Луис съехал с холма на заднице, стараясь не ударить поврежденное колено, и вернулся к могиле своего сына, чуть не споткнувшись об останки Гаджа, завернутые в брезент. Тут Луис понял, что ему придется ходить туда-сюда два раза. Первый раз – отнести инструмент, второй раз – Гаджа. Луис сморщился, протестуя, и подхватил сверток, чувствуя, как болтается тело внутри, твердо игнорируя ту часть своего разума, которая постоянно нашептывала ему о том, что он, должно быть, сошел с ума.
Луис отнес тело на вершину холма, который приютил гробницу «Плеасантвиев», спрятавшуюся за двухстворчатые стальные двери (двери подозрительно напоминали двухстворчатые ворота гаража) и увидел, что может поднять свою сорокафутовую ношу наверх по крутому склону, только если станет тащить за веревку. Он сделал все необходимые приготовления, потом вернулся назад и стал карабкаться по склону, стараясь двигаться как можно более осторожно. Уже почти на самой вершине он поскользнулся и, падая, толкнул мешок как можно дальше вперед. Луис упал на колени. Тюк приземлился почти на вершине холма. Вскарабкавшись на вершину, Луис снова огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Тогда Луис пошел назад за остальным.
Снова он полез на вершину холма, но в этот раз, надев перчатки и свалив в кучу фонарик, кирку и лопату на кусок брезента. Потом, успокоившись, он вернулся к изгороди. Новые наручные часы, которые Речел подарила ему на Рождество, показывали 2.01.
Луис дал себе пять минут на то, чтобы собраться с силами, а потом перебросил лопату через изгородь. Он слышал, как та стукнулась о землю. Луис попытался упрятать фонарь в карман, но у него не получилось. Тогда Луис просто пропихнул его между железными прутьями и, упав на землю, фонарик покатился к дороге. Луис надеялся, что фонарик не ударится о камни и не разобьется. Теперь нужно было разобраться с тюком.
Вынув скоч из кармана, Луис стал закручивать липкой лентой один из концов брезентового рулона, снова и снова прикручивая к тюку кирку. Он приматывал кирку, пока не кончилась лента, а потом убрал пустую бобину из-под ленты себе в карман, приподнял сверток за один край и, раскачав, перебросил его через ограду. С мягким «шлеп!» сверток упал по ту сторону.
Потом Луис поставил ногу на перекрестье решетки, схватился за два декоративных острия и, подтянувшись, перекинул другую ногу через ограду. Соскользнув, Луис опустился на землю между свертком и изгородью. Он приземлился на ноги, но, не удержав равновесия, упал.
Лопата оказалась далеко в стороне.., она чуть поблескивала в свете уличных фонарей, едва пробивавшемся сквозь листву деревьев. Была пара неприятных моментов, когда Луис уже решил было, что фонарик ему не найти… Как далеко он мог укатиться? Опустившись на четвереньки, Луис стал шарить в траве. Каждый вздох и удар сердца громом отдавались у него в ушах.
Наконец, он заметил что-то черное в пяти футах от того места, где искал… Холм, скрывающий в себе кладбищенский склеп, не хотел отдавать фонарик. Схватив фонарик, Луис проверил стекло, закрытое войлоком, а потом нажал маленькую кнопочку, включающую свет. Посветив себе на ладонь, Луис выключил фонарик. Оказалось, что все в порядке.
Поработав карманным ножом, он разрезал клейкую ленту, крепившую кирку к свертку, и отнес инструменты к деревьям. Подойдя к дороге, Луис посмотрел в обе стороны вдоль улицы Масон. Она оказалась совершенно пустынней. Только в одном окошке из всех здании, стоявших вдоль улицы, горел свет – желто-золотой огонек в одной из комнат на верхнем этаже. Бессонница, возможно, или кто-то болен…
Двигаясь быстро, но не бегом, Луис пошел по тротуару. После тьмы на кладбище он чувствовал себя ужасно незащищенным. Он стоял на тротуаре всего в ярде от поворота на Бангор, сжимая в руке лопату, кирку и фонарик. Если бы кто-нибудь увидел бы его сейчас, то сразу бы понял, чем он занимается. Ошибиться было невозможно.
Луис, стуча каблуками, быстро пересек улицу. Его «Цивик» стоял в каких– нибудь пятидесяти ярдах. Для Луиса это было все равно, что пятьдесят миль. Потея, он пошел прямо к машине, боясь, что услышит звук приближающегося автомобиля, чьи-нибудь шаги, может, скрип открываемого окна.
Добравшись до своего «Цивика», Луис прислонил кирку и лопату к его боку и полез в карман за ключами. Их не было нигде. Пот начал заливать лицо. Сердце Луиса стало выбивать чечетку, и зубы залязгали от страха.
Он потерял ключи! Скорее всего куда-нибудь уронил, когда спрыгнул с ветки дерева и ударился коленкой о надгробие. Значит, сейчас ключи от машины лежат где-то в траве, и если он едва сумел найти свой фонарик, то как он сможет найти свои ключи? Это просто невозможно. Одна маленькая неудача и весь план оказался под угрозой.
«Нужно собираться с мыслями… Не торопись… Проверь заново все карманы… У тебя должен быть шанс.., и если тебе и в самом деле везет, ты найдешь ключи».
В этот раз он проверял карманы намного медленнее, действовал последовательно, выворачивая карманы.
Нет ключей.
Луис оглядел машины, прикидывая, что делать дальше. Он может полезть назад, на кладбище, в этом он тоже был уверен. Оставит труп сына возле машины, возьмет с собой только фонарик, снова перелезет через ограду, и потратит остаток ночи на бесполезные поиски…
Неожиданно Луиса осенило. Наклонившись, он поглядел в салон машины. Его ключи торчали из гнезда зажигания.
Тихо, облегченно вздохнув, он обошел машину со стороны водителя, дернул дверцу, открыл ее и вынул ключи. В голове у него неожиданно зазвучал поучающий голос Зловещего Папаши – Карла Мадлена, от которого всегда плохо пахло сырой картошкой. Зловещий Папаша носил старую шляпу с ободранными краями и часто говаривал: «Запирайте свои машины! Не оставляйте ключи в машинах. Не помогайте хорошим парням становиться плохими, потому что соблазн угнать машину с ключами в гнезде зажигания, ох как велик…»
Подойдя к «Цивику» сзади, Луис открыл багажник, убрал туда кирку, лопату, фонарик, а потом захлопнул багажник. Только отойдя на двадцать или тридцать футов, он снова вспомнил про ключи. Луис опять забыл их в гнезде зажигания!
«Придурок, – обрушился он сам на себя. – Лучше поспеши и оттащи к машине своего дохлого парня, а обо всем остальном забудь».
Но вначале Луис все равно вернулся и забрал ключи.
* * *
Луис взял сверток с Гаджем на руки и проделал уже большую часть пути назад к своей машине, когда залаяла собака. Нет.., не то, чтобы она просто залаяла. Она начала выть. Ее завывания наполнили улицу. Аугггх-РУУУ! Аугггх-РУУУУУУ!
Луис замер, спрятавшись за одним из деревьев, удивляясь и прикидывая, что может случиться дальше. Прячась за деревом, Луис выжидал: вот-вот и в обе стороны по улице начнут зажигаться огни. Но на самом деле зажегся только один огонек. Через мгновение чей-то грубый голос прокричал: