал его в охапку. Неплохо.
Следующим бил Ситцев. Мяч шел точно в «девятку». С закруткой, на приличной скорости. Но Калинович уже в воздухе, руки тянутся к мячу. Есть. «Пятнистый» прижат к животу, и он падает на землю вместе с ним.
– Что-то в нем есть, – удивленно протянул Головатый.
Ситуация анекдотичная. И было бы весело, если б не было так грустно. Все понимали, как низко опустился бывший офицер.
Но жалостью Калиновичу не поможешь. Его делом спасать надо.
Вадик Щелоков ударил не очень сильно. Мяч пошел в правый угол ворот. Калинович потянулся к нему. Но как будто какая-то пружина лопнула в нем. Сломался, остановился на полпути. Гол.
Глеб ударил точно в него. Но Серега не смог взять и этот мяч. Сдох.
– Ему и двух бутылок хватит, – презрительно усмехнулся Головатый. – На большее он и не претендует.
– Да он просто выдохся, – сказал Глеб. – Он же все силы свои пропил.
– Во-во, – поддержал его Юра. – Он кровь свою пил. А легкими закусывал... Откачивать его надо. В принципе мяч держит он неплохо...
– Да, есть что-то, – кивнул Палыч. – Я уже с Борисом Матвеевичем разговаривал. Он с него пену снимет. И стружку тоже. А там я им займусь... Может, и будет толк.
Головатый многозначительно посмотрел на Глеба. Мол, ради тебя стараюсь. Дескать, если б не ты, пальцем бы не пошевельнул...
А так приходится шевелить. И пальцами, и извилинами. И все потому, что Глеб ему очень нужен. Лучший бомбардир третьей лиги мог запросто стать лучшим игроком второго дивизиона. И вытянуть команду в первую лигу.
Глеб уже в следующем сезоне мог играть за единую первую лигу. На прошлой неделе ему сделали предложение перейти в сильную команду, которая ставила перед собой большие задачи – выход в премьер-лигу. Предложение очень серьезное. Контракт в духе большого футбола. Солидная зарплата, подъемные, премиальные. И «Штурму» причиталась кругленькая сумма. Но Глеб отказался. Головатый был этому только рад. Деньги клубу нужны. Но пробивной центрфорвард нужен еще больше.
А предложения продолжали поступать. Команды всех лиг на всех уровнях усиленно готовились к новому сезону, для этого рекрутировали новых игроков. Глеб в принципе не прочь был попытать счастья на стороне. Но опять же, не хотелось предавать свой клуб. Скорее всего, зря он так поступает. Рыба должна искать где глубже, а футболист – где престижней и сытней. Но пока что Глеб не мог переступить через себя. Пока что... Пока он остается в своей команде, а там будет видно.
Все-таки бродили в его голове подленькие мыслишки, все-таки посматривал он на сторону. Потому и взялся Головатый за Калиновича. Чтобы крепче привязать Глеба к команде...
* * *
Эта красотка сама нашла его. Пристала к нему прямо на улице, попросила автограф. В принципе Глеб звезда. Но звезда городского масштаба. И в основном его знает мужская часть населения. Но, оказывается, у него есть поклонники женского пола. И познакомиться с ним норовила далеко не самая худшая ее представительница.
Глеб дал ей автограф. И она дала... Нет, не на улице и не сразу. Ему двадцать два года. Эльвире – чуть за двадцать. У них как раз тот возраст, когда знакомство заканчивается постелью. Так что ничего удивительного в том, что Глеб до полуночи раздавал ей автографы. Ему нравилось. Ей тоже. Оба остались довольны.