Повалила на себя, обжала бедра ногами. Антон любил ее также сильно, как и вожделел. Поэтому остался.
– Хоть что-то с тобой хорошо, – в блаженстве пробормотала Рая.
Ей не нравилась жизнь в изгнании. Она страдала. И очень скучала по Москве. Но Антон был уверен в том, что она его любила. Как и в том, что она его не бросит…
2
Автобус шел на Москву. Рая неловко вытянула руку ему навстречу. Если подберет, она уедет. Если нет, значит, всю жизнь будет жить в дерьме…
Но автобус остановился.
– Куда тебе, красавица? – бойко спросил водитель в кожаной фуражке, очень похожей на те, которые носят активные завсегдатаи американских клубов для гомосексуалистов.
– В Москву, – польщенно улыбнулась Рая.
Запустила она себя здесь. Даже стала забывать о том, что существует модная одежда. И косметикой почти не пользовалась. К тому же пила без меры… И все равно ее считают красавицей. Чертовски приятно услышать столь лестный отзыв, тем более от представителя гей-культуры.
– Заплатить есть чем? – лукаво спросил водитель.
– А ты что, натурой возьмешь? – удивленно спросила Рая.
– Ну, можно и так!
– А я думала, ты голубой!
Она нарочно оскорбила его. Сейчас парень выгонит ее из автобуса, и она отправится обратно к Антону. Трудно с ним жить, невыносимо тяжело, но и без него – тоска. Любит она его, проклятого…
– Хочешь проверить? – улыбнулся он.
– Да пошел ты!
Ну, теперь он точно выгонит ее из автобуса… Но нет, он закрывает за ней дверь. И ей ничего не остается, как открыть кошелек, заплатить за проезд.
Рая любила тугие бумажники, поэтому денег при себе имела больше, чем нужно для похода в магазин. И ей ничего не стоит оплатить билет. Но все равно большая часть денег осталась дома… Антону они нужны. Но ведь и ей могут понадобиться средства. Приедет в Москву, ее арестуют, предъявят обвинения. Значит, ей понадобится хороший – считай, дорогой – адвокат…
А если ее осудят за убийство? Отправят в колонию?
Но автобус уже продолжает путь, везет ее в Москву. Это само по себе – хороший знак… Нет, отступать нельзя. Надо зажмуриться и ехать, ехать…
В сумке среди продуктов лежала бутылка коньяка и банка пива. Недолго думая, Рая воспользовалась успокоительным. И с удовольствием отдалась во власть пьяного сна…
Проснулась она в объятиях какого-то мужчины. Он лежал на соседнем кресле, а его рука покоилась у нее на груди. Как будто случайно во сне положил.
– Ну, ты, извращенец! – оттолкнула его Рая.
Мужчина покрутил носом – якобы во сне. И повернулся к ней спиной. Рая посмотрела в окно. Высотные коробки домов, море огней, стремительно несущиеся автомобили по широкому шоссе. Это был большой город. И, как оказалось, Москва.
Рая вышла на вокзале, осмотрелась по сторонам. Автобусы, маршрутки, толпы еще не проснувшихся толком людей. Раннее московское утро. И небо над головой светлеет.
Москва!.. Ничего себе за хлебушком сходила!..
Мимо прошли два милиционера в теплых куртках. Один из них скользнул взглядом по ее лицу, но даже не замедлил шаг. Значит, не узнал. Или на нее вовсе нет милицейских ориентировок.
Рая взяла такси и уже через час была возле своего дома на Ленинском проспекте. Набрала код замка, осторожно вошла в подъезд. И нос к носу столкнулась со знакомой консьержкой. Но женщина даже слова не сказала. Кивком ответила на такое же молчаливое приветствие и зашла в свою каморку.
Рая поднялась на свой этаж, своим ключом открыла квартиру… Замок прежний, значит, она по-прежнему здесь хозяйка.
В доме стояла мертвая тишина. Кошмарное предчувствие всей тяжестью навалилось на Раю. Сейчас она поднимется в свою спальню и увидит мертвые тела… Почти три месяца прошло с тех пор, как она ударилась в бега. За это время трупы должны были сильно разложиться. Вонь в квартире стояла бы невыносимая. Но в комнатах пахнет лишь застоявшимся воздухом. Квартиру долго не проветривали. Всего-то…
Рая поднялась на второй уровень, зашла в комнату. Ни трупов, ни меловых силуэтов, которые должны были оставить после них милиционеры. Тихо в спальне, только слышно, как тикают ходики.
Набравшись смелости, Рая вышла из дома, на лифте спустилась вниз. Одна консьержка сдавала смену другой. Обе женщины знакомые, значит, кто-нибудь должен знать, что происходило в ее квартире после убийства.
– А можно спросить… – в смятении обратилась она к женщинам.
Те посмотрели на нее со сдержанным удивлением. С каких это пор Раиса Леонидовна обращается с ними заискивающе?
– Я уезжала к родителям, меня долго не было. Ничего за это время не произошло?.. Ко мне никто, э-э… не приходил?..
– Да нет, никто, – пожала плечами одна.
– Нет, приходили… Директор фирмы приходил, – вспомнила другая. – Ну, которой ваш покойный муж руководил… Несколько раз приходил… Да, просил позвонить ему, когда появитесь…
– И все? Больше ничего?
– Да нет, вроде ничего…
– А милиция?
– Из милиции, нет, не приходили… Там же вроде бы разобрались.
– С чем разобрались?
– Ну, с убийством…
– Значит, все-таки было? – похолодела она.
– Ну, как же не было. Женщину убил, двоих, потом сам застрелился…
– Ах, это!.. Ну, тогда ладно!
В тот же день Рая позвонила Степнякову, директору фирмы, которую возглавлял Кирилл. Оказалось, что Дмитрий Пахомович ждал от нее определенности – собирается она вступать в наследство и оформлять на себя пакет акций?..
3
Антон сбивался с ног, искал Раю по всему городу. Но все безрезультатно. И только на четвертый день поисков догадался позвонить ей на московский телефон.
В трубке он услышал ее голос. От сердца отлегло. Но в душе тут же поселилась тревога.
– Рая, ты в Москве?
– А-а, это ты… – без особой радости отозвалась она. – Наконец-то…
– Могла бы сказать, что уезжаешь.
– Извини, как-то все спонтанно получилось. Шла из магазина, смотрю, автобус в Москву…
– И что?
– Что, что… Нормально все. Как будто ничего не было… В доме чистота, мертвые с косами не стоят… И вообще проблем никаких… Ты меня извини, я еле живая от усталости. В права наследства вступаю, а это такая суета… И еще институт, меня уже отчислять собрались, пришлось уговаривать…
– Значит, все хорошо.
– Да… Поверить не могу, на мое наследство никто не претендует. Никто!..
Голос ее звучал устало, но вместе с тем возбужденно и с оттенком радости. И не похоже, что Рая была под градусом.