В дверь спальни тихо постучали.
— Кажется, моя колесница готова, — с наигранной игривостью сказала Изабелла.
— Если не хотите ехать — не надо. Хоуми передаст ваши извинения.
— Чепуха, — все так же бодро заявила Изабелла. — Мне как раз нужен свежий воздух. Возможно, он напрочь сдует все мои пустые мечтания.
— Тогда будьте поосторожнее с Лонсдейлом. О нем рассказывают нехорошие вещи.
— Вы меня предостерегаете? Но ведь его принимают во всех приличных домах! -
— В конце концов, он маркиз, и каковы бы ни были его холостяцкие пороки, у него есть титул и приятная внешность. Но он слишком хочет жениться на деньгах.
— Как и множество других моих поклонников. Я не настолько наивна, чтобы считать, будто мое очарование заключено исключительно в стройности моих ног или в цвете глаз.
— У вас есть голова на плечах, — улыбнулась Молли.
— Я хорошо понимаю суть светского сезона. Мужчины стремятся достичь богатства через выгодную женитьбу, ну а если к нему прилагается еще и титул — что ж, тем лучше. Но я-то не собираюсь выходить замуж — по крайней мере в обозримом будущем, а может быть, и никогда. Мне совсем не нравится, что на мне хотят жениться из-за денег.
— В таком случае Лонсдейл будет разочарован.
— Пусть лучше он, чем я, — усмехнулась Изабелла. И, помахав на прощание рукой, вышла из комнаты и спустилась по лестнице, где уже стоял поджидавший ее шикарный фаэтон Лонсдейла.
Лонсдейл ждал ее в гостиной, стоя у окна. Когда Изабелла вошла в комнату, он тут же обернулся.
— Сегодня вы прекрасны — впрочем, как и всегда. — С заученно очаровательной улыбкой он двинулся ей навстречу.
— Благодарю вас. Кажется, погода благоприятствует нашей поездке.
— Я приказал солнцу светить исключительно для вас. — Он предложил ей руку.
— Как мило! — Взяв его под руку, Изабелла улыбнулась. — Какой вы властный человек!
— А вам нравятся властные люди? — с усмешкой спросил маркиз, когда они не спеша двинулись к парадному входу.
— Только когда они заказывают для меня погоду.
— А в других случаях? — многозначительно улыбнулся Лонсдейл.
Он очень красив, подумала Изабелла, но слишком традиционной красотой — юный Аполлон с великолепным, атлетическим телом и восхитительными голубыми глазами.
— В других случаях — нет, — задумчиво сказала она. — Наверное, я слишком часто потакаю своим желаниям.
Двери словно по волшебству открылись, и они пошли по дорожке.
— Наверное, мы все такие, — согласился он. — Так вот, я подумал, возможно, вам захочется сегодня взглянуть на деревенские пейзажи.
— Славная мысль! Хотя тетя будет ждать моего скорого возвращения. Я думаю успеть одеться к вечернему приему.
— Обещаю, что вы не лишитесь из-за меня вечерних удовольствий, — заверил маркиз.
Он помог ей взобраться на высокое сиденье фаэтона, а сам одним прыжком преодолел разделявшее их пространство и уселся рядом с Изабеллой. Отпустив лошадей, грум вскочил на запятки; маркиз щелкнул кнутом, и экипаж тронулся с места.
Погода и в самом деле выдалась прекрасная — теплая и солнечная; легкий ветерок нежно ласкал их лица.
— Пока буду править я, а на обратном пути, если хотите, — вы, — предложил маркиз, уверенно пробиваясь сквозь поток экипажей.
— После всей этой суеты мне хочется спокойно посидеть, насладиться пейзажами, полюбоваться лошадьми, — сказала Изабелла.
Лошади были угольно-черной масти, красивые и быстроногие. Двигаясь на юг по Кингс-роуд, они довольно скоро очутились за городом. Сити уступил место полям и пастбищам, среди которых попадались невысокие строения, пока на горизонте не показался Челси. То, что еще недавно было настоящей деревней, теперь превратилось в прибежище любителей буколики.
Подъехав к постоялому двору под названием «Серый гусь», маркиз остановил лошадей и швырнул поводья груму.
— Я подумал, что здесь мы могли бы немного подкрепиться — скажем, выпить лимонаду или чаю. Как мне сказали, здесь довольно чисто, а хозяйка делает песочное печенье, ради которого стоит приехать из Сити.
— Лимонад — это прекрасно, песочное печенье — тоже. Разве я могу отказаться?
Маркиз помог Изабелле выйти из фаэтона и провел ее в гостиницу. Но вместо того чтобы направиться в общий зал, где уже сидели несколько посетителей, Лонсдейл повел ее по центральному коридору в конец Здания и остановился перед запертой дверью.
— Что это? — спросила Изабелла, окинув взглядом раскинувшийся за домом ухоженный сад и тихий коридор, по которому они только что прошли, — шум голосов сюда почти не долетал.
— Я заказал отдельный кабинет. — Достав ключ, Лонсдейл отпер дверь, но прежде чем он повернулся, Изабелла успела заметить, что перед ней находится вовсе не отдельный кабинет, а гостиничный номер. Хорошо обставленная комната, слишком шикарная для деревенской гостиницы. А на элегантном столе два цилиндра.
Этого уж здесь и вовсе быть не должно.
Она обернулась, но Лонсдейл уже протягивал к ней руку.
Изабелла вскрикнула, и тогда маркиз накинулся на нее. Она успела вывернуться и бросилась бежать, лихорадочно повторяя про себя слова Молли: «О нем рассказывают нехорошие вещи… нехорошие вещи…»
Охваченная страхом, Изабелла мчалась стрелой по узкому коридору, ее пронзительный крик, отражаясь от низкого потолка, казалось, заполнил собой все помещение.
Относительно людей, подобных Лонсдейлу, у нее не было никаких иллюзий — просто она не ожидала, что он станет действовать столь грубо. Какая наивность! И тут она услышала за спиной голос своего дяди, выкрикивавшего:
— Держите воровку! Она украла мой кошелек! Воровка украла мой кошелек!
До входной двери оставались считанные шаги, и если Изабелле еще требовались какие-то дополнительные стимулы, то дядюшкин голос весьма помог ей.
Приподняв юбки, она стремительно выскочила, из здания, свернула направо и с криками «Помогите!» помчалась по улице.
«О хороших манерах забудь!» — приказала она себе, поглядывая на ошеломленные лица людей, мимо которых она бежала. Изабелла пыталась найти таких, кто бы мог прийти ей на помощь.
Впрочем, преследователи во всеуслышание обзывали ее воровкой, так что Изабелла сомневалась, что успеет что-то объяснить толпе до того момента, когда Лонсдейл с дядей ее схватят.
А раз тут появился ее дядя — ясно, какую ловушку ей готовят.
Заметив в отдалении церковь, она свернула к ней и побежала по середине дороги. В церкви Изабелла надеялась найти убежище. Хотя ни Лонсдейла, ни ее дядюшку никакие нравственные соображения остановить не могли, но вдруг ей все же повезет, и священник окажется на месте.