– Передо мной ты ни в чем не виновата...
Данила еще крепче прижал ее к себе. Погладил по спине. Анюта стала успокаиваться.
Совсем ее успокоил водитель. Он вдруг резко затормозил. Сила инерции сбила Андрея с ног. И Данила на какое-то время потерял ориентацию в пространстве. Водитель воспользовался моментом и выскочил из автобуса, хлопнул за собой дверью.
И тут же послышались щелчки. Разом автоматически заблокировались все двери. А в салон микроавтобуса стал поступать какой-то газ...
Данила попытался встать. Но его сильно шатнуло. Свинцовая усталость валила с ног, веки наливались тяжестью, жутко захотелось спать. Но он все же подобрался к двери. Только напрасно пытался ее открыть.
Можно было выбить стекло. Но на это у него не осталось ни сил, ни времени. Усыпляющий газ впитался в кровь, наркотической волной накрыл сознание...
– Говорил же: глаз да глаз за этим недоноском... – засыпая, пробормотал он.
Рядом улегся и Андрей. Он также не устоял под натиском усыпляющей атаки.
Проснулся Данила в каком-то мрачном затхлом помещении. Жарища, духота – с ума сойти, и ни единого движения воздуха. Вокруг сплошной бетон и тусклая лампочка под потолком.
Рядом приходил в себя Андрей. Он сидел на голом полу. Рука высоко вздернута вверх. На ней наручники из темной стали. Один «браслет» – на запястье, другой прикреплен к специальной скобе, намертво вделанной в стену.
Данила тоже почувствовал оковы на руке. Точно, он в таком же положении. «Браслет» наручника тщательно отрегулирован, подогнан под ширину запястья. Не просто будет выдернуть из него руку. Но попробовать стоит...
Только сначала надо набраться сил. Хотя скорее всего силы вряд ли прибудут. Скорее убудут. Жара, духота, никакой возможности расслабиться, голова раскалывается, в костях ломота, мышцы болят – как будто через них ток электрический пропускали.
Андрей открыл глаза. Долго и тупо смотрел на Данилу.
– Где мы? – пошевелил он пересохшими губами.
– Я бы сказал, что на верхней полке... Так тут полок нет...
– Зато волки где-то рядом...
– Вон, за той железной дверью...
Дверь прочная, железная, с «глазком». Запирается со стороны, где волки. Именно волки, а не надзиратели какой-нибудь американской тюрьмы. Не могут быть в Америке столь суровыми условия содержания заключенных. Да и сажать в тюрьму их не за что.
– Не углядел я водилу, не углядел. Моя вина, – повинился Андрей.
– Можешь поплакать. Только что это изменит?..
– Надо было сообразить, что не просто женщин он вез, а невольниц. Значит, были варианты, как их усмирить, если вдруг взбунтуются...
– Все предусмотрели...
– И тепленькими нас взяли... Блин, надо же было так вляпаться... Теперь самих на запчасти пустят... Хотя нет, ножи о нас затупятся. Не боись, брат, вырвемся...
Если бы это сказал кто-то другой, Данила бы скептически усмехнулся. Но Андрей – профессионал высочайшего уровня. К тому же заговоренный. Говорит, что его просто невозможно убить. Значит, выпутаются они из этой истории. И Анюту вместе с другими невольницами выведут...
Раздумья Данилы оборвал звук проворачиваемого замка. Дверь открылась. В камеру вошел тщедушный мужичок в заношенной спецовке. Взгляд затравленный. Как будто кого-то боится, бедолага.
И Данила понял, кого именно. Двух мордоворотов, которые стояли в коридоре с автоматами, направленными в камеру. Пленники могли освободиться и наброситься на мужика. Но этим ничего бы не добились. Не успели бы они добраться до мордоворотов – полегли бы под автоматными очередями. Вместе с мужичком. Щадить его никто бы не стал...
– Козлы, все предусмотрели, – буркнул себе под нос Данила.
Мужичок услышал его слова. Покачал головой:
– Нелюди они... Просто нелюди...
И разомкнул наручники, вытащил из них левую руку Данилы.
– Ты уж не буйствуй, дружок, – тяжко вздохнул мужичок. – А то ведь обоих в капусту покрошат...
Данила понял это и без него. Поэтому позволил замкнуть в наручники правую руку. Эта процедура принесла ему облегчение. Потому как слишком туго сидел «браслет» на левой руке, кровообращение нарушил. Рука отекла. Если бы дальше так дело пошло, то и до гангрены недалеко...
Мужичок с Андреем ту же процедуру проделал. И ушел.
А дверь оставалась открытой. И в полумраке коридора продолжали маячить мордовороты с автоматами.
Свет в коридоре стал вдруг ярче. Мордовороты нарисовались во всей своей красе. Квадратные репы, мощные торсы, камуфлированные майки, шорты, на ногах кроссовки в тон.
Но долго на них Данила не смотрел. Во-первых, не очень это приятное зрелище. А во-вторых, вскоре появился мужик в белой рубахе и черных брюках. Кто-то подставил ему легкое плетеное кресло, и он удобно устроился в коридоре, прямо напротив распахнутой двери.
– Кто вы такие? – спросил мужик.
И пристальным взглядом посмотрел сначала на Андрея, затем на Данилу.
– Привет, Джек, – осклабился Андрей.
– Я не Джек...
– А я говорю, Джек. Джек-Потрошитель...
Мужчина недобро усмехнулся:
– Да, для вас я и есть Джек-Потрошитель... Это вы правильно заметили...
– Мы от Большого Папы, – сказал Данила.
– Может быть. Только нет больше Большого Папы. Без него вы для меня – никто... А отсюда я вас выпустить не могу. Слишком много вы знаете....
– Это приговор? – спросил Андрей.
– Считайте, что да, – кивнул мужик. – И обжалованию не подлежит...
– Тогда пошел на...
Мрачные коридоры подземелья еще долго хранили эхо изысканного трехэтажного речитатива.
В ответ мужик посвятил их во все подробности предстоящей операции.
– То же самое ждет вашу подружку... – на прощание ужалил он.
И с королевским достоинством удалился. Дверь в камеру с грохотом закрылась. Данила и Андрей остались одни.
– Неужели ты думаешь, он в самом деле нас без печени оставит? – спросил Андрей.
Он старался не выдать свое состояние. Но было видно, что ему не по себе.
– И без почек, – кивнул Данила. – И нас, и Анюту...
Кровь холодела в его жилах, мурашки тучными стадами носились по спине. Но он находил в себе силы, чтобы шутить.
– Зато потом водку можно будет ведрами пить. Без риска цирроз печени заработать...
– И пиво бочками глушить, – натянуто улыбнулся Андрей. – Почки никогда не откажут...