– Попишу, падла! – визгливо заорал он, махнув ножом перед лицом Спартака.
Но разве матерого уличного бойца такой халтурой напугаешь?
Спартак знал прием, с помощью которого мог выбить нож, но зачем напрягаться, когда на столе шампанское? И когда мужик снова махнул рукой, он ударил его бутылкой по голове. Дождался, когда нож уйдет в сторону, и пустил в ход стеклотару.
Мужик упал, к нему подбежал его побитый дружок. Но Спартак смотрел на них вполглаза. Он подозвал официанта, расплатился с ним за ужин и вместе с Жанной покинул ресторан.
4
Окно начиналось от самого пола и заканчивалось потолком, стекла начисто вымыты, и поэтому казалось, что, сделав шаг, можно свалиться вниз с двадцатого этажа. А там, внизу шумит ночная Москва, машины несутся под гирляндами придорожных фонарей, люди, будто мураши, копошатся под ногами. И никому нет дела, что Спартак наблюдает за этим хаотичным броуновским движением. Но ведь люди сейчас меньше всего думают о том, что и сам бог в данный момент может наблюдать за ними.
Он, конечно, не бог. Но уже и не простой смертный. Хотя бы потому, что у него есть Жанна. Может, это и не самый удачный показатель успеха, но что есть, то есть…
В дверь постучали. Прибыл курьер из ресторана. Шампанское, водка, фрукты, сырная и колбасная нарезка. Вечер продолжается в интимной обстановке. Разве это не прекрасно?
Люкс в гостинице обошелся в приличную цену, и второй ужин стоил немало, Спартак расплатился за него из последних денег. Но на такси в Репчино ему хватит. А завтра он сам обойдет торговые ряды, тряхнет должников. Разумеется, большая часть денег уйдет на общак, но себя он точно не обидит. Нужно же на что-то покупать золотую оправу для Жанны…
А сейчас у нее махровая оправа. Из ванны она вышла, обмотанная мягким белым полотенцем. Туника эта начиналась на груди сразу под ключицами и заканчивалась у колен. Пикантность этого одеяния заключалась в том, что под ним ничего не должно быть. И снималось оно легко. Дернуть за веревочку, дверь и откроется…
– Ничего, что я так? – спросила Жанна, сама прекрасно зная, что ему нравится такой наряд.
– А точно ничего?
– В каком смысле?
– В смысле только полотенце, больше ничего?
– А ты угадай! – кокетливо улыбнулась Жанна, устраиваясь в кресле.
Она взяла виноград, подняла гроздь над собой, губами дотянулась до нижней ягоды, сначала коснулась ее языком и только затем отправила в рот.
– Попробую.
– Только силой узнавать не надо.
– Разве я похож на насильника?
– Нет. Но ты из тех, кто все берет силой… Я видела, как ты этих бил. Мне даже страшно стало…
– За кого?
– Ну, вообще… Ты такой сильный… И меня этим берешь… Силой берешь. Но не насильно. Мне нравится твоя сила…
Она спорхнула с кресла, села к нему на колени, обжав бедра коленями, дернула за узелок на «тунике», развернула полотенце на разведенных в стороны руках и, махнув им, словно флагом, отбросила в сторону.
Но на полотенце Спартак не смотрел – сейчас он мог видеть только грудь, что сама лезла в глаза. Высокий бюст, объемный, с изящными светло-коричневыми сосками, которые весело и призывно смотрели прямо на него. Жанна повела плечами, ее грудь упруго колыхнулась, возбуждая не только сознание. Талия у нее тонкая, и оттого пышный бюст казался невероятным совершенством. И на ощупь она просто чудо – бархатисто-нежная, упругая, а у сосков вкус молочного шоколада.
Спартак обжал губами ягодку соска, нежно потрепал ее языком. С тихим протяжным стоном Жанна откинула назад голову, заторможенным движением рук забросила за спину длинные волосы. И саму спину выгнула дугой. Она не изображала страсть, она жила ею. Похоже, от острых ощущений у красотки закружилась голова, она потеряла контроль над своим телом и могла бы спиной упасть на пол, если бы Спартак не удержал ее…
Полузакрытые глаза затуманены, губы трепещут в ожидании поцелуя, тело сотрясает мелкая дрожь, внизу живота влажно и горячо. Ей нужен мужчина, она хочет Спартака. Ну разве тот мог обмануть ее ожидания?
Он перенес ее на кровать, в спешке разделся, лег рядом, пальцами коснулся приоткрытых, влажных от жаркого дыхания губ. Может, Жанне казалось, что это виноград или клубника в сливках, может, ей хотелось чего-то другого, но так или иначе она лизнула кончик пальца и одним движением губ втянула его в себя. Палец вынырнул обратно, очертил круг вокруг рта, скользнул к уху, вниз по шее спустился к затвердевшему соску. Там он уступил место губам, чтобы Спартак мог насладиться вкусом молочного шоколада, скользнул вниз по плоскому животу к остроугольнику волос в самом его низу. Жанна жарко и часто задышала, ноги ее разошлись в стороны. Но Спартак не торопился. Никуда она от него не денется. И ему спешить не надо. Он должен исследовать это молодое красивое тело, дать волю своим фантазиям…
Жанна послушно легла на живот. Фигура у нее – произведение искусства, ноги длинные, совсем не толстые, а попка выпуклая, четко очерченная, и этот изгибистый переход от тонкой талии к ее высотам ошеломлял и лишал сил сдерживать свои порывы. Но Спартак все-таки удержал себя в узде; он гладил и ласкал Жанну, пока она сама не набросилась на него. Сначала впилась поцелуем в его губы, но надолго ее не хватило, и она стремительно скользнула языком к низу его живота…
А потом они долго мяли постель, проверяя на прочность пружины матраса и ножки кровати. Разгул желаний, буйство фантазий, феерические взлеты и падения, плавное скольжение вниз по течению спокойной медовой реки… Но все когда-то заканчивается. Спустились на землю и они…
– Я бы не отказалась от шампанского, – забравшись под одеяло, сказала Жанна.
– Любой каприз.
Ей он налил шампанского, подал бокал и блюдо с виноградом. Себя угостил водкой.
– Со мной никогда такого не было… – сказала она, щелкнув зажигалкой. – Чтобы я… такое!.. Ну, в фильмах видела, а так чтобы наяву… Ты просто монстр какой-то! Довел меня до полного сумасшествия.
– Это плохо?
– Скорее наоборот… Кто тебя всему этому научил?
– Ну, как бы тебе это сказать…
– А может, это Юлька тебя научила?
– А она что, доктор сексуальных наук? – нахмурился Спартак.
– Ну, доктор не доктор, а лечить может…
– В смысле?
– Как ты с ней познакомился?
– На рынке. Подошел, спросил, как зовут. Она меня к себе домой потащила…
Жанна сделала глубокую затяжку, длинной струей выпустила дым в потолок.
– И тебе не показалось это подозрительным?
– Ну-у… Может, и показалось. А что?
– Да ничего. Просто я живу с ней на одной площадке. Отец у нее в плавании, мать в разводе, живет одна, скучно ей, вот она и таскает к себе кого ни попадя. То один, то другой… Вроде тихая серая мышка, а иной раз так за стеной орет, как будто ее сразу вдвоем с разных сторон… Хотя, может, и вдвоем. Я однажды видела, как к ней двое приходили. Один дома у нее был, а двое пришли. Правда, тогда тихо было, врать не буду. Наверное, просто водку пили… Черт!