Когда Кастелл кончил, матросы — их было около тридцати человек — посоветовались между собой и с капитаном Джекобом Смитом, отважным человеком лет пятидесяти, и заявили, что они принимают предложение. Отказался только один — молодой парень, совсем недавно женившийся. Все остальные поклялись, что они доведут это дело до конца, хорошего или плохого, потому что все они англичане и не любят испанцев. А от дерзости д'Агвилара у них закипела кровь. Кроме того, из двенадцати слуг, прискакавших с Кастеллом из Лондона, шесть человек, хотя они почти все не были моряками, попросились, чтобы их тоже взяли, потому что они любят Маргарет, своего хозяина и Питера. Решено было взять их. Остальных шестерых слуг отправили на берег, приказав отвезти письма Кастелла к его друзьям, агентам и приказчикам. В этих письмах Кастелл поручал им заботу о своих делах, землях и домах на время его отсутствия. Кроме того, они увезли с собой краткое завещание, подписанное Кастеллом и должным образом засвидетельствованное, в котором он оставлял все свое имущество, включая и прибыли от незавершенных сделок, а также имущество, не включенное в завещание, Маргарет и Питеру, или тому из них, кто окажется жив, или их наследникам. Если же таковых не окажется, то все свое состояние он завещал на устройство больниц для бедных.
После этого остающиеся распрощались с товарищами и грустные отправились на берег. В ту же минуту якорь был поднят, и свежий утренний ветер наполнил паруса "Маргарет".
В десять часов они благополучно миновали Нор-Бенк и встретили здесь рыбаков, которые рассказали им, что шесть с лишним часов назад они видели, как "Сан Антонио" прошла к выходу в Ламанш. При этом они заметили двух женщин, которые стояли на палубе, держась за руки, и не отрываясь смотрели в сторону берега. Теперь Кастелл и Питер Брум были уверены, что ошибки быть не могло. Изменить что-либо они были не в силах, и им, измученным горем и дорогой, не оставалось ничего другого, как поесть и отправиться в каюту спать.
Едва Питер улегся, как он вспомнил, что в этот час он должен был стоять в церкви рядом с Маргарет, которая теперь находилась во власти испанца, — и Питер поклялся страшной клятвой, что д'Агвилар заплатит ему за весь позор и страдания. И действительно, если бы его враг мог в эту минуту видеть лицо Питера, он бы, вероятно, содрогнулся — Питер был не из тех людей, которым можно безнаказанно причинять зло; он не умел прощать, да и оскорбление, нанесенное ему, было слишком жестоким.
В течение четырех дней держался попутный ветер, и "Маргарет" плыла по Ламаншу, надеясь нагнать испанца. Но "Сан-Антонио" была быстрая каравелла, водоизмещением в двести пятьдесят тонн, с большим количеством парусов — на ней было четыре мачты, — а "Маргарет", хотя и была хорошим судном, имела только две мачты и не могла соперничать с "Сан Антонио". А может быть, они просто потеряли "Сап Антонио" в море…
На четвертый день, когда они миновали Лизард [74] и ползли довольно медленно, подгоняемые легким бризом, сторожевой матрос крикнул, что видит впереди корабль, попавший в штиль. Питер, у которого были ястребиные глаза, вскарабкался на мачту, чтобы взглянуть на неизвестный корабль. Он сообщил, что, судя по очертаниям и оснастке, это каравелла. Но та ли это каравелла, которую они ищут, он не мог сказать, так как ни разу не видел "Сан Аитонио". Тогда уже поднялся наверх сам капитан Смит и через несколько минут, спустившись, заявил, что вне всякого сомнения это "Сан Антонио".
Это сообщение вызвало суматоху на борту "Маргарет". Матросы осматривали свои мечи, луки и арбалеты. Луков было много, но зато бомбарды и пушки отсутствовали. Они редко встречались на торговых судах. План был выработан такой: подойти к борту "Сан Антонио" и взять ее на абордаж. Так они надеялись отбить Маргарет. Конечно, они рисковали тем, что на их головы обрушится гнев короля, поскольку его весьма мало волнует похищение двух английских женщин, но это их не останавливало.
