Сообщение, поступившее на мой пейджер, звучало следующим образом:
На военно-воздушной базе Кертлэнд в Альбукерке обнаружено исчезновение двух ракет класса «земля-воздух». Изучается возможность связи инцидента с ситуацией в Санрайз-Вэлли.
«ПРАВЕДНЫЕ ПОКОЯ НЕ ЗНАЮТ» — гласил плакат на стене между столовой и автоматом с содовой. В 5.50 утра нас снова собрали в том же конференц-зале на пятом этаже. Состав почтенной группы, удостоенной столь высокого внимания, не изменился. Некоторые предполагали, что люди, ответственные за бомбардировку Санрайз-Вэлли, вышли наконец на контакт с Бюро. Другие считали, что вызов каким-то образом связан с пропажей ракет на базе Кертлэнд.
Спустя несколько минут прибыли с полдюжины агентов ЦРУ. Все в костюмах и с кейсами. О-хо-хо… Потом появились парни из министерства внутренней безопасности. Ситуация складывалась определенно серьезная.
— Похоже, припекло по-настоящему, — прошептала, наклонившись ко мне, Монни Доннелли. — Одно дело болтовня о необходимости межведомственного сотрудничества, и совсем другое… Что ни говори, а здесь ЦРУ.
Я улыбнулся:
— А ты, похоже, в хорошем настроении.
Она пожала плечами:
— Знаешь, генерал Паттон перед сражением как-то сказал: «Да простит меня Господь, но мне это нравится!»
Ровно в шесть в зал вошел директор Бернс. С ним были Томас Уэйр, глава ЦРУ, и Стивен Боуэн из министерства внутренней безопасности. Все трое казались предельно встревоженными. Может быть, просто из-за того, что жизнь свела их вместе. Так или иначе, занервничали и остальные.
Мы с Монни переглянулись. Некоторые из агентов продолжали разговаривать, не обращая внимания на расположившееся перед ними высокое начальство. Таким образом ветераны давали понять, кто здесь кто, и напоминали, что они появились в этих стенах еще до многих прочих. Были ли они правы? Не думаю.
— Попрошу внимания, — сказал директор Бернс, и в зале мгновенно наступила тишина.
Взгляды всех присутствующих обратились к нашему шефу.
Бернс выждал еще секунду-другую и затем продолжил:
— Буду предельно краток. Первый контакт по ситуации с Санрайз-Вэлли имел место за два дня до бомбардировки. Полученное нами послание заканчивалось такими словами: «Выражаем надежду, что при демонстрации силы никто не пострадает». О том, что кроется под выражением «демонстрация силы», нам оставалось только догадываться. Нам также запрещалось сообщать об этом первом контакте кому-либо. Нас предупредили, что нарушение запрета, разглашение информации приведет к самым серьезным последствиям. И опять-таки характер этих «последствий» оставался неясным.
Бернс сделал паузу и оглядел сидящих за столом. Встретившись глазами со мной, директор кивнул. Я думал о том, что еще знает и не говорит нам директор и кто еще, кроме нас, в курсе событий. Белый дом? Пожалуй, да.
— После установления первого контакта на связь с нами выходили каждый день. Одно послание поступило мистеру Боуэну, одно директору Уэйру и одно мне. До сегодняшнего дня природа и масштабы последствий, о которых я уже упоминал, не конкретизировались. Сегодня ночью каждый из нас троих получил видеозапись того, что случилось в Неваде. Фильм отредактирован. Сейчас вы его увидите.
Бернс махнул рукой, и на расставленных в зале мониторах замелькали кадры. Картинка была черно-белая, не очень качественная, как бывает, когда оператор держит камеру в руке, а не на штативе. Впечатление такое, будто смотришь репортаж в выпуске новостей. Точнее, репортаж с места боевых действий. Все притихли, напряженно всматриваясь в экраны.
Сначала мы увидели приближающийся к Санрайз-Вэлли армейский конвой из нескольких десятков грузовиков и джипов. Человек, снимавший их, находился на расстоянии примерно мили от вытянувшейся по дороге вереницы машин.
Затем мы увидели, как обитателей городка выводят из трейлеров и сажают на грузовики.
Один мужчина поднял винтовку и был расстрелян на месте. Я уже знал его имя — Дуглас Пасловски.
Следующее, что мы увидели, — это быстро исчезающий вдали конвой и поднятые им столбы пыли.
На экранах вдруг возник, словно свалился с неба, большой черный предмет, который взорвался, еще не долетев до земли.
Эпизод с бомбардировкой тоже был отредактирован, вероятно, по чисто техническим причинам, но впечатление произвел самое сильное.
Потом показали сам взрыв. Доставивший бомбу самолет в предъявленных нашему вниманию кадрах даже не промелькнул.
— Они сняли все, — произнес Бернс. — Хотели показать, что именно они были там, что именно они сровняли город с землей. И через несколько минут они сообщат, зачем это сделали. Позвонят по телефону. Человек, выходивший с нами на связь, пользовался телефонными карточками и уличными автоматами. Грубовато, но эффективно. Звонили из магазинов, кинотеатров, даже из кегельбана. Вы прекрасно знаете, как трудно установить личность звонящего из подобных мест.
Минуту или две мы сидели в тишине, лишь кое-кто шептался о чем-то с соседом.
Тишина раскололась, когда зазвонил стоявший у двери телефон.
— Я включу громкую связь, так что слышно будет всем, — обратился к нам директор Бернс. — Они сказали, что разрешают это сделать и даже хотят, чтобы их услышали все, кто находится здесь. Другими словами, им нужна аудитория. Как вы еще увидите, им очень нравится устанавливать правила.
— Кто, черт возьми, эти они? — прошептала мне в ухо Монни. — Не знаю, как тебе, Алекс, а мне все это действительно напоминает какой-то научно-фантастический фильм. Держу пари, они — пришельцы.
— Так или иначе, через минуту узнаем. Хотя я бы против тебя ставить не решился.
Директор Бернс нажал кнопку на панели, и из динамиков донесся искаженный фильтрами мужской голос.
— Добрый вечер. Это Волк.
Словно холодные пальцы прикоснулись к шее. Я знал Волка, потому что охотился на него уже почти год. Более безжалостного убийцы в моей практике еще не встречалось.
— Я тот, кто уничтожил Санрайз-Вэлли. Мне бы хотелось объяснить свои действия… по крайней мере в той степени, в которой вы того заслуживаете. Вы узнаете лишь то, что я пожелаю довести до вашего сведения. Не больше.
Монни взглянула на меня и покачала головой. Она тоже знала Волка. Что и говорить, новость из разряда «хуже не бывает». Пожалуй, нам было бы легче, если бы звонок поступил прямо из ада.
— Мне доставляет удовольствие сознавать, что послушать мою болтовню собралось так много важных персон. ФБР, ЦРУ, министерство внутренней безопасности, — продолжал Волк. — Я польщен. Я весь смирение.
— Хотите, чтобы с вами говорили или только слушали? — спросил Бернс.
— К кому я обращаюсь? Кто это только что подал голос? Будьте добры назвать себя.