– Прежде всего на Красницкого наехать. И чем быстрей, тем лучше. Здесь не столько результат важен, сколько сам факт. Надо дать понять, что не на Савраскова ты грешишь, а на Красницкого. И если труп Савраскова найдут, ты здесь не при делах…
– Так и сделаем, – согласился Спартак.
Не хотел он связываться с Красницким, но, возможно, тот не оставил ему выбора. Так что хочешь не хочешь, а без войны, похоже, не обойтись. Что ж, ему не привыкать к путешествиям по минному полю…
Осень. Листья падают на землю с деревьев, а бизнесмены – с машин. И листья будут преть под открытым небом, и жертва – гнить и разлагаться. Если, конечно, ее не найдут. А ее должны найти – таков план.
– Ребята, что вы делаете? Нельзя так!
Банкир понимает, что жить ему осталось совсем чуть-чуть, страшно ему до мокрых штанов, на колени перед Клинчем встал, руки к нему тянет.
Клинч смотрел на это жалкое существо с презрением, но вместе с тем и с удовольствием. Этот человек совсем недавно ворочал миллионами, имел высокий статус в обществе, вытирал ноги о слабых мира сего. Но сейчас он уже не человек, а грязь под ногами. Клинч откровенно наслаждался его унижением. Потому и не спешил нажимать на спусковой крючок.
– Почему нельзя? Можно, если очень захотеть. А кто-то очень захотел…
– На кого вы работаете? Кто вам заплатил? Я заплачу больше!
– Сколько? – алчно встрепенулся Клинч.
– Три миллиона долларов! Три миллиона долларов прямо сейчас!
– Давай.
– Ну, не в прямом смысле… Мы поедем ко мне домой, там у меня тайник, я вынесу вам деньги…
Искушение было велико. Но Клинч понимал, что нельзя соваться в дом к Савраскову. И три миллиона накроются медным тазом, и контракт с Красницким аннулируется. Бригада у него не маленькая, два десятка бойцов, и он почти не сомневался в том, что кого-то из них Незлобин взял на секретное содержание. Очень даже может быть, что в бригаде завелся стукач. Во всяком случае, на месте Красницкого и начальника его службы безопасности он бы обзавелся сексотом. Клинч уже решил две проблемы, показал себя в деле, но, возможно, в нем еще сомневаются. И если не пройдет он сейчас через проверку на вшивость, Незлобин сделает соответствующие выводы. Обидно будет, если и трехмиллионный журавль в небо улетит, и синица за двести пятьдесят тысяч в руке сдохнет.
– Обманешь, – покачал головой Клинч и наставил на жертву пистолет.
– Нет, нет! Не обману!.. Это Красницкий обманет! А я не обману!
– Красницкий?! При чем здесь Красницкий? – удивленно спросил Клинч.
Нигде не афишировалось, на кого он работает.
– Ну, я же не дурак! Я знаю, кто меня заказал!.. Я знаю, Красницкий давно глаз на мой бизнес положил!
– Какая тебе разница, кто тебя заказал? Все уже решено, так что заглохни, закрой глаза и умри, как мужик.
Саврасков зажмурил глаза, но не заглох:
– Поверьте моему слову, Красницкий вас обязательно обманет! Он подлый человек, ему нельзя ве…
Клинч усмехнулся. Можно подумать, он доверял Красницкому. Он точно знал, что в этой жизни никому нельзя верить, поэтому Савраскова можно дальше не слушать. Клинч нажал на спусковой крючок и оборвал речь жертвы на полуслове.
* * *
Окно открылось достаточно легко, но вмонтированная в стену решетка дальше не пускала. Катя двумя руками взялась за прутья, попробовала их шатнуть, да куда там! Крепкая решетка, такую только вместе со стеной вырвать можно.
– Ку-ку!
Перед окном вдруг всплыла ухмыляющаяся физиономия. Круглолицый парень с диатезно-красными щеками одной рукой держался за живот, а пальцем другой тыкал в нее. Хорошо, фундамент высокий, и он не доставал до Кати.
Так ей вдруг захотелось плюнуть на него, но все-таки она удержалась от искушения. Не в том она положении, чтобы плевать в колодец. Этот парень – ее враг, и если его разозлить, то можно за это поплатиться. Неизвестно, что у него на уме, может, он изнасиловать ее хочет, но сдерживается…
Как-то сумбурно все произошло. Только Ваня Бояров отвязался от нее, как появился какой-то парень, сказал, что Саврасков очень хочет видеть ее. Катя заупрямилась, но взгляд у незнакомца заморачивающий, голос завораживающий, и она пошла за ним как будто под гипнозом. Через какой-то черный вход он вывел ее на улицу, посадил в машину, тут же кто-то вонючим платком заткнул ей нос, и она потеряла сознание.
Очнулась Катя в этом доме, сжатая со всех сторон стенами, крепкой дверью и прочными решетками. Комната небольшая, пол скрипучий, мебель дрянная, но даже если бы все здесь было в золоте, все равно это клетка. И она в очередной раз убедилась, что из нее не выбраться.
Дверь вдруг открылась, и в комнату ввалились двое: здоровяк с диатезными щеками и мордастый верзила с изрытым оспой лицом.
– Хозяин звонил, сказал, что тебя распечатать надо, – оскалился диатезный.
– Чего? – вжимаясь в угол комнаты, с ужасом протянула Катя.
– Да ты не бойся, мы же не извращенцы, – ощерился рябой и ладонью похлопал по корпусу видеокамеры, что держал в правой руке. – Алик тебя оформит, а я на камеру сниму. Он один будет, все по-честному…
– Сама разденешься или тебе помочь? – глумливо спросил диатезный, расстегивая пояс на своих джинсах.
Катя пожалела, что не плюнула в него. Впрочем, еще не поздно. Только, увы, плевком делу не поможешь. Парень крепкий, и если он навалится на нее всей массой, то все, пиши пропало… Что же делать? Что делать?
– Ты хоть знаешь, кто у меня брат? – схватилась за соломинку Катя.
– Не знаю и знать не хочу!
– Он в законе! Знаешь, что с тобой будет, если ты меня хоть пальцем тронешь?
– А это смотря каким пальцем, – хохотнул диатезный. – Я правильным пальцем тебя трону. Тебе понравится! Еще умолять будешь, чтобы я повторил!
– Не подходи ко мне, мразь!
– Давай, давай, меня это заводит!
Катя выставила вперед руки, защищаясь от насильника, но тот ловким движением захватил их и одну заломил за спину. Развернул Катю к себе спиной, завалил ее на живот, стал стаскивать джинсы…
Но раздеть ее не успел. В комнату вдруг ворвались какие-то люди, скрутили его самого, закрепив на его запястьях наручники. Досталось и верзиле.
– Капитан милиции Уходов, – помогая Кате подняться, представился парень с располагающей к доверию внешностью.
И удостоверение он Кате предъявил, и в машину проводил.
– Еле нашли вас, Катя, – усаживаясь рядом, с доверительной улыбкой сказал он. – Да, кстати, если можно, автограф…
Из кармана кожаной куртки он достал магнитофонную кассету и попросил расписаться на обложке с ее фотографией. Разумеется, она не могла отказать ему в столь невинной и приятной просьбе.