Менее чем в полчаса все было готово, и Питер, шагая по палубе, выглядел счастливым в первый раз с тех пор, как выехал из Дедхэма. Легкий ветерок продолжал подгонять их вперед. С помощью этого ветерка они постепенно подошли на расстояние полумили от "Сан Антонио". Но тут ветер упал, и оба корабля замерли с обвисшими парусами. Однако сила прилива пли какого-нибудь течения сближала их, и к наступлению темноты между ними оставалось не более четырехсот футов. Англичане надеялись, что до рассвета они подойдут вплотную и смогут высадиться на "Сан Антонио" при свете луны.
Но этому не суждено было сбыться — около девяти часов тяжелые тучи обложили небо, с берега поднялся сильный ветер, и, когда наступил рассвет, с "Маргарет" были видны лишь верхушки мачт каравеллы, быстро уходившей на юг.
Прошли две долгие недели, прежде чем они опять увидели "Сан Антонио".
В течение всего пути от Уэссана [75] через Бискайский залив дули легкие и изменчивые ветры, но, когда они миновали мыс Финистер [76] , с северо-востока налетел шквал, который погнал "Маргарет" быстрее. На второй день этого шторма после захода солнца "Маргарет" вынырнула из тумана, смешанного с дождем, и в миле от нее матросы увидели "Сан Антонио". На "Маргарет" началось ликование — теперь англичане убедились, что "Сан Антонио" не зашла ни в один из портов севера Испании. Хотя порт назначения каравеллы был Кадикс, но на "Маргарет" опасались, что испанцы могут укрыться в одном из северных портов. Вскоре вновь хлынул ливень и скрыл от них "Сан Антонио".
Пока "Маргарет" шла вдоль берегов Португалии, погода становилась день ото дня все хуже и хуже, и, когда они миновали мыс Сан-Висенти [77] и повернули к Кадиксу, начался сильный шторм. Во время этого шторма они в третий раз увидели "Сан Антонио", борющуюся с волнами. Теперь уже до конца путешествия, за исключением часов ночной темноты, англичане не теряли из виду "Сан-Антонио". На следующий день "Маргарет" еще приблизилась к испанской каравелле, которая, лавируя, пыталась прорваться в Кадикс. Но в борьбе со штормом "Сан Антонио" потеряла одну из своих мачт. Кроме того, испанцы видели, что "Маргарет", которая лучше справлялась со штормом, вскоре нагонит их. Тогда они изменили свой план, и "Сан Антонио" направилась в Гибралтарский пролив.
Преследуя "Сан Антонио", "Маргарет" прошла мимо Тарифского мыса, африканский берег остался с правого борта, миновала Альхесирасскую бухту — "Сан Антонио" не пыталась зайти в нее, — прошла мимо древней серой скалы Гибралтара, на которой горели сигнальные огни, и под вечер оказалась в Средиземном море на расстоянии меньше мили от "Сан Антонио".
Здесь шторм был еще ужаснее, и матросы с трудом справлялись с обрывками парусов. К утру "Маргарет" потеряла одну из своих мачт. Это была кошмарная ночь — никто не знал, доживет ли он до утра. Сердца Кастелла и Питера разрывались к тому же еще от страха за испанскую каравеллу — ведь она могла пойти ко дну и унести с собой Маргарет. Однако, когда наступил рассвет, они увидели впереди по правому борту "Сан Антонио", правда, в очень тяжелом состоянии. К полудню англичане были уже в двухстах ярдах от "Сан Антонио", так что можно было различить испанских матросов, перебирающихся по ее высокому юту и по корме. Кроме того, они увидели нечто гораздо более важное — две женщины выбежали из каюты, и одна из них стала махать им белым платком. Женщин тут же затащили обратно, но Кастелл и Питер убедились теперь, что Маргарет и Бетти живы и знают, что их пытаются спасти.