Похоже, браток раскаялся. Осознал всю глубину своей вины. И даже готов извиниться за свою дерзость. Медведь готов был простить его. Но только для того, чтобы отпустить с миром на тот свет. После случившегося Лось потерял право на жизнь.
Медведь подал знак. И снова два щелчка. И снова труп.
В своем кабинете Медведь был один. Но так только казалось. С появлением опасных гостей два снайпера заняли скрытые позиции. На случай непредвиденных осложнений. И блестяще справились со своей задачей.
В кабинете появились три крепких парня.
– Убрать. – Медведь показал на трупы.
Уже через пару часов от бригадиров не останется даже пепла.
Медведь посмотрел на часы. Пора на ковер к Боссу.
* * *
Медведев рассказал все. По полочкам разложил события последних дней. Вроде бы все как надо сделал. Но только почему смутьяны до сих пор не обезврежены?
Именно об этом Босс и спросил Медведева. Но тот лишь развел руками. И виновато потупил взгляд.
Надо бы и его наказать. Как Пахома. Но только что от этого изменится? Ведь после гибели Пахома лучше не стало, нет...
– Да, тут еще проблемы, – совсем понурился Медведев. – Братва восточная наехала...
– Как это наехала? – не понял Босс.
Разумеется, ему не в диковинку такие понятия, как «наезды», «стрелки», «разборки». Его удивило другое. Как это могла братва наехать на Медведева? Ведь они все под одним Папой в один узел завязаны.
– Авторитеты такие есть. Степ и Лось. У первого брата убили. Мои люди. Случайно. Когда от смутьянов отбивались. А второй претензии мне предъявил. За то, что Пахом «блатарей» грохнул...
– Блатная санкция?
– Что-то вроде того...
– Понятно... Хорошо, мы Пахома прибрали...
– Я Лосю так и объяснил. Он все понял. И со Степом разобрался. Объяснил ситуацию. В общем, и он все понял. От меня ушли без претензий. Но факт остается фактом. Наезд был...
– Неспокойно в городе, неспокойно, – покачал головой Босс. – Подняли смутьяны большую смуту... Как бы беды не было...
Он изливал перед Медведевым душу. Недобрые предчувствия одолевали его. Казалось, что кто-то навешивает над его головой дамоклов меч.
– Ничего, я достану этих ублюдков, – чуть ли не клятвенно заверил его Медведев.
И вдруг стал белым как мел. Затем позеленел. Пожелтел... Покраснел... Посинел. Все цвета радуги... Горло перехватил спазм. Глаза выкатились на лоб – вот-вот лопнут от напряжения.
Медведь рухнул на колени, боком упал на пол, забился в судорогах от острой нехватки воздуха. Изо рта пошла пена. Затем тело несколько раз конвульсивно содрогнулось. И застыло навеки.
Еще до того, как появился медик, Босс знал, что Медведев мертв.
Мертвое тело увезли на вскрытие.
– Делайте что хотите, но не позже чем через два часа я должен знать, от чего умер Медведев...
Босса брал озноб. Ему казалось, что он уже знает причину смерти. Пахом. Это он потянул за собой Медведева. Пахом. Это он создал специальную лабораторию, в которой по старым гэбистским рецептам изготовлялись смертельные яды.
Ровно через два часа на стол Босса легло заключение патологоанатома. «Смерть по естественным причинам. Паралич сердца... Признаков отравления не обнаружено...»
Все правильно, яды Пахома не оставляли никаких следов.
Боссу стало жарко. Его лицо также пошло всеми цветами радуги. Но не под действием яда. Под действием страха. Он вдруг решил, что Пахом дотянулся с того света и до него. И в его организме тоже яд. Только он еще пока не убивает. Всего лишь ждет своего часа...
От ужасающих мыслей Босса отвлек звонок. Его приглашали в загородную резиденцию Большого Папы...
Заповедный сосновый бор, заповедное озеро, заповедный дом в три этажа, гармонично вписывающийся в заповедный пейзаж. Идеально гладкая дорога, идеально вышколенные охранники в строгих костюмах, идеально выдрессированные швейцары у входа в царские хоромы. Все в идеале, как и сам королевский дворец Большого Папы. Босс здесь не в первый, но не в последний ли раз?..
Перед глазами встало злоторжествующее лицо Пахома. Два варианта. Или Пахом сам потянет его за собой. Или Большой Папа отправит Босса вслед за ним. Потому как не оправдал он доверия...
Большой Папа ждал его в Черном кабинете. Черные гранитные стены, огромный круглый стол – черный как смоль, черные кресла. Вся обстановка навевала траурные мысли. Еще до того как Большой Папа заговорил, Босс несколько раз смахнул со лба испарину.
И сам Папа – под стать обстановке. Черные волосы, черный костюм, черная рубашка, черная трость. Только глаза его как зеркала. Какие-то дьявольские. Сколько ни смотрел в них Босс, всегда видел в них отражение собственных мыслей. Просто невозможно было хоть что-то утаить от Папы. Он, казалось, видел его насквозь...
Большой Папа сидел в большом кресле. И смотрел куда-то поверх головы Босса.
– Не нравишься ты мне, Виктор Алексеевич, – глухим, каким-то загробным голосом сказал он.
У Босса поджилки затряслись – такого страху нагнал на него Папа.
– Большая смута по городу пошла. Горы трупов, шум на всю ивановскую... А толку никакого. Где зачинщики смуты?..
– Я достану их. Из-под земли достану...
– Не их из-под земли доставать надо. А людей твоих. Сколько их уже полегло?..
В голове у Босса лихорадочно закрутились шестеренки мысленного счетчика. Круглый, Полунин, Пахомов, Медведев, десятки бойцов...
– Много... – не смог он назвать точного числа.
Да это и не обязательно. Мертвых точным числом не поднять...
– А какие силы задействовал. Боевой вертолет, установку «град»... С ума ты сошел, Виктор Алексеевич...
– Это все Медведев...
– А ты на покойников вину не сваливай, – презрительно усмехнулся Папа. – Все равно с тебя за все спрошу... С вертолетом еще ладно, я понимаю. Для оперативности. А вот «град» – это уже чересчур...
– Это все Медведев... – твердил Босс.
– Опять Медведев... – поморщился Папа.
– Пахомова нужно было убрать...
– Зачем?
Босс знал ответ. Пахом не справился со своими обязанностями. Но скажи это Папе, тот сразу навесит такой же ярлык и на него самого. Уберет самого Босса...
– Пахомов... Пахомов убил двух «блатных», вы в курсе...
– Даже более чем просто в курсе... – невесело усмехнулся Папа.
– А воры потребовали наказать Пахома. Блатную санкцию предъявили...
– И ты наказал?..