Венеция кивнула, пытаясь представить себе Хэзарда в пятнадцать или в восемнадцать лет.
Лидия чистила фасоль к ужину, ее проворные руки так и летали.
— Я ему говорила, что все ваши проблемы можно решить, — заметила она. — Уж я-то знаю! За все эти годы у нас с Джоэлом возникало множество проблем, но как только мы с ними справлялись, мы тут же забывали о них. — Лидия пожала плечами. — По-моему, самое главное в браке — это как можно быстрее забывать все плохое.
— Это не наш случай, — вздохнула Венеция. — И никогда так не было. У Хэзарда слишком много обязанностей, потому что он вождь своего клана. А потом еще эта горнорудная компания, которая хочет отобрать у него прииски, и Янси, самый опасный из всех… У нашего союза слишком много врагов.
— Что ж, в моем доме вы можете забыть обо всем этом. Во всяком случае, на одну ночь.
Лидия подмигнула Венеции, и та улыбнулась в ответ:
— Это было бы замечательно!
— Мужу и жене очень трудно дуться друг на друга, когда они спят в одной постели.
— А что, если Хэзард не захочет?
— Сегодня захочет! — уверенно заявила Лидия. — А теперь давай займемся печеньем. Хочешь его сама приготовить? Мужчины часто привыкают именно к тому печенью, которое делает жена.
Венеция покраснела до корней волос.
— Я не умею готовить…
— Господи, девочка! — воскликнула Лидия. — Как же ты надеешься удержать его, если не умеешь готовить? Мужчины могут говорить что угодно о похоти и любви, но хорошая еда приручает их куда быстрее, чем шелковая ночная рубашка каждую ночь. Смотри внимательно, детка, и я покажу тебе, как делать самое лучшее печенье к западу от Миссисипи.
Венеция смотрела, слушала, что-то рассказывала о себе, а потом попробовала сама месить тесто и нарезать кружочки. Наконец Лидия осталась довольна.
— Очень хорошо. Тебе просто надо почаще этим заниматься, и у тебя все получится. А теперь иди вымой руки и наведи красоту. И выкини ты это черное платье! Моя Эбби приблизительно твоего роста — в отца пошла. В твоей комнате осталась пара ее платьев. Ничего модного, конечно, но все-таки куда лучше, чем черное. Я уверена, твой папа не обиделся бы на тебя: родители всегда больше всего на свете желают счастья своим детям.
Венеция ушла переодеваться, и очень скоро вернулся Хэзард. Он снова мог держать себя в руках, его волосы блестели и были еще влажными после купания.
— Я и забыл, как здесь хорошо! — с улыбкой сказал он Лидии.
Пожилая женщина улыбнулась в ответ.
— Я рада, что тебе нравится. Веревочные качели, которые ты повесил, все еще там. Мои внуки их обожают.
— Нет ничего приятнее, чем в жаркий день прыгнуть с качелей прямо в воду.
— Это точно. Садись и выпей лимонада. Я почти закончила.
Когда несколько минут спустя Венеция появилась на кухне, глаза Хэзарда расширились от изумления.
— Надо же, те самые цветочки, которые я безуспешно искал для тебя в Даймонд-сити! Тебе идет.
— Спасибо.
Венеция присела в реверансе и улыбнулась. Комплимент обрадовал ее. Теперь Хэзард казался не таким напряженным, он больше улыбался, легче разговаривал с ней.
— Нам надо приобрести для тебя такие платья. Я опять забыл, из чего они?
— Из ситца, — Венеция закружилась, открывая босые ноги.
— Верно, ситец. Мы можем такие купить, как ты думаешь, Лидия?
— Зачем же покупать? