Сэси вышла на террасу, села в свое любимое плетеное кресло, раскрыла лежавший на столе дневник и начала вдохновенно описывать свои новые ощущения и мысли, пронизанные божественным светом вселенского добра.
* * *
Ужин в доме Говардов протекал в атмосфере доброжелательности и умиротворенности. Фрэнки держался солидно, Серена, переполняемая восторгом, без умолку что-то щебетала, Баффи налегала на коктейли с шампанским, и Джордж Говард добродушно улыбался и многозначительно помалкивал. Правда, у Фрэнки поначалу возникли трудности с пользованием шестнадцатью серебряными столовыми приборами, лежавшими возле его тарелки. Но Серена подсказала ему, как и когда их употреблять, а также шепнула, что не следует злоупотреблять одним сортом вина, поскольку к каждому блюду подают разные алкогольные напитки, и их неосмотрительное поглощение чревато тяжелым похмельем.
— Пусть пьет сколько хочет, — заступилась за гостя Баффи. — Из-за моего стола еще никто не вставал трезвым!
Кофе и десерт были поданы в оранжерею с видом на бассейн, а венцом пиршества стал огромный торт-безе с мороженым под названием «Печеная Аляска».
На протяжении всего застолья никто не обронил ни одного неосторожного слова.
Говарды славились своим радушием и гостеприимством.
— Ты вел себя безукоризненно, — нежно лепетала потом Серена, лежа вместе с Фрэнки в его подвесной койке. Она хотела спросить у него, какое, на его взгляд, ей лучше надеть свадебное платье — от Веры Вонг или же от Каролины Эррера, — но не решилась и вместо этого сказала: — Мама считает, что ты настоящий джентльмен.
— Приятно это слышать, — пробасил Фрэнки и, улыбнувшись, добавил: — Мне всегда были симпатичны твои родители.
— А ты меня познакомишь со своими родственниками?
Фрэнки насупился, помолчал и пробурчал:
— Конечно, если ты этого хочешь.
— У тебя такой голос, словно бы тебя это не радует, — сказала Серена.
— Нет, это тебе показалось. Можем проведать мою маму хоть на этой неделе, у нее как раз будет день рождения.
— Правда? С удовольствием! — воскликнула Серена и крепче прижалась к нему. — И сколько же ей исполнится лет?
— Я точно не знаю, — помолчав, ответил Фрэнки.
— А какой ее любимый цвет?
— Любимый цвет? — переспросил Фрэнки так, словно бы она спросила у него, какую лучше выбрать траекторию для полета на Марс.
— Ладно, милый, не напрягайся, — сказала Серена и поцеловала его в щеку. — Я сама выберу для нее подарок.
Фрэнки разнервничался вовсе не потому, что Серена собиралась купить его матери подарок по своему вкусу. Его серьезно беспокоило, как бы кто-то из его хамоватых родственников не позволил себе грубость или сальное словцо в адрес его возлюбленной. Он решил всех их строго предупредить, что им придется худо, если они обидят Серену.
— Спасибо за приглашение, — прошептала она, обнимая его одной рукой.
Он, разумеется, не стал напоминать ей, что она сама напросилась, а вежливо ответил:
— Тебе все будут рады!
* * *
Билли заехал на автомобиле за Лили ровно в шесть с огромным букетом цветов.
— Какая прелесть! Обожаю белые ирисы! — обрадованно воскликнула она, наклонилась и понюхала их. — Они такие нежные!
— Так вот, значит, как они еще называются! — сказал Билли. — А Бонни из цветочного магазина сказала, что этого озерного касатика полным-полно в наших краях, и даже удивилась, что я такие цветы покупаю. Дескать, их можно ежедневно нюхать, и совершенно бесплатно. Она выбрала для меня лучшие.
— Передай ей от меня привет! — сказала Лили. — Я с удовольствием покажу ей свой цветник, пусть она мне позвонит.
— Непременно передам. — Он помолчал и добавил, окинув ее с ног до головы плотоядным взглядом: — А ты сегодня чудесно выглядишь! Тебе к лицу этот желтый сарафан.
Лили смущенно потупилась.
— Наверное, ты выступала в этом наряде в своей телепередаче, — предположил Билли. — Все чикагские мужчины наверняка были от него в восторге. — Он посмотрел на часы и озабоченно добавил: — Пожалуй, нам нужно поторопиться. Я не хочу есть остывший ужин.
— А кто его для нас приготовил? — спросила Лили, наполняя водой хрустальную вазу.
— Грейси. Я попросил ее приготовить что-нибудь особенное по случаю нашего юбилея.
— Какого еще юбилея? — Лили удивленно вскинула брови.
— Мы ведь уже не первый день знакомы, пора нам и отпраздновать наши многодневные близкие отношения, — с лукавой улыбкой ответил Билли. — С коллекционным вином «Королева Марго».
— Надеюсь, ты не проболтался об этом Грейси? — обеспокоенно спросила Лили.
— Разумеется, нет, хотя и признался, что я от тебя без ума.
Лили наконец поставила букет в вазу и, полюбовавшись им еще раз, сказала:
— Ну, теперь мы можем ехать!
* * *
Небольшой уютный ресторанчик при гостиничном комплексе на берегу Бернтсайда, где они собирались сегодня поужинать, был обставлен резной деревянной мебелью и благоухал ароматами цветов, стоявших в серебряных вазочках. С удовольствием вдохнув его, Лили окинула взглядом зал и промолвила:
— Обстановка здесь и в самом деле праздничная.
Они сели за лучший столик у окна, отделенный от других столов перегородкой, и Билли наконец перевел дух. Лили откинулась на спинку стула, положив на колени сцепленные в пальцах руки, и сказала:
— Я почему-то волнуюсь! Мне кажется, что мы волшебным образом переселились в сказку. Может быть, это сон?
— Тогда не просыпайся до тех пор, пока Грейси не выставит на стол закуски.
— Порой я чувствую себя рядом с тобой крольчихой, загипнотизированной удавом, — нахмурив брови, с притворной сердитостью промолвила Лили.
— А я в последнее время из-за тебя пребываю в трансе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, — улыбнувшись, признался Билли.
— Значит, нас обоих обуял один бес, — заключила Лили. — Знаешь, я ведь могу накинуться на тебя в самый неподходящий момент!
— А я готов уложить тебя в постель прямо сейчас и…
— С этим тебе придется повременить, Билли! — с очаровательной улыбкой произнесла в следующий миг Грейси, появившись из-за перегородки с подносом, уставленным блюдами с разнообразными яствами.
— Что-то ты сегодня разговорилась, — пробурчал Билли.
— А ты чересчур распалился! — парировала Грейси, поставив поднос на стол. — Ох уж эти чемпионы! — Она улыбнулась Лили. — Их нужно время от времени опускать с заоблачных высот на грешную землю. — Миниатюрная и стройная, с черными волосами, заплетенными в мелкие косички, Грейси походила на тринадцатилетнюю девочку. Она протянула Лили руку и добавила: — Меня зовут Грейси Грегорич. А вы, должно быть, та самая Лили, на которой он совершенно помешался.