– «Бабки» всем обломились? – спросил Вагонетка и пристально посмотрел на Будильника. – Гонорары за работу...
Думает, что «звеньевой» способен закрысить премии... Леон усмехнулся про себя. На месте «бригадира» он бы подумал так же. Не внушает доверия Будильник.
– По три штуки, – кивнул Кот.
– Тогда все путем...
Эта тема отпала.
– Жаль, Беса подстрелили... Ты, Будильник, не хило прокрутился, «лепил» с собой зацепил...
– Дак не в больничку ж его тащить... Там его менты вмиг захавают...
– Сечешь... Торчать здесь будете, пока не свистну. Дело отработаем и сменим хату...
– Какое дело, «бригадир»? – спросил Мизинец.
– Пастбища у Баула отбивать будем. А это, сами знаете, пальба и мочилово...
За столом воцарилась гнетущая тишина. Все избрали для себя бандитскую стезю. Но умирать не хотелось никому. А в воздухе уже витал запах смерти.
– Только киснуть не надо... – криво усмехнулся Вагонетка.
Он уловил их состояние.
– Да ты чо, «бригадир», пацаны некислые. Этта, типа заморились, – натянуто улыбнулся Будильник. – Ночь какая была, сам понимаешь...
– Да понимаю... На боковую браткам пора. И мне самому покемарить бы... Короче, всем типа отбой... Кто на стреме?
– Булат и Мизинец, – не замедлил с ответом Будильник.
Вот так новость. Все дрыхнуть будут, а Леону с Мизинцем вахту тащить... Но без этого нельзя. Тем более через пару часов его сменят, тогда и отоспится.
Вагонетка ушел. С собой забрал все четыре автомата и засвеченные «шпалеры». В сумку все сложил и унес. Непугливый у них «бригадир» – шутка ли, засвеченные стволы при себе иметь... Через пару деньков обещал новых пистолетов подкинуть – довести их до полного комплекта. Про «скорострелки» разговору не было...
Все повалили в единственную свободную комнату. Заскрипели пружины раскладушек, кто-то кого-то беззлобно покрыл трехэтажным матом. Но скоро все стихло. Слышался один пьяный храп.
* * *
Операция прошла успешно. Бесу оставалось одно – лежать себе в тишине и покое и выздоравливать. Дела пойдут на поправку – хирург дал почти стопроцентную гарантию.
– Я так понял, что нас отсюда не выпустят... – когда все было закончено, не спросил, а скорее уточнил «лепила».
– Хорошо, когда люди понятливые, – усмехнулся Мизинец.
– А за Бесом присматривать кто будет, перевязки там?.. – подал голос Бобер.
Он исполнил свою благородную миссию и собирался идти спать. Леон с уважением посмотрел на него. Повезло Бесу, хороший у него друг.
– А нас не убьют? – жалобно и с надеждой посмотрела на Леона Катюха.
Она совсем не была похожа на шлюху. Но как сохранить нетронутым свой передок, когда на нее наехал Будильник. Не отдашься сама, силой в постель затащат. А еще на хор пустят. Леон не питал иллюзий насчет порядочности своих «братьев»...
– Не боись, жива будешь, – успокоил ее Леон. – Но пока терпи. Пока мы здесь, вы при нас будете...
– А потом нас отпустят? – спросил врач.
Леон кивнул.
– Вы даете гарантию?..
– Слушай, заткнись, а? – осадил его Мизинец. – Гарантию ему подавай, в натуре... Вали спать, «лепила»...
– Попрошу без грубостей! – вскинулся доктор.
– Все, остыли, оба... – заступился за него Леон. – Иди, доктор, на кухню. Пожуй чего-нибудь... И подругу свою забери...
Доктор исчез на кухне. Катюха осталась на месте.
– А ты чего?..
– Опозорилась я, – всхлипнула она.
И закрыла лицо руками. Стыдно девчонке. Леону стало ее жаль.
– Ты ж не за просто так ложилась...
Но он понимал, что для нее это слабое утешение.
– Да не нужны мне эти вонючие доллары...
– Так какого хрена ты ноги раздвигала? – хмыкнул Мизинец.
– Так ваш старший такой грозный... Он бы меня изнасиловал...
– Чо, дура? У нас тут все по понятиям, в натуре... Мы не беспредельщики конченые, поняла?.. И если ты не хочешь, тебя и пальцем не тронут...
Если честно, Леон сомневался в этом. Это Мизинец сейчас так говорит, когда с ним один только Леон. И не забухан – так, граммов двести всего поднял. А вот когда среди братвы окажется да еще за воротник крепко заложит – тут всякое может быть.
– Я не хочу... У меня ведь парень есть...
На Катюху было больно смотреть.
– Ладно, не пищи, – потрепал ее по щеке Леон. – За меня держись, все в ажуре будет...
– В натуре, Булат у нас пацан конкретный, – сказал Мизинец. – «Крышей» твоей будет...
* * *
– Ничтяк житуха, а, пацаны? – Будильник обвел всех пьяным взглядом.
Уже и проспаться успел, и набраться по новой.
Пацаны дрыхли до вечера. И Леон с Мизинцем отоспались – Кот с Бобром их сменили. Сейчас на стреме один только Карл. Кот и Бобер дрыхнут. За столом Будильник, Леон, Мизинец, Супец и Ржаной.
Доктор с Катюхой в комнате у Беса.
– Да не хило... – кивнул Супец.
– Водяры залейся, икорка, колбаска, «Мальборо», блин... Телок не хватает... А Катюха? – Будильник с силой ударил по столу. Звякнули тарелки, подскочили стаканы, водка расплескалась по столешнице. – Где она, курва? Сюда ее...
Супец соскочил со стула и свинтился с кухни. И тут же появился снова. Катюху с собой притащил. Стоит девка, глаза сонные, на щеке узор от подушки. Спала она, а ее так бесцеремонно сюда вытянули.
– Ну чо, киска, стриптиз забацаешь? – хохотнул Будильник.
– Чего?
– Ты чо, в натуре, дикая?.. Танцуй, блин, да шмотки скидывай, и все дела... Чо, не врубаешь?
– А-а, стриптиз... Я не умею... Я не хочу...
Она просительно посмотрела на Леона. Ведь он обещал заступиться.
– Да не ломайся, в натуре... – скривил губы Ржаной. – Хочешь, я тебе сто баксов между булок засуну?
– Ладно, не хочет девка сиськи на толпу светить, не надо... – Будильник поднялся из-за стола. – Вы тут дальше киряйте, только в дымину не ужирайтесь. А мы с Катюхой пойдем...
– Куда? – Она отступила от него на шаг, вжалась спиной в кафельную стену.
– Как куда? Диван шатать...
– Не пойду... Не хочу... – замотала головой Катюха.
– Ты чо, лялька, цену набиваешь?.. Ладно, уломала – стольник тебе на карман...
– Нет. – Она была близка к истерике.