— Здорово, пацан! — с ухмылкой сказал пассажир.
— Здравствуйте, — испуганно пробормотал Вадим.
Он уже понял, что добром эта встреча не закончится.
— Студент? — спросил водитель. Он вплотную подошел к Вадиму. Дыхнул на него перегаром.
— Студент…
— Может, ты еще и спортсмен?
— Так, есть немного…
— На олимпиаде, значит, любишь бывать, да?
— Смотря на какой…
— А на той, которая о двух ногах…
Теперь Вадим понимал, о какой Олимпиаде идет речь. И с кем он имеет дело… Еще сегодня днем он клокотал от гнева, думая о Толике. На куски готов был его разорвать… Но сейчас этот ублюдок сам пожаловал к нему. И теперь он думал только о том, как бы самому не оказаться разорванным на части. Была бы возможность, он бы шею свернул этому подонку. Но в том-то и дело, что не было такой возможности. Толик казался ему исполинским зверем, на которого и с ружьем-то идти страшно, не то что с кулаками. А не было у него ружья, и собственные кулаки казались такими маленькими. Даже сил нет, чтобы их сжать до хруста в костях. Все силы куда-то в землю ушли от страха.
— Я… Я не понимаю… — проклиная себя за беспомощность, пробормотал он.
— Зато я понимаю!
Толик двумя руками сжал его голову, приблизил к себе лицо.
— В глаза мне смотри, козлина! — гаркнул он.
И вдруг резко ударил его своим лбом. Возникло такое ощущение, что мозги вдруг превратились в динамит, в который воткнули горящую спичку. Взрыв сокрушительной силы швырнул Вадима на землю. Из глаз сыпались красные искры, звездное небо юлой кружилось над головой, нутро, казалось, вывернулось наизнанку.
— Где эта сука? — заорал Толик.
Вадим не видел его. Даже не представлял, где он находится. И о какой суке он говорит?..
— Ты что, не слышишь, дебил?
Толик схватил его за грудки, оторвал от земли. Но тут же руки его разжались. Голова с пылающими глазами откинулась назад. И он стал падать вместе с Вадимом, только в разные с ним стороны.
Опускаясь на землю, Вадим увидел, как сгибается в три погибели дружок Толика. Кто-то ударил его ногой в живот… Капитан Корбут. Он-то что здесь делает?
Капитану хватило всего трех ударов, чтобы отправить в глубокий нокаут обоих бандитов. Один удар на Толика, два других — на его дружка. Оба на земле. Оба лежат бездвижно. Зато Вадим в сознании…
Он даже попытался встать, но голова кружилась так, что он снова упал на землю.
Корбут склонился над ним, поводил перед глазами пальцем.
— Э-э, парень, да ты совсем никакой… Анжела, вызывай «Скорую», ему в больницу надо…
— Бегу, бегу!
— Эй, парень, ты меня слышишь?
Корбут смотрел на него, но Вадим не сразу понял, что вопрос обращен именно к нему.
Сказать он в ответ не смог ничего: язык совершенно не слушался его. Зато смог кивнуть в ответ.
— Крепкая у тебя башка, если слышишь…
Да, голова у него крепкая. Только почему-то отказывается соображать. И тьма застилает глаза…
Вадим не думал, что Анжела придет к нему в больницу. Но она была первая, кого он увидел после того, как пришел в себя. За исключением врачей…
— Ты пришла, — вяло улыбнулся он.
Голова гудела так, как будто по ней только что ударили кувалдой. Болели скулы, челюсть. А вот носа он не чувствовал. Потому что после операции область вокруг него обкололи обезболивающим… Сильно ударил его Толик. Сломанный нос, сотрясение мозга… Врач говорит, что угрозы для жизни нет, но все равно приятного мало.
— Пришла, — нежно улыбнулась Анжела. — А куда я от тебя денусь?
— А ухажер?
— Кто, Максим?.. Между нами ничего нет. И быть не могло…
— Но я же видел…
— Что ты видел? Как я под ручку с ним шла?.. Так это всего лишь игра. Это я нарочно так сделала. Он мимо проезжал, а я его остановила. Я же знала, что ты вчера дежурил. Решила тебя позлить… Скажи, ты разозлился? — с надеждой спросила Анжела.
— Да, было…
— Значит, ты ко мне неравнодушен! — обрадовалась она.
— Нет.
— Поверь, никто не будет тебя любить так, как я!.. — в порыве чувств воскликнула Анжела. И осеклась. Решила, что переборщила с эмоциями. — Лимка тебя так любить не будет, — после паузы сокрушенно сказала она.
Вадим промолчал. Откуда ей знать, как будет любить или уже любит Лима?..
— Где она? — спросил он.
— Дома… Она ничего не знает, — призналась Анжела. — Я твою маму попросила, чтобы она ей ничего не говорила…
— И мама не сказала?
— Не знаю, может, и сказала… Но где она, твоя Лима? — сглатывая горький комок, спросила девушка.
Операцию закончили к полуночи. Остаток ночи Вадим провел в реанимации, а утром был переведен в общую палату. Скоро уже полдень, а Лимы все нет… Должна была прийти. Если любит. Если знает, что Вадим здесь. Но ведь она не знает. Спасибо Анжеле, удружила.
— Мама ей ничего не сказала…
С мамой понятно. Она сейчас на дежурстве вместо него. Прийти не может… А отец — какой с мужика спрос? В лучшем случае вечером заглянет.
— Не сказала… Сама должна была догадаться, — Анжела и не пыталась скрыть ехидство. — Я же догадалась… Я еще Максиму говорю: смотри, какая-то машина странная. А что в той машине было странного? Машина как машина, ну иномарка, и что… А в ней эти скоты приехали. Они же убить тебя могли… А я Максима за руку схватила, на стоянку потащила. Потому что почувствовала… И ведь не ошиблась…
— Хорошая ты моя, — поощрительно улыбнулся Вадим.
— Хорошая, да… И твоя…
Анжела взяла его руку, поднесла ладонь к губам и вдруг порывисто принялась ее целовать.
— Я люблю тебя, понимаешь… Никого никогда не полюблю, тебя всю жизнь любить буду…
Вадиму стало неудобно. Да и люди вокруг, смотрят на Анжелу как на ненормальную. Он убрал руки под одеяло.
— Извини… — Она поняла, что ей не следовало столь бурно проявлять свои чувства. — Я, наверное, ненормальная?
— Ты хорошая…
— Но не любимая, — горько усмехнулась она.
— Ты мне очень дорога, но…
— Я тебя понимаю. Олимпиада очень красивая. Трудно устоять перед ней. Ты не устоял…
Трудно было не согласиться с очевидным фактом.
— Не устоял…
— Ты из-за нее дрался?
— Дрался?.. Да нет, меня били… Да, из-за нее… Максиму передай спасибо от меня…