– Моя мать обязательно обратила бы на это внимание. Она тоже вышла бы из себя, вручи я ей случайно этот пакет.
Сара тактично фыркнула:
– Что тут скажешь… У твоей матери свои собственные пунктики, ведь верно? Точно так же, как и у всех нас, подруга. Как и у всех нас.
Сара глубокомысленно кивнула и съела еще один ломтик чипса, потом подняла стоявшую рядом с ней на полу бутылку колы и сделала большой глоток. Наконец, откинув голову, подруга уставилась в потолок с его голыми балками:
– Здесь не помешают китайские фонарики.
– Что?
– Тебе нужно повесить несколько китайских фонариков. Возможно, гирлянду. Сделать мягкий, рассеянный свет вот там, над теми балками и по периметру. Это создаст в комнате более уютную атмосферу, нисколько не умалив внушительного впечатления от высоты потолка.
– Ты сама так впечатляюще рассуждаешь…
– Только на это я и способна, а еще мне по силам кое-как дефрагментировать твой компьютер, – усмехнулась она. – Впрочем, ты и сама умная, раз приобрела «Макинтош». С ним и возиться не придется.
Мы ели и болтали. О парнях и шмотках. Передачах по телику. Книгах. Снова о парнях. И опять о парнях. Об известных парнях, не о тех, с которыми на самом деле спали.
Из кармана Сары вдруг запищал телефон. Она даже на него не взглянула. Ситуация была настолько очевидной, что я не удержалась от комментария:
– Это он?
Сара подернула плечами:
– Может быть.
– Ничего себе, и ты не ответила?
– Я не собираюсь бежать по первому зову, если кому-то захотелось секса.
Я обвела взглядом следы нашего дневного пикника на полу.
– Кто будет звонить с предложением о сексе в три часа дня в субботу?
– Парень, который занят все оставшееся время, – резко бросила Сара.
Подобная реакция подруги, впавшей в настоящую ярость из-за неизвестного мне парня, заставила насторожиться. Сару было непросто вывести из себя, но на сей раз, вспыхнув от гнева, она еще долго, очень долго не могла успокоиться.
– Хочешь поговорить об этом?
– Если честно, как это ни удивительно, нет. – Сара метнула в меня взглядом. – А как сама? Желаешь излить восторги по поводу своего идеального мужчины?
– О, он не идеален. Далеко не идеален.
Сара усмехнулась:
– Я видела его, Лив, и он просто чертовски, охренительно идеален!
– Сара, – с нежностью произнесла я, – ты любишь парней. Всех парней. Тебя возбудил бы даже Квазимодо!
– Эй, полегче, уродливые парни – лучшие в оральном сексе! И не надо оскорблять меня только потому, что я – за равные возможности для всех парней, желающих попрактиковаться в куннилингусе!
Мы залились хохотом.
– Ну конечно, лучше уродливый парень с длинным языком, чем красавчик с мягким членом!
– Пфф… Ты-то откуда знаешь?
Мы еще немного посмеялись.
– Когда он возвращается? – спросила Сара.
– Завтра. Я должна забрать его в аэропорту после вечеринки по случаю дня рождения Пиппы.
– О-о-о, это – любовь! Подумать только, забираешь его в аэропорту! Эй, я жду приглашения на роль подружки невесты!
Мой смех зазвучал немного неестественно.
– Ага, только мы чуть-чуть опережаем события, ты так не считаешь?
Сара помедлила, пытаясь освободить руки от оберточной бумаги и салфеток. Потом пожала плечами и выбросила мусор в огромную урну у двери.
– Просто не исключай такой возможности – вот что я имею в виду.
– Я так не думаю, – честно ответила я. Любовь была одной вещью. А брак – совсем другой.
– Моя сестра тоже так говорила. А посмотри на нее сейчас!
– Твоя сестра выходила замуж четыре раза!
Сара похлопала ресницами и прижала руки к груди:
– И каждый раз – как последний!
– Определенно такой подход к браку – не пример для подражания.
– Мне кажется, она трижды обжигалась, и каждый раз возрождалась снова. Возможно, некоторые считают ее дурой, – сказала Сара. – Но я думаю, что ее пример лишь доказывает: нужно давать любви шанс, даже если чувства могут причинить боль.
– Ха… – Я задумчиво прикусила щеку изнутри. – И это справедливо для всех, включая тебя?
– О, черт возьми, нет, – признала подруга. – Я бегу от этого дерьма так быстро, как только могу.
– А у меня новые туфельки. – Пиппа показала на свои ноги, сначала – на одну, потом – на другую. – Мой папочка Девон купил их мне. А мой папочка Стивен купил мне это платье.
Девчушка закружилась, а я принялась ее фотографировать, снимок за снимком. Камера, которую подарил мне Алекс, ощущалась в руке не так, как я привыкла. Поэтому и фотографии получились другими: многие вышли смазанными или смещенными относительно центра. Но даже при этом некоторые из снимков показались мне великолепными.
Мне – но не Пиппе. Она потребовала показать получившиеся фотографии на экране камеры и внимательно посмотрела их, хмурясь каждый раз, когда они представляли ее не в лучшем свете. Надувшись, Пиппа сложила свои маленькие ручки на груди и так энергично покачала головой, что ее завитки разлетелись во все стороны. Но через мгновение она уже была воплощенной прелестью, позволив мне сделать еще один снимок.
– Ливви! – Девон распахнул руки, чтобы обнять меня, и я на целую минуту теплого приветствия потерялась на фоне его мощной фигуры. Он развернул меня, положив руку мне на плечи. – Мне бы хотелось, чтобы ты познакомилась с некоторыми нашими гостями.
«Некоторыми» оказались буквально все присутствующие на вечеринке. Девон и Стивен расстарались, основательно потратившись ради празднования дня рождения Пиппы: во дворе за домом вырос надувной замок, обслуживал вечеринку приглашенный персонал. На столе высилась гора подарков, а одетые персонажами Диснея официанты разносили подносы с излюбленными детскими угощениями вроде куриных палочек или маленьких хот-догов. Я взяла несколько куриных палочек, но отказалась от хот-догов, подумав, что в них может оказаться свинина. Я не знала почему, но это показалось мне правильным.
– Лия, это моя подруга Оливия. – Пиппа за руку подвела ко мне другую маленькую девочку.
Они обе внимательно посмотрели на меня. У Лии были длинные темные локоны, большие карие глаза и красивая темная кожа. На девочке красовалось симпатичное платьице, которое, впрочем, уже немного помялось, да и бант на волосах съехал в сторону. Уголки ее рта были перепачканы шоколадом.
– Привет, Лия.
Пиппа многозначительно кивнула:
– У Лии два папы. Как и у меня.