- Войдите, - резко бросил он, ожидая плохих новостей.
В библиотеку вошла Мэгги Стоу.
Бью, не верил своим глазам. Облегчение, наступившее при ее виде, продолжалось не долго. На ней были джинсы и футболка, а роскошные волосы заплетены в косу, отчего черты лица казались заостреннее, а синие глаза - еще больше. Мэгги смотрела настороженно, будто перед ней было опасное дикое животное.
- Ты не уедешь, Мэгги. Она вздернула подбородок, всем своим видом выражая неповиновение.
- Полагаю, вы не имеете права указывать мне, что делать, мистер Прескотт.
- О, ради Бога, называй меня по имени! После того, что между нами произошло, смешно притворяться.
На ее щеках выступили красные пятна.
Бью, неправильно вел себя. Каждый раз, видя ее, он терял голову.
- Успокойся! Я не собираюсь насиловать тебя, - резко бросил он. - И не делал этого прошлой ночью, - добавил он, посмотрев на нее через плечо. Она не сможет обвинить его в случившемся.
- Я ни в чем не обвиняю вас, мистер Прескотт.
- Бью, - настойчиво повторил он. - Ты в полной безопасности, обещаю тебе. Я просто хочу поговорить.
- Для меня самое простое решение - уехать.
- Нет!
- Ты сможешь сделать вид, будто ничего не произошло. С глаз долой - из сердца вон, - спокойно настаивала она.
- Это не поможет.
Она мрачно посмотрела на него.
- А что поможет? Тебе неприятна эта ситуация. Ты явно расстроен. Зачем же без конца перемалывать все, если я готова уйти?
- Ты уехала бы, не сказав мне? - От подобной мысли его охватило чувство безысходности.
- Нет. Я же согласилась подождать, пока мы не узнаем, - уныло ответила она.
- Почему же ты не спустилась к завтраку?
- Проспала.
- Мой дед не купил бы тебе такую одежду, - заметил он.
- Нет. Это мои вещи, - ответила она с гордостью.
- Зачем ты надела это?
- В них я чувствую себя удобнее.
- Из-за меня?
Мэгги пожала плечами.
- Больше нет повода наряжаться.
- Я все испортил, - с сожалением сказал Бью.
- Не имеет значения.
- Мне очень жаль.
Бью чувствовал, что все его существо противится. «Это полнейшее безумие», - твердил он себе. Опять она вертит им, совершенно лишая здравого смысла.
Пусть родится ребенок, он хотел его. И еще хотел Мэгги.
«Самоконтроль и вежливость», - напомнил его разум. Он должен придерживаться выработанной линии поведения.
- Мэгги… может, попробуем начать сначала? - неестественным голосом произнес Бью. Она озадаченно посмотрела на него:
- Как?
Бью понял, что невозможно все стереть, словно с грифельной доски, и сделать вид, будто они только что познакомились.
- Прости. У тебя были все основания думать обо мне плохо, - в замешательстве пробормотал он. - Единственное, чего я хочу - быть рядом… если мы станем родителями.
- Хорошо, что ты это сказал.
- Итак, мир? - настаивал он. Мэгги нерешительно кивнула.
- Я могу что-нибудь сделать для тебя? - с облегчением спросил Бью.
Она настороженно покачала головой. Бью сдержался, чтобы не проявить слишком большую настойчивость.
- Хорошо. У меня дела в туристическом агентстве. Возможно, я буду занят целый день, но к вечеру вернусь. Ты поужинаешь со мной?
- Если хочешь.
- Конечно. И мне будет приятнее… если ты наденешь то, что обычно носила при дедушке. Я не хочу отменять то, что нравилось деду.
Мэгги тяжело вздохнула.
- Ты уверен в этом, Бью?
Она назвала его по имени. Он улыбнулся, стараясь скрыть внезапно нахлынувшее ликование.
- Я же сам предложил, Мэгги. Пропавший миллион подождет. Пока у него другие проблемы.
- Что ж, мир так мир, - сказала она не слишком уверенно. - Тогда до вечера. - На ее губах появилась тень улыбки, и она выскользнула из библиотеки, поспешно закрыв за собой дверь.
В западне.
Внезапно его осенило - она ощущает то же самое. И у нее даже больше на то оснований, чем у него! Ведь не ему придется рожать ребенка.
Он обязан сделать все возможное, чтобы облегчить для нее время ожидания. К тому же он должен признать, что существуют и положительные моменты. Родится ребенок или нет, сама Мэгги Стоу слишком притягательна, и он не может позволить ей уйти.
Мэгги ощущала себя несчастной и одинокой, лежа в своей большой кровати и без конца перебирая в памяти прошедшие шесть дней.
«Играю с огнем», - думала она. И ей суждено сгореть в этом огне.
Было бы лучше отдалиться друг от друга на безопасное расстояние после той безумной ночи, которая столь коварно заточила их в темницу совместного ожидания.
Само пребывание рядом с Бью Прескоттом подвергало ее опасности, его присутствие оказывало разрушительное воздействие на ее чувства. Очарование Бью и его заботливый интерес делали ее все более уязвимой.
Если анализ будет отрицательным, он, конечно, всем своим видом продемонстрирует: «Слава Богу, я спасен!»
А вдруг результат окажется положительным? Как это повлияет на его отношение к ней? Отцовский инстинкт, возможно, и пробудился в Бью, но «необузданное дитя», вероятно, попытается разорвать любые путы.
Мэгги очень остро ощущала, как он сдерживал свое сексуальное влечение. Хрупкий мир мог в любой момент рухнуть. Никаких обещаний, никаких обязательств. Это необходимо помнить, когда завтра она получит ответ.
Но самое ужасное заключалось в том, что ей хотелось иметь от него ребенка. Мэгги почему-то была уверена, что они созданы друг для друга. Именно поэтому она инстинктивно отозвалась на его первобытный призыв. Вот единственное оправдание поступка, подобного которому она никогда прежде не совершала… Теперь она попала в такое положение, из которого нет выхода.
Прежний страх внезапно сжал сердце. Должен же быть выход из этой паутины обстоятельств. Она могла просто вернуться в ту жизнь, которую вела до того, как попала сюда.
Мэгги беспокойно вертелась с боку на бок, подгоняя время, и не могла успокоиться. На нее нахлынули воспоминания той ночи. Она была безнадежно одержима Бью Прескоттом, хотя здравый смысл и подсказывал ей, что ничего хорошего из этого не получится.
Ощущая, что разрывается между множеством противоречивых чувств, Мэгги попыталась все-таки заставить себя уснуть. Завтрашний день расставит все по своим местам. Доктор обещал сообщить результат, как только его получит.