В тот же день ближе к вечеру нам с Этьеном Марто удалось наткнуться на то, что могло оказаться не только полезным, но и важным. По крайней мере мы решили, что, возможно, нашли ключ.
Некоторое время назад французская национальная полиция перехватила несколько телефонных разговоров одного известного марсельского торговца оружием, специализировавшегося на поставках вооружения Красной Мафии. Масштабы контрабанды были очень велики, и она захватила едва ли не всю Европу, буквально затопив такие страны, как Германия, Франция и Италия. Полиция также знала, что в прошлом этот человек выполнял заказы радикальных исламистских группировок.
Мы с Марто несколько раз перечитали расшифровку телефонного разговора между интересующим нас торговцем и предполагаемым связником «Аль-Каиды».
* * *
Торговец оружием. Дорогой кузен, как твой бизнес? (Ты готов взяться за работу?) Когда собираешься приехать? (Ты свободен?)
Террорист. Ну ты же знаешь: жена, дети. Не все так просто, как хотелось бы. (У меня большая группа.)
Торговец оружием. Перестань, я уже сколько раз говорил тебе — бери жену, детей и приезжай. Чем скорее, тем лучше. (Привози всю группу.)
Террорист. Трудно. Мы все очень устали. (За нами следят.)
Торговец оружием. Всем трудно. Все устали. Зато здесь тебе понравится. (Здесь ты будешь в безопасности.) Гарантирую.
Террорист. Хорошо. Начнем собираться.
Торговец оружием. А я приготовлю для тебя коллекцию марок. (Возможно, речь идет о специальном тактическом оружии.)
* * *
— Что он имеет в виду, говоря о «коллекции марок»? — спросил я. — Это ведь ключевая фраза, не так ли?
— Наши эксперты сомневаются. Полагают, что речь идет о каком-то оружии. Каком именно — неизвестно. Возможно, о чем-то серьезном.
— Что вы планируете делать? Взять этих террористов сейчас или впустить их во Францию и установить за ними наблюдение?
— Насколько мне известно, план заключался в том, чтобы попробовать выявить все их связи уже здесь. Кто знает, куда они приведут. События развиваются так быстро…
— …что мы за ними не успеваем, — закончил я.
— Просто мы здесь работаем немного не так, как вы там. Пожалуйста, постарайся относиться к этому с уважением и пониманием.
Я кивнул.
— Этьен, никаких контактов здесь у них не будет. Волк работает совершенно иначе. В его игре участвуют многие, но каждый отдельный игрок знает лишь свою роль, не более того. Всю картину видит только один человек, сам Волк.
Детектив взглянул на меня:
— Я сообщу руководству о вашем мнении.
Относительно последнего у меня были сильные сомнения. Я как будто увидел себя со стороны.
«Один, совершенно один. Чужак. Тупой американец. Вот кто я здесь».
В два часа ночи я все же добрался до отеля и сразу уснул, а в половине седьмого снова был на ногах. Нет покоя праведникам. Но ведь как раз этого и добивался Волк, верно? Он хотел держать нас в постоянном напряжении, под стрессом, в страхе совершить ошибку.
По пути в префектуру я снова думал о нем. Кто этот человек? Что сделало его таким? Мы предполагали, что до переезда в Америку Волк был агентом КГБ. В Штатах он быстро стал одним из главарей Красной Мафии. Некоторое время Волк жил в Англии и Франции. Он был достаточно умен и изворотлив и сумел сделать все так, что мы до сих пор не знали даже его настоящего имени.
Его планы отличались масштабностью. И все же почему он связался с исламскими террористами? Или может быть, Волк с самого начала действовал совместно с «Аль-Каидой»? Если так, опасность могла быть даже еще больше, чем мы предполагали. Это казалось невероятным, немыслимым, абсурдным. С другой стороны, в последнее время в мире происходило много абсурдного, немыслимого и невероятного.
Вспышка! Я уловил ее краем глаза.
Я повернулся — прямо на меня по тротуару несся серебристо-черный мотоцикл! Сердце сжалось. Я отпрыгнул в сторону и вжался в стену, готовый в любой момент — в зависимости от действий мотоциклиста — броситься либо вправо, либо влево.
Никто из прохожих почему-то не отреагировал на опасность — люди вообще не обратили на мотоциклиста ни малейшего внимания. Я облегченно вздохнул и даже усмехнулся, вспомнив рассказ Этьена о парижских юнцах, ради забавы гоняющих по улицам города.
Тот, кого я принял за подосланного киллера, оказался обычным парнем в синем блейзере и коричневых слаксах. Он промчался мимо и даже не взглянул на меня. Нервишки шалят, а? И удивляться тут нечего. Покажите мне того, кто сохранил бы хладнокровие под таким прессом.
В 8.45 я вошел в комнату, битком набитую высшими чинами французской полиции и армии. Очередное совещание на сей раз проводилось в здании министерства внутренних дел.
До истечения срока ультиматума оставалось чуть больше тридцати трех часов. Комната, где мы собрались, удивила меня непривычным сочетанием дорогой старинной мебели и образцов самых современных технологий. На огромных экранах расположенных вдоль стен телевизоров мелькали сцены, передаваемые из Лондона и Парижа, Вашингтона и Тель-Авива. Мы видели опустевшие улицы, вооруженных солдат, напряженные лица патрульных.
«Война, — подумал я. — Мы ведем войну с сумасшедшим».
Мне сказали, что говорить можно по-английски, только не спешить и стараться произносить слова отчетливее. Наверное, боялись, что я перейду на уличный сленг и никто ничего не поймет.
— Меня зовут Алекс Кросс. Я психолог. Работал детективом в отделе убийств в Вашингтоне. Сейчас являюсь агентом ФБР. Около года назад мне пришлось вести одно дело, связанное с деятельностью Красной Мафии. Тогда-то я узнал о существовании человека, называющего себя Волком. О нем я хочу вам сейчас рассказать.
После такого краткого вступления я минут двадцать говорил о русском. Но даже и после выступления, когда мы перешли к вопросам и ответам, меня не покидало чувство, что собравшиеся так и остались при своем мнении. Да, французы с интересом слушали о Волке, однако в глубине души каждый продолжал считать, что за угрозами в адрес четырех городов все-таки стоят исламские террористы. Либо Волк — член «Аль-Каиды», либо работает заодно с бен Ладеном.
Я старался смотреть на вещи широко, но не мог заставить себя поверить в то, что мне предлагали. Просто не мог с этим согласиться. Для меня Волк ассоциировался не с «Аль-Каидой», а с Красной Мафией.
Около одиннадцати я наконец вернулся в отведенный мне крошечный закуток, назвать который кабинетом не поворачивался язык. Меня ждал новый напарник.
Новый напарник? Сейчас?
Все происходило слишком быстро, и оттого события сливались в одно пятно, так что разобраться в значении каждого в отдельности я просто не успевал. Судя по всему, ФБР связалось с кем нужно, подергало за ниточки, и в результате место Этьена Марто заняла женщина по имени Мод Булар, которая с ходу заявила, что работать мы будем «в стиле французской полиции». Что за стиль — на сей счет никаких объяснений не последовало.