Неожиданно Луис услышал такой звук, словно упал большой камень. Посмотрев через плечо, он увидел Джада, собиравшего камни и складывающего их в кучу.
– Для твоей пирамидки, – сказал он, когда увидел, что Луис смотрит на него.
– Да, – только и сказал Луис и вернулся к работе. Он сделал могилу два фута шириной и три длиной – «Кадиллак, а не могила для проклятого кота», – подумал он. И, наверное, глубиной она была дюймов тридцать, дальше кирка стала вибрировать, искры при каждом ударе, и Луис, отбросив ее в сторону, спросил Джада, хватит или нет?
Подойдя, Джад с любопытством оглядел получившуюся могилу.
– Мне кажется, хватит, – сказал он. – В любом случае, ты ведь считаешь ее готовой.
– Теперь-то ты можешь мне сказать, что все это значит?
Джад слегка улыбнулся.
– Микмаки верили, что этот холм обладает магической силой, – сказал он. – Верили, что весь лес к северо-востоку от болот – волшебный. Они расчистили это место и они хоронили здесь или где-нибудь поблизости. Другие племена избегали этих мест. Пенобскоты утверждали, что эти леса полны духов. Позже, охотники за пушниной стали рассказывать всякое такое.., я уверен, некоторые из них что-то видели, например: дурацкие огоньки на Маленьком Болоте Бога и решили, что видят духов.
Джад улыбнулся, а Луис подумал: «Ты мне не все говоришь!»
– Позже даже сами Микмаки перестали бывать тут. Один из них заявил, что видел тут Вакиньяна, а после его прихода земля скисла. Еще тут устраивали церемонии заклинания.., я слышал эти истории еще когда был желторотым юнцом, Луис. Я слышал об этом от старого пьяницы Станни, которого мы все называли Станни Б., а на самом деле он был Стэнли Бучардом.
Луис, который знал о Вакиньяне только то, что он – дух из мифологии северных индейцев, спросил:
– Ты тоже думаешь, что земля здесь прокисла?
Джад улыбнулся.., а может, просто скривил губы.
– Я думаю, это опасное место, – мягко сказал он, – но не для дохлых котов, собак и домашних хомячков. Иди и похорони своего кота, Луис.
Луис, опустив в яму мешок, медленно стал засыпать могилу. Теперь ему было холодно, и он чувствовал, как устал. Земля забарабанила по полиэтилену – печальный звук. До сих пор Луис не сожалел, что пришел сюда, хотя радостное настроение увяло.., а потом он начал и впрямь сожалеть, что ввязался в это приключение.
Барабанящий звук стал глуше, а потом прекратился.., осталось только шлепанье земли о землю. Луис сбросил последние остатки выкопанной земли в могилу кончиком лопаты. «Незачем это», – подумал Луис, вспоминая, как его дядя, владелец похоронного бюро, говорил то, что говорили все владельцы похоронных бюро еще тысячи лет назад: «Ведь никогда не придется снова раскапывать могилы». А потом Луис повернулся к Джаду.
– Вот камни для пирамидки, – сказал Джад.
– Посмотри, Джад. Я хорошо поработал и…
– Это – кот Элли, – сказал Джад, и его голос, почти нежный, прозвучал неумолимо. – Она бы хотела, чтобы ты сделал все правильно.
Луис вздохнул.
– Я тоже так думаю, – проговорил он.
Еще десять минут ушли на то, чтоб сложить горкой камни, которые собрал Джад; один на другой. Когда это было сделано, на могиле Черча получилась маленькая коническая пирамида камней, и Луис почувствовал себя на самом деле довольным. Все, казалось, шло правильно. Однако лунный свет зародил в его душе и другие чувства. Луис решил, что Элли никогда не должна увидеть это.., мысль о том, чтоб провести ее по тропинке через болото, там, где трясина.., от этого Речел может поседеть.., он побывал тут и ладно.
– Большая часть камней свалится, – сказал он Джаду, вставая и отряхивая свои штаны на коленях. Теперь он видел гораздо лучше. Несколькими движениями он разбросал оставшиеся камни. Джад, пока Луис строил пирамидку, внимательно смотрел на него.
– Конечно, – согласился старик. – Скажу тебе, это место очень древнее…
– Теперь пойдем домой?
– Конечно, – повторил старик и похлопал Луиса по плечу. – Ты все правильно сделал, Луис. Я знаю, все получится. Давай пойдем домой.
– Джад… – начал снова Луис, но Джад уже взял кирку и пошел к тропинке. Луису ничего не оставалось, как подобрать лопату и рысью помчаться следом; а потом он шел за стариком, постепенно восстанавливая дыхание. Он последний раз оглянулся на пирамиду, сложенную над могилой Уинстона Черчилля – кота его дочери, но она уже растаяла во тьме, и Луис не смог разглядеть ее. «Прокрутили фильм в обратную сторону», – устало подумал Луис.
Он не представлял, сколько сейчас времени, так как снял часы перед тем как лечь подремать в полдень, и забыл их на подлокотнике у кровати, но чувствовал себя страшно вымотанным, истощенным, обманутым. И еще он не мог вспомнить, чтоб так, по-собачьему выматывался, разве что в первый день, когда попал в команду по регби, еще в Высшей Школе, в Чикаго, лет шестнадцать или семнадцать назад.
Они возвращались той же дорогой, но Луис мало что сумел запомнить. Споткнулся, перелезая бурелом (это Луис запомнил) и пошел дальше покачиваясь. Неожиданно он подумал о Питере Пене. «Господи, я растерял все свои счастливые мысли и должен упасть»14, – подумал он, и в этот момент Джад протянул ему руку, надежную и твердую. А через несколько мгновений они уже шли по тропинке, оставив позади могилы кота Смаки и Трикси, «нашей домашней крольчихи Марты». Тут Луис бывал не только с Джадом и со своей семьей.
Он вспомнил прогулку с Виктором Пасковым (когда путь на хладбище показался ему таким тяжелым) и слова мертвеца. Луис попытался не думать, что между той прогулкой и сегодняшним путешествием есть какая-то связь. Еще ему пришло на ум, что прогулка получилась достаточно опасная, не в драматическом ключе Уилки Коллинз, а гораздо реальнее. Особенно то, как он надругался над своими руками, пока все происходящее казалось ему сном. Он мог ведь убиться, перелезая бурелом! Они оба могли убиться. Твердо можно быть уверенным, что нельзя вести себя так в трезвом виде. В своем нынешнем состоянии опустошенности, Луис готов был объяснить свое поведение замешательством и эмоциональным срывом, случившимся с ним из-за смерти любимца всей семьи.
Они, наконец, вернулись домой.
Не разговаривая, они подошли к дому Луиса и остановились у ворот гаража. Ветер постанывал и подвывал. Ничего не говоря, Луис пожал руку Джада.
– Я лучше пойду, – сказал Джад, наконец. – Лоуэлла Биссон или Руфи Парке уже, должно быть, привезли Норму домой, и она недоумевает, черт побери, куда я подевался.