– Почему?
– Потому что четыреста двенадцатый.
– Откуда ты знаешь?
– Что я знаю?
– Ну, что у нас в гараже «четыреста двенадцатый» «Москвич» стоит? – совершенно серьезно сказала она.
Или у нее с чувством юмора проблемы, или нарочно стрелки переводит?
– Не знал я… А что, стоит?
– Да, папе предложили, он взял. В очереди на «Жигули» долго стоять, с «Москвичом» проще… Он говорит, что лучше бы «Волгу» предложили, а мне и «Москвич» нравится. Только я ездить на нем не умею. Иногда соседа прошу. Ну, когда мне за товаром надо съездить. Он не отказывает…
– Хорошо, когда есть замечательный сосед, – сально усмехнулся Спартак.
Папа в рейсе, а соседи помогают его дочке не соскучиться в одиночестве. И присмотрят за ней, и приласкают. И еще тонкостям постельного дела научат – и порнокассету прокрутят для теоретического познания, и на практике закрепят, чтобы перед будущим мужем не было стыдно.
– Да, у нас все соседи хорошие, – без тени хоть какой бы то иронии сказала она.
– Один товар привезет, другой гвоздь вколотит, так и живем…
– Это ты о чем? – оторвав голову от его груди, подозрительно покосилась на Спартака Юля.
– Да так, ни о чем. Просто подумал, что каждый мужчина должен уметь гвоздь вбить…
– Папа тоже так говорит. Только не таким тоном… Я что-то не так сделала?
– Да нет, просто я хотел сказать, что, если вдруг тебе за товаром нужно съездить, ты меня попроси. А про соседа своего забудь. Ты меня поняла?
– Да, поняла.
– И чтобы никаких мужиков, кроме меня. Не знаю, что там у тебя было раньше, но пока я с тобой, у тебя никого не должно быть. Ты меня понимаешь?
– Да, конечно! – обрадовалась она.
– Я ведь и наказать могу, если вдруг что…
– Не за что тебе будет наказывать, – счастливо пробормотала она, уткнувшись носом в его шейную впадину. – Я буду хорошей…
Спартак по-хозяйски нежно погладил ее по голове. Хорошая девочка, хорошая. Не будет она ему изменять. А о том, что было, о том надо постараться забыть…
4
Стивен Сигал разошелся не на шутку. Мощный мужик, горячий, удары хоть и киношные, но, в общем-то, убедительные. Одному гангстеру снес челюсть, другому проломил череп, третьему двинул головой в переносицу. А на четвертом позвонил Гобой.
– Спартак, братуха, у нас проблемы! Тебя зовут.
– Кто?
Ответить Гобой не успел, кто-то забрал у него трубку.
– Слышь, мужик, разговор есть, – грубо сказал незнакомый голос. – Пятнадцать минут у тебя, или мы из твоего пацана форшмак сделаем. Время пошло.
Вчера Гобой звонил ему домой, вроде бы все в порядке было, но сегодня, похоже, власть переменилась.
Юля жила недалеко от рынка. Правда, последнее время она не работала: и торговля не шла из-за кризиса на барахолке, и Спартаком ей нужно было заниматься, готовить ему, заботиться. И хорошо, что она сегодня дома. Витрина ее ларька выходила на площадку перед кафе, а там Спартака ждали широкоформатные ребята. Бритые затылки, кожаные куртки, широкие спортивные штаны с лампасами, тяжелые боты с ударными носками. По сравнению с этой троицей Гобой казался тонкошеим куренком перед откормленными бойцовскими петухами. И уж точно с ними в одиночку он бы не справился.
Чуть в стороне стоял Артур, о чем-то переговариваясь с Кареном. Увидев Спартака, он глянул на своего брата и подленько улыбнулся ему. Неспроста здесь армяне.
– Ты здесь за бригадира? – кивком головы показав на кафе, густым зычным голосом спросил у Спартака двухметровый детина с бегемотистой физиономией.
– А надо чего?
– Ты, говорят, права здесь качаешь?
– В смысле?
– Хозяина своего обижаешь?
– Нет у меня хозяина.
– Че ты там шамкаешь? – ухмыльнулся детина. – Челюсть сломана?
– Не важно.
– Короче, мне тут порожняки с тобой гонять некогда. Неправильно ты повел себя, мужик. Хозяина своего обидел. Ударил его больно, а это косяк. А за косяки серьезный спрос. Я бы тебе штраф назначил, но ты своими деньгами ответишь, которые в кабак вложил. Короче, ничего здесь твоего нет, зовут тебя никак и завтра тебя здесь быть не должно…
– Ты, вообще, кто такой?
– Людоед я. Потому что людей жру на завтрак, обед и ужин. И тебя сожру, если завтра здесь увижу…
– А Хазар где?
– А Хазара я уже сожрал. Теперь это моя маза…
– И откуда ты такой взялся?
– Я не понял, ты что, нарываешься? Я тебя сейчас прямо здесь урою!
Бандит дернулся и, растопырив пальцы, замахнулся на Спартака. Но тот даже не дрогнул, хотя внутри все сжалось.
– Я смотрю, ты крутого здесь рисуешь, – скривился детина. – Зря. Со мной шутки плохи… Короче, я все сказал.
Браток резко повернулся к Спартаку спиной и, увлекая за собой своих мордоворотов, направился в дальний конец рынка.
И тут же за Спартака взялся Артур. Близко подойти не решился, остановился в трех шагах от него.
– Ты все понял?! – в манере шакала Табаки взвизгнул он.
– Не на того ты поставил, Артур. Зря ты это сделал. Теперь еще и без ларьков останешься, – с жесткой усмешкой сказал Спартак.
– Я же говорил, что у него с головой не все в порядке, – тряхнув Артура за локоть и подобострастно глядя в глаза, сказал Карен. – Правильно мы сделали, что с ментами…
– Что вы с ментами? – перебил его Гобой. – Вы что, в ментовку заявили?
– А со мной нельзя шутить, понял? – занервничал Артур.
– Какие шутки, ара? С тобой все серьезно было.
– И с тобой тоже все серьезно будет! Я спуску никому не даю!
– Да пошел ты!..
Свирепо глянув на Артура, Спартак повернулся к Гобою и велел ему собирать вещи. И сам вместе с ним направился в вагончик.
– Мы еще вернемся? – в гулкой тишине пыльного зала голос Гобоя прозвучал неожиданно громко.
– Обязательно… Ты мне расскажи, что здесь было.
Они пересекли недостроенное здание, подошли к вагончику.
– Да я, если честно, сам ничего не понял. Вечером еще Хазар был, а утром эти пришли. Потом Артур появился, с новыми перетер, стопудово на лапу им дал. Ну, чтобы нас турнуть… На меня наехали, я тебе позвонил… Я так понял, у Хазара серьезные проблемы. Погнали его отсюда. Может, махач был, может, на словах развели, я не знаю. Но видно, что ребята серьезные пришли…
– И много их?
– Не знаю. На рынке, может, немного, а так хрен его знает. Может, сотню бойцов могут выставить…