– Отвечаю. Аврора Яковлевна – мой босс, я за нее жизнь отдам, не то что деньги. Лишь бы она на комбинат позвонила...
– Позвонит.
– Как?
– А это не твоя забота...
– Ну, может, и не моя... Вопрос у меня к вам.
– Если один, то давай.
– А Ролана вы куда дели? Ну, Тихона, он же с вами должен быть...
– Нет Ролана. Леньчик его замочил...
– Они же из лагеря вместе бежали...
– А все равно замочил. И тебя, падла, замочим, если не заткнешься!..
Алик решил не пытать судьбу и замолчал.
Судьба сыграла с ним злую шутку. Стращая Аврору мифическим Роланом, он загнал ее в сельскую глушь, где она с ним и встретилась. И кто во всем этом виноват? Сам Алик или все же Ролан?..
Леньчик с силой сжал рукой шею – Аврора уже теряла сознание от нехватки воздуха, когда он ее отпустил.
– Как куренка придушу, коза! – пригрозил он.
И демонически хохотнул.
– Коза, гы-гы!.. Как мы, коза, козлов твоих постреляли!
В это невозможно было бы поверить, если бы Аврора своими глазами не видела трупы своих охранников. Какие-то отморозки легко и просто отправили на тот свет сначала двоих, а затем еще троих человек из ее личной охраны. Одно утешение, Алик не стал ее предавать, он сейчас едет в Новомухино за деньгами.
– Звонить будешь? – спросил изверг.
– Я же звонила... Абонент занят...
– Звони еще!..
Он снова протянул ей трубку сотового телефона, Аврора набрала номер, но директор комбината по-прежнему не отзывался.
– Другой номер есть? – спросил он.
– Есть. Но я не знаю...
– Ты чо, в натуре, не врубаешь, что я с тобой сделаю, если бабок не будет! Не врубаешь, да! Ладно!..
Он с силой сжал рукой ее шею и затащил в баню, где в трапезной сидела проститутка.
– Хочешь посмотреть, что с тобой будет? – спросил он.
И, не дожидаясь ответа, выстрелил бедной девушке в голову. Кошмарное зрелище. Аврору стошнило, а отморозку хоть бы хны. Весело ему. Дьявол во плоти...
– Ну что, вспомнила номер? – спросил Леньчик.
И приставил пистолет к ее голове. Она в ужасе закрыла глаза.
– Звони!
Она снова набрала номер, на этот раз ей повезло: Илья Данилович отозвался.
– Извините, Аврора Яковлевна... – начал было он.
Но она его оборвала.
– Проблемы у меня. Очень большие. Деньги нужны. Сейчас Алик Мотыхин подъедет, отдадите все, что есть...
– Но как я могу?..
– Никаких вопросов! И никаких объяснений! Потом все расскажу, если останусь живой...
– Что значит?..
Леньчик вырвал у Авроры трубку, отключил ее.
– Вот это умница, вот это правильно... А теперь пойдем, отдохнем... Никогда еще не кувыркался с миллионершей, гы...
Аврору бы стошнило, если бы осталось чем. Не было ничего омерзительней, чем лечь под этого ублюдка. Но животный страх перед ним превращал ее в послушную скотину. И сейчас она испытывала отвращение еще и к самой себе...
* * *
Сознание медленно пробивалось на поверхность жизни – через пульсирующую боль, через вязкую темно-красную муть, с шумом булькающей воды. Ролан открыл глаза, но свет не резанул по ним. Его было мало, да и загробная пелена с глаз еще не спала. Простреленная грудь горела, жгла, дышать было невыносимо трудно, с хлюпающим шумом выходил воздух из раны в легком – и это при том, что кто-то прижимал тряпку к его груди... Аврора?.. Пелена перед глазами слегка рассеялась, и он различил другие знакомые черты. Марина.
Он помнил, что произошло. И почти не удивлялся тому, что смог выкарабкаться из ямы загробного мира. Он знал, что его невозможно убить. Даже выстрел в голову не смог в свое время вычеркнуть его из списков живых. Как будто какая-то небесная сила хранила его. Или потусторонняя, демоническая... Если о нем заботятся свыше, значит, от него ждут исполнения какой-то благородной миссии. Если сам сатана хранит его, – значит, он должен сеять зло на этой земле. Но ему вовсе не хочется делать это, он хочет сеять хлеб...
– Ролан, ты живой?
Марина радовалась, но не улыбалась. Слезы текли по ее щекам.
Ей тоже досталось. Недоношенный Зубодер прострелил ей бедро. Марина могла истечь кровью, а она помогла ему – своей любовью и участием, как буксиром, вытащила его с того света. Но как она оказалась в этой клетке?
Марина как будто услышала его мысленный вопрос.
– Я смогла... Я смогла пролезть через прутья... А твоя Аврора думала, что не смогу...
«Моя?!» – удивленно повел он бровью.
И снова Марина поняла его.
– Твоя... Думаешь, я не понимаю... И знаю, что у нас ничего не выйдет... Говорят, на чужом несчастье своего счастья не построишь. А я на своем несчастье свое же счастье построить не могу. Мужа убила, с тобой жить хочу. Неправильно все это...
Ролан закрыл глаза, не соглашаясь с ней. Свой грех она замолит, вместе с ним. Аврора простила его – у них с ней может все наладиться, но ему ничего не нужно. Она красивая, любимая, но невообразимо далекая. Не могут они быть вместе, даже если оба этого захотят. А он захотел бы, если бы не Марина. Не может он бросить ее...
– Что...
Ролан хотел спросить, что здесь произошло, пока он барахтался в мутной водице небытия. Хотел, но едва смог произнести первое слово. Больно, и воздуха не хватает, да и язык распух... Но спасибо Марине, она снова поняла его.
– Ленька увел твою Аврору. А дверь открытой оставил, думал, что ты не жилец...
Ролан мотнул головой, не соглашаясь с Ленькой. Трясина загробного мира не отпустила его, пытается всосать его в свои глубины. Но он не сдастся. Он будет жить. Он чувствовал в себе запредельные силы, которые удержат его на плаву.
– В больницу тебе надо... И мне... А нельзя... Там, наверху, жуть что. Стреляли там, люди мертвые лежат... Оружие...
Ролан изогнул бровь знаком вопроса.
– Да, пистолет я видела... Из подвала выглянула... Больно мне очень, кровь едва остановила. Но я ходила, смотрела... Страшно очень...
Знак вопроса вытянулся в знак восклицания. Ролану нужно было оружие. И Марина это поняла.
– Я сейчас!
Она поднялась, и он увидел ее ногу, перетянутую самодельным жгутом повыше худо-бедно перебинтованной раны. Все в крови... Ей было больно идти, а ему еще больней говорить, но он все же попытался ее остановить.