Пристально вглядываясь в темный, тревожный лес. Старки испытывал желание закурить сигарету, но удовольствовался пастилками для освежения дыхания, обладавшими еще и дополнительным антитоксическим действием. Уж эти маленькие паршивцы не позволят тебе уснуть, подумал он. Он обнаружил, что размышляет о светловолосой суке, которую они хлопнули возле Файетвилла, о смазливой Ванессе. Воспоминания крепко забрали его, что помогло скоротать время. Еще во Вьетнаме Старки обнаружил, что ему нравится убивать. Совершение убийства давало могучее ощущение власти, за которым следовала эйфория. Словно бы через тело пропускали электричество. Он никогда не испытывал вины, давно уже не испытывал. Убивал по заданию, но также и в промежутках между заданиями, потому что хотел убивать и любил это дело.
– Странная, жуткая штука, – пробормотал Старки, потирая руки. – Порой я сам себя пугаюсь.
К пяти часам утра все трое были на ногах и во всеоружии. Утро забрезжило пасмурное, все вокруг окутывал густой голубовато-серый туман. Воздух, хотя и прохладный, был неправдоподобно чист и свеж. Старки прикинул, что туман не рассеется по крайней мере часов до десяти.
Из всех троих в наилучшей физической форме находился Харрис, потому и был назначен провести рекогносцировку. Ему самому это было в охотку. В пятьдесят один год он все еще играл в мужской баскетбольной лиге и дважды в год участвовал в троеборье.
В 5.15. он вышел из лагеря и пустился бежать приятной трусцой. Господи, до чего же он любил все это! Он испытывал приятнейшее чувство. Ностальгию.
Едва оказавшись в движении, Харрис ощутил себя бодрым, находчивым, осторожным. Уже через несколько минут пробежки весь его организм полностью включился и великолепно функционировал. Операция «найти и уничтожить» являлась для Харриса, да и для всех троих, прекрасным сочетанием бизнеса и удовольствия.
Харрис был единственным человеком на AT, который бодрствовал в столь ранний час, во всяком случае, на этом конкретном участке маршрута. Он пробежал мимо четырехместной шатровой палатки. Похоже, какая-то скучная, добропорядочная семья. Скорее всего местные туристы, одолевающие отдельную часть пути, в отличие от «сквозных», которые пускаются в путь на шесть месяцев, чтобы проделать весь маршрут целиком и завершить путешествие в местечке под названием Маунт-Катадин, в штате Мэн. Возле палатки он увидел походную плиту и бутылки с горючим для растопки, жалкие шорты и майки, разложенные проветриться. Как цель не годится, решил он и двинулся дальше.
Затем он набрел на парочку в спальных мешках, совсем рядом с тропой. Молодые, по виду из тех, кому захотелось повидать мир. Они спали на надувных матрасах. Со всеми домашними удобствами.
Харрису пришлось подойти совсем близко – на расстояние никак не больше десяти ярдов, – прежде чем, отметя и этот вариант, он решил двигаться дальше. Впрочем, он успел заметить, что девушка красавица. Блондинка, привлекательное лицо, сама лет двадцати. Одно только созерцание ее спящей рядом со своим бойфрендом его порядком завело. Возможно, и неплохая цель.
Он увидел и другую пару, примерно в четверти мили дальше, эти уже встали и разминались возле своей палатки. У них были новомодные, в стиле хайтек, станковые рюкзаки и туристские ботинки за 200 долларов. С виду это были типичные городские снобы, заносчивые шустряки. Они понравились Харрису в качестве потенциальной цели, главным образом потому, что он сразу же проникся к этой парочке неприязнью.
Неподалеку от стоянки снобов он набрел на одинокого туриста, тот явно снарядился в дальний путь. У него был правильный, профессиональный, рюкзак, который выглядел и легким, и вместительным. Вероятно, он нес с собой сухие продукты для длительных переходов, порошкообразные напитки, богатые протеином, – свежая еда была бы слишком тяжела, чтобы тащить ее на себе целый день. Гардероб его тоже был без излишеств – нейлоновые шорты, безрукавки, возможно, длинное нательное белье на случай холодных ночей.
Харрис остановился и несколько минут осматривал стоянку одинокого путешественника. Поджидал, пока волнение утихнет, замедлится сердцебиение и дыхание придет в норму. Наконец он бесшумно ступил прямо на бивуак. Ему не было страшно, он вообще никогда не сомневался в самом себе. Неторопливо и уверенно он забрал то, что хотел. Спящий турист даже не пошевельнулся.
Харрис взглянул на свой хронометр и увидел, что еще только 5.50. Пока все шло превосходно.
Он вернулся на тропу и снова пустился трусцой. Он чувствовал заряд энергии, приятное возбуждение от предстоящей «охоты» здесь, на туристской тропе, среди природы. Мать честная, до чего же ему хотелось кого-нибудь прикончить! Старого или молодого, мужчину или женщину – не имело большого значения.
В следующем лагере, на который он наткнулся, в двухместной шатровой палатке спала еще одна пара. Против воли у Харриса мелькнула мысль, как легко было бы убрать их прямо сейчас. Все тут были до безобразия доверчивы и беззащитны. Словно утки на пруду. Что за стадо недоумков!
Газет, что ли, не читают? В Америке свободно разгуливают киллеры, тучи киллеров!
Еще менее чем через милю он добрался до стоянки другой семьи. Кто-то там уже встал.
Харрис спрятался в сосняке и стал наблюдать. Костер уже вовсю извергал искры. Женщина лет сорока, в красном купальном костюме, возилась с рюкзаком. Кажется, в хорошей физической форме – крепкие, мускулистые руки и ноги, задница тоже славная.
– Подъем, подъем! – прокричала женщина.
Через некоторое время на пороге довольно большой палатки появились две стройненькие девочки-подростки. Они были в цельнокроеных купальниках и похлопывали ладошками по своим маленьким телам, стараясь поскорее согреться и окончательно проснуться.
– Мама-медведица и два медвежонка, – пробормотал Браунли Харрис и подумал: «Интересная идея. Хотя, пожалуй, вызывает ассоциации с Форт-Брэггом».
Он понаблюдал, как три женщины сгрудились на некоторое время у костра, а потом побежал дальше. Вскоре до него донеслись хор воинственно-радостных возгласов и взвизгиваний, смех и громкие всплески. Это «медвежье» семейство дружно бухнулось в ручей, протекавший прямо за лагерем.
Браунли Харрис быстро и бесшумно переместился сквозь заросли туда, откуда было хорошо видно, как мамаша и ее хорошенькие дочки резвятся в холодном потоке. Определенно они напоминали ему трех женщин, зарезанных в Файетвилле. Но все равно, несмотря на это, могли бы послужить добавочной целью.
Разведчик вернулся в лагерь чуть позже половины седьмого. Гриффин уже приготовил завтрак: яичницу с беконом, уйму кофе. Старки сидел в знакомой позе лотоса, размышляя, а может, и замышляя что-то. Прежде чем Харрис успел оповестить о своем прибытии, Старки уже сам открыл глаза.
– Ну что? – спросил он.
Браунли Харрис улыбнулся:
– Все отлично, полковник. Идем строго по графику. Опишу цели, пока будем завтракать. Кофе пахнет хоть куда. Чертовски лучше, чем напалм поутру.