— Расскажи мне о Бетси Кавальерр. Почему ты выбрал ее, а не меня? — спросил я.
— О! Да ведь она намного, намного красивее тебя, — ответил Дирижер. — И трахать такую гораздо приятнее.
Один из агентов говорил одновременно с моим собеседником. Я старался слушать и того, и другого.
— Мозги у этого типа работают что надо, — сказал агент. — С нашей системой прослушки мы должны были выследить звонок мгновенно. Но этого по какой-то причине до сих пор не происходит.
— По какой, черт возьми? — спросил Сэмпсон, придвигаясь к агентам.
— Не знаю. Координаты его местонахождения постоянно меняются. Возможно, он едет в машине и звонит с сотового. Определить положение мобильного телефона сложнее, чем обычного.
Мы съехали с Ди-стрит и направились к туннелю на Третьей улице. Откуда же звонит Дирижер?
— Все в порядке, Алекс? По-моему, ты на что-то отвлекаешься, — проговорил он.
— Нет, не отвлекаюсь, приятель. Я слушаю тебя, наслаждаюсь нашей утренней беседой.
— Ума не приложу, почему все настолько сложно? — отчаянно произнес агент.
Потому что он — Дирижер!— чуть не выкрикнул я.
Справа показался Конференц-центр. Фургон ехал по городским улицам со скоростью шестьдесят — семьдесят миль в час.
Мы миновали отель «Ренессанс». Откуда, черт возьми, звонит Дирижер?
— По-моему, он попался. Мы где-то совсем рядом, — взволнованно прошептал один из молодых агентов.
Фургон затормозил, и внутри воцарился хаос. Мы с Сэмпсоном достали оружие. Дирижер попался. Я не мог поверить, что мы нашли его.
Неожиданно все, кто меня окружал, принялись громко ругаться. Я выглянул в окно и понял почему. И с досадой покачал головой.
— Твою мать, ты веришь в это?! — заорал Сэмпсон, ударяя по стене фургона кулаком.
Мы остановились на Пенсильвания-авеню, возле здания Джона Эдгара Гувера. Другими словами, у здания управления ФБР.
— Что будем делать дальше? — спросил я у ответственного агента. — Где этот чокнутый, черт бы его побрал?
— Проклятие, сигнал опять меняется. Вот он выходит за пределы Вашингтона. А теперь вернулся. Ого! А сейчас вообще исчез из страны.
— Пока, Алекс. На сегодня закругляемся. Как я уже говорил, ты — следующий, — сказал Дирижер, и связь оборвалась.
Остаток дня был длинным, трудным и напряженным. В чем я нуждался сегодня острее всего, так это в отдыхе от Дирижера.
Не могу сказать, в какой момент, где и каким образом я набрался сил и смелости, но в этот вечер я поехал на свидание. С юристом, окружным прокурором округа. Элизабет Мур была очаровательной хулиганкой, милым бунтарем. Особа весьма важная, она настолько обворожительно улыбалась, что при этом и мои губы неизменно растягивались в улыбке.
Мы ужинали в «Марселе», в Фогги-Боттом, местечке, вполне подходящем для подобных встреч. Кухня там французская, с элементами фламандской. Вечер проходил как нельзя более приятно. Я по крайней мере считал именно так и надеялся, что Элизабет разделяет мое мнение.
Когда мы заказали десерт и кофе и официант удалился, Элизабет мягко опустила свою ладонь на мою руку. Наш столик освещало сияние единственной свечи в хрустальном подсвечнике.
— Итак, Алекс, первый этап мы прошли успешно. Мне все понравилось. Но я нутром чую: меня поджидает какой-то неприятный сюрприз. Готова поспорить, поджидает. Все хорошие парни несвободны. По опыту знаю. Ответь, почему ты до сих пор бегаешь на свидания?
Я прекрасно понял, что она имеет в виду, но прикинулся несколько озадаченным.
— Неприятный сюрприз?
Я пожал плечами, хотя на моих губах все же появилась улыбка.
Элизабет громко рассмеялась.
— Тебе тридцать девять? Сорок?
— Сорок два. Спасибо за комплимент, — ответил я.
— Ты с блеском прошел все испытания, по результатам которых я надеялась узнать тебя получше...
— Какие испытания?
— Ты выбрал отличное место для ужина: романтическое, но не слишком. Приехал за мной точно в оговоренное время. Выслушал мою болтовню о вещах, которые меня интересуют. К тому же ты очень привлекателен, хотя я и не придаю этому особого значения. Вот так.
— А еще я люблю детей и радовался бы, если бы у меня их было больше, — добавил я. — Перечитал все романы Тони Моррисон. Неплохо орудую паяльником. При необходимости могу готовить.
— В чем же подвох? — опять спросила Элизабет. — А вообще-то не отвечай.
Наш официант вернулся с кофе и десертом, и как раз в тот момент, когда он принялся наполнять чашку Элизабет, на моем поясе запищал пейджер.
О, черт!
Все пропало!
Я глянул на Элизабет — и моргнул. Я определенно моргнул первым.
— Не возражаешь, если я отлучусь позвонить? Это важно. Я узнал номер — ФБР в Квонтико. Я ненадолго. Тут же вернусь.
Я вышел в уборную, достал сотовый и позвонил Кайлу Крэйгу в Виргинию. С Кайлом меня связывала давняя крепкая дружба, но, с тех пор как я начал сотрудничать с Бюро, мы стали видеться чересчур часто. Он постоянно втягивал меня в распутывание самых кошмарных преступлений из всех, какими только занималось ФБР. Звонки Кайла мне, признаться, осточертели. Что понадобилось ему на сей раз?
Кайл знал, кто ему звонит. Он даже «привет» не потрудился сказать.
— Алекс, помнишь дело, над которым мы работали месяцев четырнадцать назад? Сбежавшая из дома девочка. Ее нашли подвешенной к люстре. Патриция Камерон. В Сан-Франциско совершено два похожих преступления. Вчера вечером, в парке «Золотые ворота». Убийства зверские — самые страшные за последнее время.
— Кайл, у меня свидание с привлекательной, милой, интересной женщиной. Давай поговорим завтра. Я тебе позвоню. Сегодня вечером я отдыхаю.
Кайл засмеялся. Иногда я забавлял его.
— Нана уже сообщила мне, что у тебя свидание. Твоя подруга — юрист, верно? Послушай-ка, я кое-что тебе расскажу. Встречается дьявол с адвокатом. Говорит, может сделать его своим старшим компаньоном, если тот отдаст ему собственную душу и души всех членов своей семьи. Адвокат пристально смотрит дьяволу в глаза и спрашивает: «А в чем подвох?»
Рассказав шутку, Кайл принялся в подробностях, которые мне не хотелось сейчас слышать, описывать, в чем нынешние жуткие преступления в Сан-Франциско перекликаются с совершенным в округе Колумбия. Я помнил ту жертву, Патрицию Камерон. Ее лицо отчетливо всплыло в моей памяти. Я отмахнулся от этого образа.
Закончив беседу — а Кайл любил вдаваться в детали и говорить многословно, — я вернулся к Элизабет.