Оружие иностранное. На левой стороне выбито «смит-вессон». Только патронов в магазине всего три. Но ничего, «семечки» куда дешевле, чем пистолет. Уж как-нибудь раздобудет.
– Пусть он у тебя под подушкой полежит, – решила Ксюха. – Вдруг кто-нибудь нагрянет.
Да, она точно не дура.
– А у меня твой будет, – добавила она. – Я ведь умею стрелять.
Комната целиком в распоряжении Ксюхи. И в доме она за главную. Она запретила кому бы то ни было из домашних заходить к ней в комнату. И запрет этот соблюдался.
Неделю пролежал он здесь. И все это время она постоянно находилась при нем. Даже дела свои блядские забросила. Ухаживала за ним, перевязывала, кормила, поила. Каждую пылинку с него сдувала. И все так преданно на него смотрела. Шлюха...
С каждым днем ему становилось все лучше. На поправку дело шло очень быстро. Организм такой – как на собаке все заживает. Какой уж раз он в этом убеждается.
– Может, ты мне еще и девку приведешь? – однажды, когда ему стало совсем хорошо, пошутил он.
В натуре, за лекарствами ходит, за харчами тоже. Так почему бы ей еще и девку ему не привести.
– Мирон, ты только скажи, я все сделаю, – залебезила она.
А ведь и в самом деле приведет, только скажи. И ноги о себя вытереть даст. Такая заботливая и преданная, что аж противно.
– Все сделаешь? – усмехнулся он. – Тогда лезь ко мне!
Зачем ему какую-то там девку, если есть она? И красивая, и свежая, и такая податливая.
Ксюха только рада его приглашению.
Через две недели Мирон уже твердо стоял на ногах и мог ходить. Но Ксюха продолжала ухаживать за ним с таким же рвением, как и в первые дни. Хорошая она девка, ничего не скажешь. Только не больно-то она ему нужна.
Этот день он решил еще поболеть. А завтра, извините, у него дела. Горюна надо повидать. И с ним уже решать, как до Мультика добраться. А он доберется, вытрясет бабки из козла вонючего.
Ксюха ушла в магазин. Вернулась через час. Глаза красные от слез. Губа распухшая. Основательно кто-то приложился к ней.
– Кто это тебя? – спросил он.
– Да Пашка, – всхлипнула она.
– Какой на хрен Пашка?
– Тот, который сутенер.
– Чего он?
– У меня же две недели прогула. За тобой ухаживала.
– По башке получит твой Пашка, – пообещал он.
– Правда? – обрадовалась она.
– Да без проблем. Слушай, а сколько этот Пашка с вас в месяц имеет?
Кстати, интересный вопрос.
– А ты посчитай. Нас четверо, – принялась объяснять она. – Я, Ленка, Катюха, Валюта. Такса стандартная – тридцать баксов в час или стольник за ночь. Меньше сотни редко бывает. В месяце дней двадцать пять рабочих. Умножай эти дни сначала на четыре, а потом на сто. Получается десять тысяч долларов. Из них Пашка себе тысяч шесть заберет, остальное нам.
Шесть тысяч баксов в месяц. Ну еще пару тысяч Паша за «крышу» отвалит, штуку своему компаньону отстегнет. Итого чистоганом – три «тонны» баксов. Неплохо, совсем неплохо. А если число девок раз эдак в десять увеличить и цену втрое поднять. Это около ста тысяч долларов выходит. С ума сойти, какие бабки!
Надо, пожалуй, всерьез заняться этим делом. Не так все, конечно, просто, как кажется. Но ему любое дело по плечу.
– А ты сама сколько имеешь? – снова спросил он.
– Когда «штуку» баксов, а когда и меньше.
– А как ты смотришь на то, чтобы иметь втрое больше?
– Я бы хотела совсем завязать с этим делом, – печально улыбнулась ему Ксюха.
– Чего так?
– Надоело мне все это до чертиков. Нормальной жизни хочу.
– Ну, ты это брось!
Мирон смотрел на нее уже как на свою собственность. Ксюха станет работать на него – и это вопрос решенный.
Она хотела принадлежать ему. Но не в качестве живого товара. Она любила его и мечтала жить с ним. Но Мирон этого как будто не замечал. Для него она как рабыня. Он позволяет ей находиться при нем – достаточно с нее и этого.
* * *
Найти Горюна не составило труда. У него своя комната в коммунальной квартире. Там он его и застал.
– О, Мирон, куда это ты запропал? – обрадовался парень.
И тут же:
– Слышь, друган, тридцать баксов позарез нужно.
В глазах мольба и надежда.
– Чо, ширнуться не на что? – Мирон сразу понял, зачем ему бабки.
Ломки у Горюна начались.
– Не на что, брат, угадал.
С бабками у Мирона и у самого туго. Но тридцать долларов нашлось. Стольник «зеленый» он у Ксюхи занял. Только отдавать, наверное, не придется. Не потребует она возврата, такая уж она баба.
Он отсчитал ему тридцать долларов. Горюн только прикоснулся к ним, и они тут же оказались в его кармане. Фокусник, в натуре.
Только через час, когда Горюн укололся, с ним можно было поговорить.
– К тебе никто не приходил, обо мне не спрашивал? – поинтересовался Мирон.
– Да нет вроде... А что?
– А то! Мультик меня заказал.
– Это как?
– Киллера нанял.
– А-а...
– Короче, мочкануть нас с тобой могут.
– Могут, – легко согласился Горюн.
Ему сейчас все п о фигу.
– Мультика надо делать.
– Надо!
Да-а, интересный разговор получается. А какого хрена вообще с ним говорить?..
– Побудь здесь, я сейчас.
Мирон оставил его одного и вышел на улицу. В двух кварталах от дома находился междугородный телефон-автомат.
* * *
Чебурнов взял телефонную трубку. И вздрогнул.
– Ну чо, мурло, не ждал? – подал голос Мирон.
– Нет...
Он что, звонит с того света?
Киллер выполнил заказ. По крайней мере, так он доложил Семену Михайловичу.
– Бабки приготовил?
Мирон жив. Значит, киллер обманул. Какого-то ненадежного исполнителя нанял Семен Михайлович. Ну да за три тысячи баксов разве можно найти настоящего профессионала? Да, скупой платит дважды.
– Да, конечно, – поспешил ответить Игорь.
– Сразу бы так. А то киллера на мой адрес высылаешь.
– Мирон, ты что-то путаешь.
– А вот свистеть не надо. Короче, бабки гони!
– Куда, в какое место привезти?