Бобби огляделся вокруг, и устремленные на него взгляды тут же были отведены в стороны.
– Наверное, потому что в шортах, – небрежно бросил он, помогая Касси подняться из-за стола. Жестом пропустив ее вперед, он последовал за ней к столику, который проворно накрыли заново. Отодвинув перед Касси стул, Бобби устроился напротив – спиной к стене. Он поднял глаза на шторы, и официант, восприняв безмолвный приказ, тотчас вскочил, чтобы опустить их.
Касси из-под ресниц взглянула на Бобби.
– Мне еще не доводилось находиться рядом с особой королевской фамилии.
– Выпьете чего-нибудь? – Пропустив ее замечание мимо ушей, он пальцем поманил официанта.
Касси отрицательно покачала головой.
– «Бельведер», [5] – отдал распоряжение Бобби приблизившемуся молоденькому официанту, взиравшему на него с таким благоговением, с каким фаны рок-звезд смотрят на своего кумира. – Четыре кубика льда. – Он снова повернулся к Касси: – Вы не пьете?
– Иногда пью.
– Но не сегодня?
– Сегодня я стараюсь вести себя примерно.
Бобби выгнул бровь.
– Артур сказал, вы не хотели, чтобы я вам помогала. Я, когда трезвая, приятнее в общении.
– Он говорит, вам нужны деньги.
Касси кивнула.
– Хотя Артуру сложно понять, что кто-то в них может нуждаться.
– Он никогда в жизни не испытывал материальных проблем.
– Вы, судя по всему, тоже. Обслуживающий персонал здесь перед вами прямо-таки кольцом сгибается.
– Я знаю хозяина заведения.
– Это женщина? Бобби чуть заметно улыбнулся.
– Я слышал, от вас ушел муж.
– Артур только что ушел от второй жены. Похоже, в городе завелся какой-то вирус. – Она тоже, если хочет, умеет уклоняться от вопросов.
На сей раз Бобби улыбнулся во весь рот.
– Хандрите?
Касси знала, какой ответ ему нужен, не важно, уместен он или нет.
– Нет, просто стала беднее.
– С работой справитесь?
– Конечно.
– Я не люблю слез.
«А какой мужчина их любит?» – хотелось спросить Касси.
– Послушайте, со мной все в порядке, ясно? Мой муж оказался ничтожеством. Ничего серьезного.
– Ну хорошо. Список принесли? – Он взял у официанта свой напиток и положил предложенные им меню на стол.
Касси постучала рукой по бумагам, лежавшим возле ее тарелки. Она умела быть объективной и деловой, а иногда – даже действовать эффективно.
– Зачем вы за него вышли? – ни с того ни с сего спросил Бобби.
– А вам это интересно?
Он пожал плечами:
– Считайте это собеседованием перед приемом на работу.
– Была наивной дурочкой. – Говорить о Джее ей хотелось меньше всего. Она боялась нарушить то хрупкое душевное равновесие, которого ей удалось наконец достичь. – А вы? Вы женаты? – Как там говорят? Лучшая оборона – нападение?
– Нет.
– А были? – Подобное беззастенчивое любопытство нельзя было оставить без ответа.
– А что?
– Значит, были. Кому достался дом – вам или ей? – Касси никогда еще не приходилось общаться с Джеймсом Бондом так близко. А потому ей всякие вопросы были дозволены.
– У нас не было дома. Я переезжал с места на место.
Она тоже путешествовала.
– А квартира, тостер, альбом со свадебными фотографиями? Я специалист по разделу имущества.
– У нас было две квартиры, так что раздел имущества прошел безболезненно. Она осталась при своем, я – при своем.
– Если, как вы говорите, все прошло безболезненно, значит, это вы ее оставили. – «Все мужики одинаковы, – подумала Касси с отвращением. – В том числе и Джеймсы Бонды».
– Решение о разводе было принято обоюдно. Послушайте, давайте сменим пластинку. Мы же с вами спать вместе не собираемся. Мы будем вместе работать.
Касси прищурилась.
– Простите. Я что, пропустила переход к другой теме?
– Каждый раз, когда женщины начинают расспрашивать тебя о личной жизни… – Он пожал плечами.
– Так вы первый начали.
– Да, это моя оплошность.
– Могу я вам сказать «Да имела я вас…» и не лишиться работы?
Его губы изогнулись в усмешке.
– Можете, вот только «иметь», спасибо, не надо.
– Это всего лишь фигура речи.
Лицо Бобби стало невыразительным.
– Я понял. Давайте закажем что-нибудь поесть и посмотрим список сотрудников.
Касси на его небрежность и бровью не повела: ведь на карту поставлена существенная сумма, а спать с ним она все равно не собиралась. Однако уязвленное самолюбие дало о себе знать – ведь ее отвергли прежде, чем она успела отказать ему сама. Усилием воли она преодолела в себе раздражение, представив в уме свою чековую книжку с выросшими цифрами на счете, уменьшившуюся стопку счетов и морозилку, до отказа забитую домашним мороженым Эдны Мей. Картина определенно идиллическая.
Оторвавшись от изучения меню, Бобби заметил на лице Касси легкую улыбку. Его так и подмывало поинтересоваться, чему это она улыбается. Но он в этом городе ненадолго. Он не желал оставаться здесь надолго. Поэтому вместо этого спросил:
– Вы пробовали когда-нибудь сибаса?
За обедом Бобби ел не только сибаса, но и жареную грудинку. «Неужели в мире нет справедливости?» – думала про себя с обидой Касси. Вот он, пожалуйста, ест, как акула, а у нее каждый съеденный листик салата превращается в целлюлит! Правда, не скажешь, чтоб ее шоколадный тортик с малиновой глазурью был совершенно некалорийным. Но она съест его не весь… возможно даже, только надкусит, и все. А ложечка домашнего ванильного мороженого, поданного к нему, и вовсе махонькая. Правда-правда. А шоколад – Касси где-то читала – вообще в высшей степени полезный продукт.
Теперь их с Бобби разговор ограничивался только обсуждением списка. Бобби задавал вопросы о каждом, о его обязанностях, образе жизни, а Касси со знанием дела отвечала – коротко и по существу, давая лаконичные характеристики музейному персоналу.
Наконец, отложив список, Бобби отодвинул в сторону остатки своего тирамису и посмотрел Касси в глаза.
– У вас есть какие-нибудь соображения о том, кто мог похитить Рубенса?
– Хотелось бы назвать Артура – он такое ничтожество. Но он не нуждается в деньгах, даже в таких, какие можно выручить на черном рынке от сбыта картины.