– Чего так?
– Так он же меня, падла, подставил! Типа видел, как я Корявого замочил. Был там у нас один придурок, как нажрется, так метлой метет, что уши вянут. А рука к ножу так и тянется... Короче, Корявого на перо поставили, а Тоха, гад, сказал, что видел, как я его... Ну не падла, а!
– А как на самом деле было?
– А не важно! – распалился Зубодер. – Факт, что, если бы эта мразь меня не заложила, я бы сейчас на воле гулял. С его бабой бы и гулял, понял?
– С его бабой?
– Так в том то весь изюм!.. Я когда после первой ходки домой вернулся, с кралей одной роман закрутил. О свадьбе думал, а с деньгами швах, в город поехал, ну, рыжья пострелять. Лопатник у мужика дернул, а тут менты... Лопатник я сбросил, а все равно срок впаяли. Два года всего, не будь Маринки, решил бы, что легким испугом отделался. Она сказала, что ждать будет. Даже дачки высылала... А когда откинулся, узнал, что Тоха с ней. Замуж она за него вышла... Надо было мне Тоху мочить, а я на Корявом отыгрался... Мамой клянусь, эта гниль ничего не видела, но все равно на меня показала. Это чтобы меня с воли сжить, да. Ну, мне на всю катушку впаяли, пятнадцать лет как с куста. Два года отмотал. Тринадцать осталось... Ничего, я еще выйду, я еще пущу кровь этому барану!.. Не, а ты в натуре на него очень сильно похож. У тебя случайно брата-близнеца нет?
– В Колосовке, что ли? – усмехнулся Ролан. – В Колосовке нет.
– А где есть?
– Нигде нет.
– Ты в этом уверен?
– Как в том, что я здесь, на нарах, а не в Сочах под пальмами...
– А я бы сейчас в Сочи сачканул, – мечтательно закатил глаза Зубодер. – Хорошо на море в мае... Я там, правда, никогда не был. Но когда-то же надо начинать...
– Когда?
– Не скоро. Мне еще много лет мотать. Если, конечно, хозяин срок не сбавит...
– За примерное поведение? – хмыкнул Ролан.
– Знаю, что для вора в падлу такие расклады. Но я не парюсь. И ты не заморачивайся. Завтра на работы, и никуда ты не денешься...
– Никуда, – подтвердил Холодильник.
Ролан промолчал. Сам понимал, что деваться некуда. Свой ответ он свел к шутке:
– Да я, в общем-то, для того и приехал сюда, чтобы работать. Чисто по комсомольской путевке, типа в стройотряд...
– Хреновая у тебя путевка, – развеселился Зубодер. – Как и у нас у всех здесь. И стройотряд голимый. А выбора нет... Разве что на лыжи встать и домой...
– Чего ж не встал?
– А тебя ждал. Вот приедет, думаю, Тихон, так сразу и начнем когти рвать. В лес, к зеленому прокурору, чтобы он срок нам списал...
– А если серьезно?
– Отсюда не сдернешь. У Рупора все продумано... А ты что, о лыжах думаешь?
– Пока ты не сказал, не думал. И сейчас думать не хочу...
Ролану терять было нечего. Двенадцать с половиной лет – это целая жизнь, дальше – ничем не обеспеченная старость. И лучше на воле от ментов прятаться, чем в лагере гнить. Но мысли о побеге надо было загонять внутрь себя. Во-первых, Зубодер мог оказаться провокатором, а во-вторых, слишком уж это хлопотное дело – готовить и осуществлять побег. Сначала разузнать надо, где, что и как. Затем команду единомышленников собрать. Опять же время – пока подкоп сделаешь, не один год уйдет, и то, если менты эту лавочку не накроют...
– А ты подумай.
– Что-то я не пойму тебя, братан! – вскинулся Ролан. – То ты на работу меня агитируешь, то в бега блатуешь. Где подвох, а? Может, скажешь?
Он в упор смотрел на Зубодера, и тот не выдержал его взгляд, отвел в сторону глаза. Явно что-то не чисто с ним. Как и с Холодильником. Но хочешь не хочешь, а придется встать в одно стойло с ними. Право сучье племя, выбора у Ролана нет. Или покраснеть, или утонуть – одно из двух...
– Все, братва, разбегаться будем, – решил Холодильник. – Ночь короткая, а завтра снова в путь, отдыхать надо...
Ролан отправился к своей шконке, а смотрящий разлегся на своей. И Зубодер растянулся во весь рост. Все остальные, включая и двух особо приближенных к ним амбалов, коротали вечер за столом на лавках или у коек на табуретах. И кому спрашивается, нужен был такой порядок? Ролан мысленно возмущался, но в койку лег лишь после команды «отбой». Он был в обиде на самого себя за то, что принимал правила сучьей игры, но против ветра плевать не решался...
На Венеру неприятно было смотреть. Лицо с перепоя опухшее, под глазами мешки, сама толстая, обрюзгшая. Но Аврора ничему не удивлялась. Старшая сестра уже давно перестала следить за собой. И пьет много, грусть-тоску в горькой топит.
В квартире беспорядок, на столе в гостиной стол с остатками вчерашнего пиршества, на полу пустая пластиковая бутылка с остатками какого-то пойла. Да и судя по сивушному перегару, которым разило от Венеры, вчера здесь по стаканам разливалась дрянная самогонка.
– Что, на денатурат перешла, сестренка? – ехидно усмехнулась Аврора.
Сама употребляла исключительно качественные напитки. Изысканные и дорогие. И в меру, не чаще, чем раз в неделю. И за собой следила с особой тщательностью. Не зря в свои тридцать лет выглядит максимум на двадцать. Выглядит как королева и живет не хуже – но без короля...
– А ты денег не даешь, вот и приходится жрать что попало, – бессовестно заявила Венера.
– А перевод? – возмутилась Аврора. – Ты должна была получить перевод.
Каждую неделю на адрес Венеры высылались деньги, по три тысячи рублей, чтобы она ни в чем не нуждалась. Аврора была уверена, что суммы доходят до адресата.
– Перевод, – передразнивая, ядовито буркнула Венера. – Переводами от меня отделываешься, да? А сама брезгуешь у меня появляться?
– Почти угадала, – съязвила в свою очередь Аврора. – Смотреть на тебя противно. Сама как свинья, и в квартире у тебя как в хлеву...
– Но, но! – встала в позу Венера. – Думаешь, если деньги мне высылаешь, можно камни в мой огород кидать?
– Бурьяном твой огород порос, сестренка.
– Мой огород, что хочу с ним, то и делаю...
– Ну, как знаешь... Проведать я тебя проведала, гляжу, что ничего не изменилось, поеду я...
Первое время Аврора пыталась вразумить сестру. Деньги ей давала на салоны красоты, абонементы в фитнес-клуб оплачивала, к психологу водила. Несколько раз в платную наркологическую клинику ее клала, но всякий раз та сбегала, чтобы напиться и дальше катиться по пьяным рельсам под откос жизни. Устала она вразумлять сестру – пусть Венера живет как знает...
Она уже собиралась уходить, когда в комнату из коридора ввалился какой-то небритый тип с синюшным лицом. От него так разило перегаром и гнилыми зубами, что Аврора прикрыла свой нос ладошкой. Удивительное дело, только что ее телохранитель осматривал квартиру, но, кроме Венеры, никого в ней не обнаружил. Значит, плохо смотрел. Или этот алкаш под кроватью спал. Свалился с нее ночью да так и заснул на полу. Или, скорее всего, он давно уже отвык спать на кроватях, потому и примостился на полу...