Пленный миссионер Альфред Каузерлинг ждал своей участи, оставаясь убеждённым, что арестован спецслужбами — впрочем, до определённого момента так оно и было.
Арчеладзе беседовал с миссионером только один раз — официальный допрос трижды проводил Воробьёв. Арестованный неизменно утверждал, что он производитель полиграфического оборудования, живёт в Нижней Кастилии, приехал изучать российский рынок в надежде найти сбыт своей продукции. Поэтому-де ищет влиятельных людей, чтобы заключить сделку не с частными лицами, а с государством. И ему всё равно, кто эти люди, какой партии, убеждений и каково их прошлое. В России у него есть единственный знакомый работник МИДа Зямщиц, с которым они встретились несколько лет назад в Мадриде на посольском приёме. Он-то и организовал протекцию и знакомства, преследуя исключительно коммерческие цели.
Легенда у миссионера была отработана и подкреплена многими подробностями и даже вещами, оказавшимися при нём в гостинице: записная книжка, где имелось три десятка телефонов крупных фирм, торгующих полиграфическим оборудованием, запонки и булавки для галстука с символикой собственного предприятия. И можно было не сомневаться, что его предполагаемые российские партнёры получали от него каталоги с рекламой и предложения о сотрудничестве по факсам. Будь это в мирное время, Арчеладзе бы ни в коем случае не стал брать Каузерлинга без тщательных и долгих оперативных мероприятий, но была война, и действовать приходилось в условиях боевой обстановки.
Перед разговором с миссионером полковник заготовил и через Воробьёва поместил в рекламные газеты (слава Богу, эти Колченогий под своим контролем не держал!) объявление следующего содержания: «Всемирная ассоциация „За новый мировой порядок“ проводит рекламную распродажу новейшего и оригинального напитка — эликсира любви „Валькирия“. Единственный раз вкусив его, вы навсегда откажетесь от алкоголя и наркотиков. Только в России и нигде больше вы можете приобрести божественную „Валькирию“. Первый в мире производитель эликсира любви — фирма „Валькирия“! Официальный представитель ассоциации, кастильский миссионер Альфред Каузерлинг готов прочитать лекцию о волшебном напитке любовных грёз и ответить на все ваши вопросы…»
Далее указывались адрес фирмы «Валькирия» и контактные телефоны.
Как только опубликовали эту рекламу, Арчеладзе явился в камеру миссионера.
— Господин Каузерлинг, российским спецслужбам известно о вас и вашей деятельности если не всё, то очень многое, — с порога заявил он. — Ваш знакомый, Зямщиц, давно работает на нас, и не случайно сразу же по приезде в Москву привозил вас на дачу к моему руководству, после чего я получил задание арестовать вас. Нет, я не собираюсь вести длинные дискуссии, перевербовывать, убеждать. Вы же человек опытный, искушённый и прекрасно осознаёте, что потерпели полный провал. И теперь есть смысл поговорить на другом языке, на языке профессионалов.
— Я вас не понимаю, — без малейшего напряжения проронил кастильский миссионер.
— А напрасно! — пожалел полковник. — Должно быть, вам известно, что случилось в России с вашими предшественниками?
— Не понимаю, о чём вы говорите.
— Хорошо, объясню. Известный вам Джонован Фрич бесследно исчез на территории Северного Урала вместе с вертолётом. Его сын, — Арчеладзе положил фотографии перед Каузерлингом, — оказался, говоря по-русски, молодым балбесом, бабником и очень скоро попал в наши руки. Должно быть, вам известно, какие инквизиторы работают в КГБ? Мальчик сломался после нескольких допросов, и мы его скоро отпустили на волю. А ему тут же надели струну на шею, от гавайской гитары. Видите на снимке?
Он видел, хотя прикидывался, что фотографии его не интересуют. И знаком был с этим способом ритуальной казни, потому что на холёном лице постепенно таял румянец. Возможно, он не знал, что спецслужбам известно о ритуальных убийствах Легионом своих проштрафившихся миссионеров с помощью гитарной струны. И это было немудрено, поскольку об этом знал пока что один Арчеладзе…
Полковник допускал, что из конспиративных соображений каждого нового миссионера не посвящают в перипетии судьбы предыдущего. Так было принято во многих разведках мира, когда по каким-либо причинам меняли резидентов. Не исключено, аналогичное правило существовало и у них. Однако фамилия Фрич ему была не просто знакома, Каузерлинг знал эту семью, ибо вслед за растаявшим румянцем здорового, жизнерадостного человека появилось навязчивое движение глаз — чуть вправо, туда, где веером лежали снимки задушенного Кристофера. Арчеладзе вынул пакетик с нейлоновыми струнами и бросил его на стол с левой стороны от миссионера.
— Видите ли, господин Каузерлинг, — продолжал он, — в России на протяжении многих лет существовал Коминтерн, так сказать, учебник, по которому наши спецслужбы изучали международную деятельность вашей организации, её цели, задачи, методику работы… Но всё меняется в этом мире, время требует развития и усовершенствования, новой символики и ритуалов. Вот и эти струны появились не так давно. Насколько помню, в недалёком прошлом было принято именитым жертвам отсекать головы, не так ли? А ещё раньше — травить ядом, использовать кинжал определённой формы…
— Что вы хотите от меня? — заметно взволновался миссионер. — Что вам нужно? Я въехал в вашу страну на законных основаниях, законов не нарушал…
— Да в общем-то лично от вас мне ничего не нужно, — пожал плечами Арчеладзе. — Действительно, нарушений не зафиксировано и мы вынуждены вас отпустить.
— Отпускайте! В чём же проблемы?
Полковник выложил перед ним газету с объявлением о концерте Кристофера Фрича в Доме культуры завода «Рембыттехника». И сразу отметил: Каузерлинг отлично знал русский язык!
— Я бы отпустил, — с сожалением вымолвил Арчеладзе. — Но в газетах может появиться вот такое объявление… Вам перевести текст?
— Меня это не интересует, — спохватился он и отбросил газету. — Я требую освобождения!
— Ради Бога! Ступайте на все четыре стороны. Только есть полная гарантия, что окажетесь в мусорном баке со струной на шее.
— Почему я должен быть… со струной на шее? — возмутился он.
— А потому, что попали в руки иезуитов из КГБ, известного на весь мир своими зверствами при допросах. Ведь так же говорят о нас? Попали в руки и признались во всём. Выдали все свои замыслы, с которыми пожаловали в Россию. Нарушили свои клятвы и обычаи…
— Я не могу выдать того, чего не знаю! За кого вы меня принимаете?
— Как же, господин Каузерлинг? А это что? — полковник бросил миссионеру несколько рекламных газет с объявлением. — Откуда мне стали известны такие подробности об эликсире любви, о фирме «Валькирия»? Вам нужен перевод? Или справитесь сами?
Он читал быстро, бегло, и потому несколько раз возвращался к началу — не мог что-то уяснить…
— Я… не давал такой рекламы! — наконец сказал миссионер. — Это провокация!
— Абсолютно верно, провокация, — согласился полковник. — Объявление инспирировано российскими спецслужбами… Но откуда мы получили такую информацию? Из какого источника?