— Может быть, негры восстали и перебили экипажи?
— Черт их знает! Каррачиола пишет, что «Удачу» уже отремонтировали, но теперь, пожалуй, не стоит отсылать ее в Америку. Придется Каррачиоле отправить этих негров на остров, а самому возвращаться. Плантацией на острове займется О'Хири. Каррачиолу я пошлю в Голубую долину.
— Послушай, Джакомо, а если обе шхуны добрались до острова и негры взбунтовались там? Тогда Каррачиола попадет в хорошенькую кашу и доставит неграм пополнение.
— Я уже думал об этом, но экипаж «Удачи» состоит из девяноста парней. Неужели они не управятся с кучей голых негров? Да я отошлю тогда Каррачиолу в богадельню!
— Позволь, эти негры все-таки истребили, как ты говоришь, целый французский отряд. Я могу даже добавить кое-что об этом. Мне случайно рассказал один французик... Ты знаешь, Джакомо, это дело по мне! Пошли-ка меня на остров, а для «Окрыленного» подыщи другого помощника. Надоели мне эти господа офицеры, как ежедневная солонина... «Хау ду ю ду, мистер Блеквуд?» — «Вери уэлл, мистер Лорн!» [97] Тьфу! Жаль, что корабль попал в их осторожные, чистенькие руки! Черт побери! Что сотворил бы на «Окрыленном» покойник Бернардито! Клянусь богородицей, ни один капитан не смыкал бы ночью глаз в радиусе тысячи миль от «Окрыленного», а в береговых фортах канониры спали бы стоя с горящими фитилями. Мне надоел этот тихоня-капитан с его джентльменством. Пошли меня навести порядок на острове!
— Ну что ж, Джузеппе, если тебе по душе, то в добрый час! Боюсь, что там действительно заварилась каша. Вероятно, там очень нужен настоящий человек.
— На чем мне добраться до этого чертова острова?
— Отправляйся на моей новой яхте «Элли». Она домчит тебя, как ветер. За шесть недель, ручаюсь, ты доберешься туда! Когда увидишь могилу в ущелье... поклонись ей!
— Да, там лежат настоящие люди! Старик был дьяволом, но, черт меня побери, если у него не было причин выгнать меня с «Черной стрелы»!
— Я не люблю вспоминать о нем, Джузеппе! У меня больше причин избегать мыслей об Одноглазом... Но он отомстил мне по-сатанински, и считаться обидами мы будем на том свете... Когда ты вернешься с острова, «Окрыленный» уже выйдет из ремонта, а вскоре я спущу и новый капер, «Король Георг III». Еще два тяжелых фрегата, «Виндзор» и «Уэлльс», я готовлю в подарок королю. Эти корабли я сам поведу в море.
— Наконец-то! Я уж подумывал, что твой морской мундир — «патриотическая» маскировка...
— Ты думаешь, мне-то не надоело возиться с надутой бабой и нянчиться с девчонкой... Эх, Джузеппе! А помнишь моего мальчика?.. Никогда не заживет эта рана...
— Да, мальчонка был хорош! Жаль его... А что слышно о его матери?
— Ничего, Джузеппе. Старуха умерла весною в Сорренто, об этом я узнал совсем недавно от одного монаха... А Доротея и Антони словно в воду канули.
— Славная тоже была женщина! С горячей кровью. Помнишь, ты советовал мне жениться на ней, старый грешник?
— Моя совесть — покладистая старуха, она слепа на оба глаза и глуха на оба уха. Но когда я вспоминаю об этих людях, тихая старушка превращается в чертовку и царапает душу когтями. Ведь эта семья спасла меня, а я... Не будем говорить больше ни о них, ни о Чарли... Мальчику шел бы сейчас девятый год. Он уже любил бы страшные сказки и стрелял бы из лука... Налей мне чистого рому, Джузеппе!
— Спокойнее, старик! Твоя голова должна всегда оставаться ясной. Ты командир... и дом полон гостей!
