И она надолго замолчала. Мазур тоже молчал, старательно пялясь на высокие берега острова, зеленые откосы. Будем надеяться, ей не придет в голову высаживать десант – потому что высадиться там будет трудновато, очень уж откосы круты. Поскольку люди мы обязательные и денежки отрабатываем с лихвой, мы, конечно, и на берег выкарабкаемся, приди хозяйке в голову такая блажь, но попотеть придется...
Шхуна медленно шла вдоль берега под одним-единственным кливером. Парусами все время плавания занимались два китайца – вроде бы те самые, что таскали тогда мешки с драконятиной. Мазур не был в этом уверен на все сто, но процентов за восемьдесят ручался. Обжившись в этих местах, начинаешь помаленьку различать азиатские лица – особенно когда приходится постоянно держать ушки на макушке, вдруг очаровательной хозяйке придет в голову фантазия на каком-то этапе отправить наемных помощников за борт, предварительно позаботившись, чтобы не всплыли...
Сорок футов под килем. Дна уже не видно, исчезло в сине-зеленом сумраке. Вода, правда, довольно прозрачная – поблизости нет устья реки, которое гнало бы в море ил и песок...
Мэй Лань, не отрывая бинокля от глаз, громко приказала что-то по-китайски. Мазур насторожился было – но ничего особенного не произошло, один из китайцев, так и неизвестный по имени, проворно опустил парус:
– Джимми, бросай якорь! – распорядилась она уже по-английски.
– «Бросай»... – проворчал Мазур – Горе мое сухопутное... – И крикнул: – Пьер, отдать якорь!
Отчаянно заскрежетала ржавая цепь – следовало бы давно ее почистить, но у Мазура постоянно руки не доходили. Он подумал мельком, что, пожалуй, стоит поручить это китайцам – народ трудолюбивый и исполнительный, что им стоит…
Звонко шлепнулся в воду якорь. Шхуна остановилась метрах в пятидесяти от берега – там беззаботно орали птицы, мелькали в густой листве обезьяны и не было пока что ни малейших следов присутствия человека. Однако Мазур все же оглянулся на то место, где у планшира, прикрытый брезентом, лежал «Томпсон». Если нагрянут какие-нибудь архаровцы с нехорошими намерениями, они не станут разбирать, кто тут хозяин, а кто наемный лодочник...
Пьер бросил на палубу лот и взялся за винтовку, побуждаемый теми же бесхитростными мыслями.
– Вон там, видишь? – повернулась к Мазуру Мэй Лань. – Левее, над мачерой...
– Знал бы я, что такое мачера...
– Во-он то дерево, косо выдается. Это и есть мачера. Левее ее, метрах в десяти от воды...
– Ага, – сказал Мазур. – Ты про эту проплешину?
– Ну да.
Проплешина в листве была свежей и обширной – белели толстые обрубленные ветки... именно обрубленные, а не, скажем, обломанные ураганным порывом ветра. Оттуда и ниже, до самой воды, тянулся явственно различимый с л е д – ветви обрубленные, ветви обломленные... Кто-то целеустремленный, такое впечатление, долго и трудолюбиво взбирался по откосу, прорубаясь то ли топором, то ли парангом, снося мешавшие сучья. А достигнув того места, где сейчас зияла проплешина, вообще расходился не на шутку, круша все вокруг...
– Очень похоже... – удовлетворенно протянула Мэй Лань.
– На что?
Не удостоив его ответом, девушка отошла к аквалангам, натянула синие ласты, вскинула на спину баллоны. Обернулась словно бы в недоумении:
– Ну, что ты стоишь? Будем нырять... Не волнуйся, Чжао тебя подстрахует.
Добавила по-китайски, и один из ее молчаливых оруженосцев приблизился к Мазуру вежливо бормоча что-то, держа бухточку тонкого линя.
– Будешь плавать, как детская лодочка на нитке, – нетерпеливо сказала Мэй Лань, застегивая ремни быстро и уверенно. – Нет времени обучать тебя всем сигналам, да и ни к чему... Если что-то случится, дергай быстро и часто, Чжао тебя тут же вытянет. Только что здесь может случиться?
– Взорвется что-нибудь, скажем, – угрюмо предположил Мазур.
– С какой стати?
– Там, в записке, было написано что-то насчет опасности взрыва. Уж это-то я помню...
– Джимми, – проникновенно сказала Мэй Лань, нетерпеливо притопывая ластом. – А ты никогда не слышал про угрожающие надписи, которыми отпугивают тугодумных трусов? Если на чем-то написано про взрывчатку, это еще вовсе не означает, что она там есть...
– Доверюсь твоему чутью, – проворчал Мазур, покорно подняв руки, чтобы китайцу ловчее было обвязать его талию линем. – Что искать?
– Сама не знаю, – призналась Мэй Лань. – Все, что сделано руками человека и не похоже на творение природы. Помнишь, как я учила?
– Ага, – сказал Мазур. – Плыть по расширяющейся спирали...
Он неуклюже – а как же вы думали? – непременно неуклюже – вскинул на спину баллоны, долго возился с поясом, прежде чем ухитрился его застегнуть. Приладил маску.
Мэй Лань подошла к планширу, чуть сгибаясь под тяжестью баллонов, и ловко перекувырнулась затылком вперед, вмиг оказавшись в воде. Оценив это по достоинству, Мазур неуклюже перевалился через борт, прыгнул ногами вперед, подняв тучу брызг. Китаец с сосредоточенно-безучастным лицом помаленьку вытравливал линь.
Стараясь не переигрывать чрезмерно, но и не выдать кое-какого знакомства с итальянской техникой, он немного поплавал у борта. Кружившая вокруг Мэй Лань, сделав несколько сильных гребков, оказалась рядом:
– Ну, как успехи?
– Ты знаешь... – сказал Мазур озабоченно. – Что-то меня как бы выталкивает наверх, будто пробку...
Она присмотрелась и сообщила то, что Мазур и без нее прекрасно знал:
– Надо прибавить грузил, их не хватает, вот ты и болтаешься, как поплавок...
Под ее чутким присмотром Мазур закрепил дополнительные грузила, поплавал еще, погружаясь с головой, выныривая на поверхность. Мэй Лань, русалкой порхавшая вокруг, наконец заключила:
– Ну, за неимением лучшего... Для начала поплаваем четверть часика. Высматривай все, что похоже на искусственный объект, – что-то вроде бака, буя...
– А это точно не мина? – опасливо спросил Мазур.
– И этот парень на берегу поливает меня сладострастными взглядами... – фыркнула девушка, кружа вокруг с поднятой на лоб маской. – Да успокойся ты и покажи себя перед девушкой отважным морским волком.
– Я буду честно пытаться, – пообещал Мазур.
Взял загубник в рот и погрузился. Оказался в привычном мире, где все живое было невесомым, где нет ни ветра, ни дождей, где иным чувствам человеческим нет ни названий, ни описаний. Размеренно шевеля ластами, привычно слушая вполуха ритмичное пощелкивание клапанов, поплыл по расширявшейся спирали, время от времени напоминая себе, что следует быть несколько неуклюжим. Временами он видел поодаль темный русалочий силуэт – нет, она была слишком далеко, чересчур была поглощена изучением дна, чтобы так уж зорко приглядываться к нему, оценивать стиль плавания...