– Не понимаю, о каких карателях ты говоришь?
– О тех, которые напрямую подчиняются генералу.
– Нет у него никаких карателей…
– Это ты, Семен, так думаешь, что нет. Но я-то знаю, что есть… Я знаю, что нас пытались уничтожить…
– Да, но при чем здесь каратели?.. И не собирался никто вас уничтожать. Истребительно-штурмовая группа выдвигалась на задание в глубь Зоны, по пути свернула к вам, чтобы наладить контакт, но вы ее встретили пулеметным огнем, были убиты четыре человека… Это я знаю.
– Кем были убиты?
– Вами.
– Четыре человека были убиты нелюдями… Мы же нелюди, Семен. Поэтому вертолетчики и накрыли нас ракетным залпом…
– Это была ошибка, Джером. Пилоты решили, что блокпост занят зосами…
– А если бы так решил и командир штурмовой группы?
– Нет, у него не было задания уничтожить вас.
– А у второй группы какое было задание? И это не взвод был, это целая рота… Нас пытались атаковать ночью, под прикрытием темноты. Только не говори, что с нами хотели наладить связь.
– Да, было принято решение вас уничтожить, – дрогнувшим голосом проронил Корзун.
И отвел в сторону взгляд.
– Что и требовалось доказать.
– Но это решение не было санкционировано генералом. Это решение принял полковник Брыль. И вся ответственность лежит на нем…
– А Брыль говорит, что приказал генерал… И сам генерал не отпирался.
– Ты разговаривал с генералом?
– Да. По телефону. Брыль обвинил его в том, что он отдал преступный приказ. А генерал сам это подтвердил… И чтобы сгладить ситуацию, он разрешил нам остаться здесь, на этом блокпосте. И своих карателей вывел…
– То есть сначала он разговаривал с тобой, а потом отдал приказ командиру роты… Командиру обычной истребительно-штурмовой роты…
– Не знаю, обычная она или карательная, но ведь приказ был.
– Приказ был, но от кого… Дело в том, что генерал не отдавал никаких приказов командиру штурмовой роты.
– Тогда почему он увел свою группу с объекта? Почему оставил нам свое оружие, имущество? – недоуменно посмотрел я на майора.
– Потому что командир слышал голос генерала. Голос. Но сам генерал здесь ни при чем… Кто-то разговаривал с командиром роты голосом нашего генерала. Кто-то.
– Кто?
– Может быть, ты.
– Я?! Разве я когда-нибудь говорил тебе, что учился в школе пародистов?
– Для того чтобы изменить голос, совсем не обязательно быть пародистом, – насмешливо возразил Корзун. – Есть компьютерное моделирование голоса…
– Есть еще красивая ложь, Семен. Наш генерал в полном дерьме, вот он и выкручивается.
– Но это правда. Генерал не мог разговаривать с вами. Ту ночь он провел в госпитале, в реанимации, под капельницей, без сознания. С почками у него там что-то незаладилось, ну да это неважно… Не мог он разговаривать с тобой. И с командиром роты тоже…
– Тогда кто говорил со мной?
Я внимательно всматривался в лицо собеседника, пытаясь уловить ложь в его глазах, мимике. Но Корзун, похоже, не врал.
– Тебе видней.
Действительно, кому, как не мне, знать, кто мог разговаривать со мной голосом генерала. Если Марица могла забивать эфир помехами, то ей по силам было устроить и этот фарс. Она следила за нашим разговором с полковником, она и внесла в него свои коррективы. Но вместе с тем она и помогла нам, освободив для нас блокпост… Хотя какая уж тут помощь, если эта застава превратилась для нас в западню?
Я не стал рассказывать Корзуну о злоформерах, которые играли со мной в заковыристые игры. Разумеется, он знал о существовании этих монстров, имел кое-какое представление об их способностях, но все равно он мог воспринять мои объяснения как жалкую попытку оправдаться, списать свою вину на происки Аномалья…
– Где полковник Брыль? – вдруг спросил майор.
– У нас… Я же говорил генералу, что Брыль – наш заложник.
– А я тебе говорил, что не было никакого разговора с генералом… Как Брыль попал к вам?
Глупо было усугублять страшной правдой наше и без того безнадежное положение. Слишком уж много трупов на нашей совести, чтобы приплюсовать к ним еще пятерых покойников.
– Он хотел вырваться отсюда, ночью, на одном БТР… Они сбились с пути, машина попала в гравиталку. Брыль чудом уцелел…
– Где это случилось?
– А вот этого никто не знает. Брыль, как чумной, помнит только, что его сбило с брони, он куда-то летел, потом плутал, пока не вышел на дорогу, по которой ехали мы. Он и нас испугался, пришлось гнаться за ним…
– И теперь, как я понял, он ваш заложник… – с осуждением глянул на меня Корзун. – И каковы ваши требования?
– Требования бывают у террористов. А мы всего лишь хотим служить. Здесь, на этом блокпосте. Полковник Брыль поставил нам задачу, и мы хотим ее выполнять. Под его мудрым руководством.
– Я хочу его видеть.
– Он только что отобедал. Изволит почивать.
– Джером, не валяй дурака.
– Ты не можешь его увидеть. Он не хочет с тобой встречаться. И я, честно скажу, тоже этого не хочу.
– Почему?
– Потому что мы вне закона, Семен. И полковник Брыль – наш щит. Пока он здесь, мы можем не опасаться дальнобойной артиллерии. А вертолеты вы не пошлете. Аномалии здесь, да и вороны…
Я вскинул кверху ствол своего «КС-КМ» и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела всполошил обосновавшихся в ближнем подлеске ворон, и несколько из них, каркая, взмыли в небо.
– Что-то их сегодня мало, – заметил я. – Но может быть и больше…
– «Вертушки» к вам высылать не будут, это верно, – кивнул Корзун. – Но дальнобойная артиллерия, ты прав, может здорово подпортить вам настроение… Вам нужно отсюда уходить.
– Куда?
– Не знаю. Вы можете спрятаться в глубине Аномалья, за дробь-третьей или даже дробь-второй линией…
– Мы не хотим прятаться. Потому что ни в чем не виноваты.
– По вашей вине погибли люди.
– У парня просто не выдержали нервы. По ночам здесь воют зверопсы, а днем прилетают вертолеты, которые осыпают нас ракетами, будто мы зосы…
– Это была ошибка пилотов.
– И мой боец выстрелил по ошибке. Он думал, что первая группа пытается нас атаковать… Я командир и своей вины не отрицаю…
– И готов ответить перед трибуналом?
– А кто ответит за гибель моих людей? У нас тоже потери, мы похоронили двоих, есть раненые… Заметь, мы не нападали, мы всего лишь оборонялись. Ты сам признал, что нас хотели уничтожить…