Грелли зло посмотрел на большой кубок с ромом, залпом осушил его и после минутного молчания нерешительно произнес:
— Знаешь, Джузеппе, оставайся-ка здесь подольше... Мне чертовски не хватает настоящего парня. Все эти гости не по душе мне...
— Ну уж нет! Дворцы и замки — не моя стихия, если их... не требуется обобрать! Утром поскачу обратно, взгляну на твою яхту, а через денек и отплыву. Суденышко-то у тебя в порядке?
— Это мой морской конь. Он всегда оседлан и взнуздан.
— Тогда готовь письмо Каррачиоле. Ну, а к пьянчуге Бернсу пока придется послать с ответом другого расторопного малого. Пусть ребята Бернса подготовят там почву для Каррачиолы, чтобы тот смог управиться в долине быстро и гладко... Где сейчас Джеффри Мак-Райль? Он бы растолковал Бернсу...
— Джеффри в Архангельске. Торгуется с русскими бородачами. Лес для верфи я теперь покупаю у русских, и два корабля, «Орион» и «Френсис Райленд», болтаются между Архангельском и Бультоном, как ткацкие челноки... Нет, Джеффри занят.
— В долине... задача тонкая, Джакомо! К прибытию Каррачиолы там все должно быть готово. Письмецо Бернсу будет... рискованное!
Грелли с досадой оттолкнул пустой кубок и раскурил трубку.
— Мне давно нужен толковый и надежный секретарь. Мортон по горло занят сейчас как единственный юрист, которому я могу доверять, да и состарился он сильно. После бегства дочери он совсем опустился. Нет ли у тебя, Джузеппе, подходящего парня среди экипажа?
— Там есть этот Кольгрев, бывший гравер... Но у него неважное настроение. Нет, пожалуй, на корабле не подберешь никого. Но знаешь, Джакомо, сегодня я видел у Вудро одного малого, лет девятнадцати-двадцати. Парень здесь чужой, простой матрос, сидит на мели, потому что отстал от корабля, родные у него поумирали, вот и околачивается у Вудро. Он нарисовал его портрет так хорошо, что сам Ван-Дейк не смог бы вернее заклеймить Черного. Вудро стоит за своей стойкой как живой, а глаза так и смотрят на тебя, словно пистолетные дула. Пишет парень тоже хорошо, Вудро не нахвалится на этого Неда. Вот этот парень, пожалуй, и подошел бы тебе. Хочешь, я пришлю его завтра в Ченсфильд? Ты приглядись.
— Присылай. Как его полное имя?
— Кажется, Эдуард Мойнс.
— Хорошо! А послезавтра я приеду в порт проводить тебя и вручу письмо для Каррачиолы. Кстати, прими во внимание: Каррачиола пишет, что в Гвинейском заливе за тремя моими шхунами погналась какая-то старая французская калоша, допотопный фрегат под названием «Святой Антуан». Это было, правда, в апреле, но старый ворон, видать, давно караулит простаков в тех водах. Не сунься невзначай ему под пушки, Джузеппе.
— Эти пушки уже на дне морском, Джакомо! Ровно десять суток назад «Окрыленный» с дыркой в корме, без одной мачты и с выгоревшей палубой скормил этого «Святого Антуана» рыбам. Дело было ночью, в открытом море, юго-западнее Азорских островов. Французы открыли огонь первыми, и Блеквуд так ответил им, что через двадцать минут они взлетели на воздух. Из всего экипажа мы выудили одного отставного пехотного капитана, некоего Леглуа. Он сообщил, что судно несло службу в западных африканских водах, но получило приказ идти к берегам Америки, на перехват наших торговых кораблей. Похоже, что этот Леглуа не очень-то стремится на родину; тип довольно скользкий... Он-то и рассказал мне про французскую экспедицию, погибшую в дебрях Конго. Это была детская «работорговая» затея какого-то французского маркиза... Нет, уважаемый господин виконт, западные воды Африки уже освободились от «Святого Антуана». Спокойной ночи, Джакомо!