— А я что, на шутника похож?
Вадим резко протянул к нему руку и вернул себе пистолет. Взял его в две руки и навел ствол на лампу под потолком. Если бы это была голова Алтынова, он бы не раздумывая загнал в нее пулю…
— Ты хоть представляешь себе, что это такое — человека убить? — Рому трясло как в лихорадке. Видно, что нервишки у него шалят.
— Не представляю, — с небрежной усмешкой на губах покачал головой Вадим. — Человека убить — рука не поднимется. А если это не человек, то запросто. Я в Чечне был, «чехов» убивал. Для меня они не были людьми. Для меня они были врагами… И Алтынов тоже враг…
— Я понимаю, что враг… Но ты хоть представляешь, что с тобой будет, если ты его грохнешь?
— А что со мной сделают? Убьют?! Так Алтынов и так меня уже убил… Мне все равно, что со мной будет… Все равно!
Вадим чувствовал себя человеком, который попал в реку без берегов. Вернее, берега были, но ни к одному из них не пристанешь — высокие и раскаленные докрасна скальные, даже рукой к ним не прикоснешься… Он еще барахтался посреди реки, но уже ясно понимал, что обречен. Понимал, но смерти не боялся. Не было сил, не было желания бороться за жизнь. А сама смерть казалась избавлением от мук…
— Так нельзя, — покачал головой Рома.
— Нельзя, но если очень хочешь… Я убью этого козла!.. И ты мне поможешь!
— Как?
— Как мне попасть в квартиру, где Алтынов бывает с Анжелой?..
— А-а, вон ты о чем… Ключ у Марины… Я ей отдал…
— Зачем?
— Ну, она думала Олимпию туда привезти… Может, и привезла…
— Дура твоя Марина!
— Это ее проблемы… Она мне деньги платит, я их отрабатываю, а детали меня не волнуют… Знаешь, а это идея! Если Алтынова валить, то на этой хате… Там третий этаж, можно через балкон уйти, ну, по веревке…
— Адрес?
— А что адрес? Без ключа нельзя… Знаешь, я к Марине сейчас сбегаю, здесь рядом. Ключ возьму… А ты пока тут побудь. И подумай над своим поведением. Может, за ум возьмешься, тогда и убивать не надо будет…
— Надо, Федя, надо…
Рома отсутствовал как минимум час. Вернулся, но ключ не принес. Зато притащил с собой спортивную сумку. Настроение у него — ни в дугу.
— Что стряслось? — настороженно спросил Вадим.
— Да у Марины проблемы… Алтынов твою Анжелу на хату привез, а она туда вместе с Олимпией сунулась. И получила… Алтынов Олимпию не тронул, а Марину так отделал… По лицу не бил, все по животу да по почкам… Садюга конченый!
— Что, сам бил? — возмущенно спросил Вадим.
— А то!..
— И Анжела это видела?
— Ну да… Чтобы знала, как с Алтыновым шутки шутить… Марину домой отвезли. Еле живая…
— Мразь он — этот Алтынов! Не должен он жить!
— Это все эмоции… — покачал головой Рома. — Всего лишь эмоции… А сунешься к Алтынову, испугаешься и на попятную пойдешь. Тогда уже будет поздно… И Алтынова не сделаешь, и под раздачу попадешь. Вряд ли жив останешься…
— Не испугаюсь.
А ведь Рома прав. Это сейчас Вадим в пылу бурных переживаний. Это сейчас он готов пустить Алтынову кровь. Но в решающий момент он может передумать. Одна только подготовка к убийству охладит его пыл. А когда настанет время спустить курок, возникнет вопрос — зачем ему нужно ломать себе жизнь? Это сейчас он не представляет себе жизнь без Анжелы… Но если унять бушующие эмоции, если разобраться во всем на холодную голову, можно прийти к единственно правильному решению — навсегда оставить этот проклятый город и уехать куда-нибудь далеко-далеко, где нет Алтынова и где можно начать жизнь сначала. Найдет тихую скромную девушку и заживет с ней — так же тихо и скромно. Но это если он не натворит сейчас глупостей…
— Ты в этом уверен? — насмешливо посмотрел на Вадима Роман.
— На все сто!
Голос его звучал уверенно. И палец тянулся к спусковому крючку пистолета. Но это потому что еще нет возможности перебороть в себе острое желание творить глупости. Сознание пока что не в силах взять вверх над эмоциями…
— А я не уверен… — покачал головой Рома.
— Тебе-то что до этого?
— Лично мне — ничего. А Марина готова задушить Алтынова! И это не только эмоции…
— Что еще?
— Прежде всего материальная заинтересованность. Всех деталей я не знаю, но то, что после смерти Алтынова Марина отхватит солидный куш — это факт. Вернее, не она, а ее ребенок…
В этом утверждении была изрядная доля истины. Ведь ее Шурка — сын Алтынова. Вадим для него — незаконнорожденный байстрюк, ублюдок, как еще говорят. Он же мальчик для битья… А вот Шурка — официально признанный наследник. И Марина действительно получит очень большой куш, если Алтынов склеит ласты…
— Короче, я рассказал ей про тебя… — в сомнительном раздумье проговорил Рома. — Она сказала, что хорошо тебе заплатит, если ты грохнешь Алтынова…
— Я не киллер, — покачал головой Вадим.
— Никто и не говорит, что ты киллер. А деньги, которые ты получишь, станут для тебя цементирующим раствором, который укрепит твою уверенность. Деньги убьют все твои сомнения…
— Это вряд ли.
— Брат, ты не понимаешь, это очень серьезные деньги. Это пятьдесят тысяч долларов. Пятьдесят тысяч! Ты хоть представляешь, что это за деньги?
— Большие деньги, — кивнул Вадим. — Но мне они не нужны…
— Я же говорю, что ты не мозгами сейчас думаешь… А ты постарайся их включить. Включил?.. Ты завалишь Алтынова, заберешь деньги, и тю-тю, только тебя и видели. Осядешь где-нибудь в глубинке, построишь дом, как человек жить будешь…
Вадим задумался. Действительно, пятьдесят тысяч — очень большие деньги. Будет с чего начать жизнь сначала. И получит он их, в общем-то, ни за что. Ведь Алтынова он собирался убить задаром. А тут такой фарт… Алтынов сам сломал ему жизнь. Пусть теперь расплачивается — и за прошлое, и за будущее…
— Ну что, я тебя убедил?
Вадим молча кивнул.
— Не скажу, что я этому рад, — совсем невесело улыбнулся Рома. — Но мне тоже деньги нужны. И уехать отсюда надо. Мне Марина тридцать штук дает. Тебе пятьдесят, мне всего тридцать…
Он принес из прихожей спортивную сумку, небрежно бросил ее на пол. Вытащил оттуда газетный сверток, бросил его на стол. Сверток развернулся сам, от удара. Вадим увидел деньги — восемь пачек стодолларовых купюр. Восемьдесят тысяч долларов. Не думал он, что Марина такая богатая.
Рома раскидал деньги на две кучи. Ту, что поменьше, забрал себе. Другую пододвинул Вадиму.
— Пятьдесят штук как с куста… Никаких авансов, никаких предоплат, все сразу и сполна…
— Что, я могу деньги забрать?