На месте Леон сунул частнику купюру и вышел из машины. В кафе за столом уже сидели Будильник, Кот, Бес и Супец. С Леоном пятеро. Не хватало Мизинца, Ржаного, Карла и Бобра. Балык десятый, но он не подойдет, у него уважительная причина – рану ему в больнице «лепилы» зализывают.
– На вот, пивка тяпни, – катнул ему через стол банку «Туборга» Будильник. – Для рывка...
Старается держаться раскованно, но чувствуется внутреннее напряжение. Наверняка тревога не учебная. Какое-то конкретное дело затевается – мандраж пробирает «звеньевого».
Леон перехватил банку, вскрыл, припал к ней губами, сделал два полных глотка. Пивка для рывка... А вот водки для заводки не будет – не тот случай...
В течение десяти минут прибыли все остальные. «Звено» было в сборе.
– Ну чо, братва, потянем дело? – выдавливая из себя удаль, спросил Будильник.
– Что за дело? – подобрался Кот.
– Щас в одно место прокатимся, Вагонетка наводку дал. Пять козлов телок в баньке мочалят. Жару им надо поддать...
– Жару – это как? – хмуро спросил Мизинец.
Здоровый пацан, метра два роста в нем, плечи на ширину шкафа, бицепсы как гири. Никак не соответствовал этот пацан своей кличке.
– А так, в расход козлов...
Все встало на свои места. Не махалово намечается, а мочилово. Снова кровь... Что ж, к этому всегда нужно быть готовым.
И все же Леону сделалось не по себе. Все его естество противилось мокрому делу. Только ноги сами несли его к машине, рука сама открывала дверцу. Отказаться от участия в кровавой акции он не мог – обвинят в трусости, а могут и пулей угостить. Примерно так же думали и остальные. У всех пацанов на лицах каменные маски. Никто не хочет убивать, но и отступать западло...
Первой пошла машина с Будильником, за ней потянулись остальные. Через час «девятки» остановились на безлюдной площади посреди старого, почти заброшенного парка на западной окраине города. Будильник собрал всех вокруг себя. Открыл багажник своей машины.
– Бес, Мизинец, Булат... – кивнул он на автоматы.
Леон послушно взял «АКМСУ», закинул за плечо. Усилил свое вооружение и Будильник. Страшновато ему с одной «тэтэшкой»...
Леон заметил, как подрагивают его пальцы. Да что греха таить, его самого колотило будь здоров.
– Кот, Супец, Карл... Номера менять, живо...
Минут через десять на «девятках» стояли фальшивые номера. А еще через четверть часа машины резко тормознули возле городского банно-прачечного комбината. Леон знал, есть тут коммерческая сауна. Это вотчина Баула, его «быки» себя безраздельными хозяевами здесь чувствуют. Даже охрану не выставили.
Ночь, вокруг ни души. Фонарь сиротливо светит, под ним одиноко «БМВ» не первой молодости стоит. Рядом встали три «девятки», захлопали дверцы. Девять крепышей в кожанках быстрым шагом гуськом двинулись по бетонной дорожке, прямиком в сауну.
Дверь, разумеется, была закрыта. Но она открывалась внутрь. Это хорошо.
Леон мощным ударом ноги вышиб дверь. И тут же отскочил в сторону. Бес первым ворвался в широкое жерло тускло освещенного коридора. За ним устремился Мизинец. Третьим пошел Леон. Четвертым должен был идти Будильник – автомат у него как-никак. Но он почему-то остался в арьергарде. Ну да, тылы прикрывать...
Леон, Бес и Мизинец шли плечом к плечу, на всю ширину коридора. И каждый готов был в любую секунду надавить на спусковую скобу. Никто из них не мучил себя моральными угрызениями. Вопрос, зачем им все это, остался за выбитыми дверьми. Сейчас они настроены были на единую волну. Убивать! Убивать или погибнуть...
Коридор упирался в раздевалку. Дверь распахнулась прямо перед носом смертельной троицы. На пороге возник закутанный в простыню мордоворот. В зубах дымится сигарета. В глазах удивление и вопрос. Но спросить он ничего не успел.
Три короткие очереди пропороли ему грудь и брюхо. Громила подался назад, из дырок в его теле струями била кровь. Зрелище тошнотворное. Но Леон не чувствовал отвращения. Он вообще ничего не чувствовал. Сейчас он был роботом – как будто душу из него вынули...
Ввалились в душевую с мраморным бассейном. И в это время из парилки выскочила еще одна жертва. Бауловец слышал грохот автоматных очередей – его глаза наполнены были животным ужасом. Короткая очередь, и на его голой груди образовались сразу три дырки. Бедняга завалился на бок и рухнул в бассейн.
Прозрачная вода покраснела. Но Леон этого не видел. Ноги сами несли его в банкетный или «трахальный» зал. Оттуда послышались выстрелы. Несколько пуль пробили закрытую дверь из мореного дуба. Бес вскрикнул, покачнулся. Автомат вывалился из его рук и гулко стукнулся о кафельный пол. Леон даже не взглянул на него – не до этого. Он всадил в дверь длинную очередь, а затем ударил по ней ногой. Она распахнулась и открыла доступ к цели. Снова пистолетные выстрелы. Голопузый громила с красной рожей стрелял в него из пистолета. Одна пуля просвистела над ухом. Мазила...
Справа грохотнул автомат. Голопузый дернулся, отлетел к стене. Его голова была превращена в кровавое месиво. Мизинец стрелял отлично...
В банкетном зале были еще двое бауловцев. Безоружные, они жались в один угол и с ужасом смотрели на налетчиков. В другом углу сбились в кучу три голозадые девки. Эти едва держались на ногах от страха.
Леон отошел в сторону, освобождая проход для тех, кто шел за его спиной. Кот, Ржаной и Бобер – у этих пистолеты. Но это вовсе не значит, что их руки должны остаться чистыми.
«Тэтэшки» с грохотом забились в их руках. Все двадцать четыре патрона из трех магазинов ушли в цель, и почти все впились в человеческую плоть. Бездыханные тела бауловцев распластались на полу.
Все, дело сделано, можно уходить... Но Будильник так не считал. Когда с боевиками Баула было покончено, он нарисовался на переднем плане. Глаза блестят, на губах победная улыбка, автомат на изготовку. Крутизна... Только где он раньше был?..
– Чо, твари, дотрахались? – рыкнул он на девок.
Леон не слышал его. Все внимание на убитых бауловцев. Истерзанные трупы, кровь и мозги на кафельной стене – мерзкое зрелище. Но тошнота к горлу не подкатывала. Зато был страх. Ведь когда-нибудь так могут поступить и с ним. И лежать ему на окровавленном полу с пулей в голове...
От гнетущих мыслей его отвлек грохот автоматной очереди. Стрелял Будильник. По девкам. И этих превратил в кровавое месиво, весь магазин на них извел.
Вот ублюдок!..
– Зачем? – грозовым голосом спросил Леон.
Ярость душила его. И ненависть. Только усилием воли он удержался от желания пустить Будильника на корм червям. Вот кого бы он убил с удовольствием...
– Ты чо, Булат, не врубаешь? – растерянно посмотрел на него Будильник. – Они же свидетели...
Довод резонный. Но «звеньевой» все равно ублюдок...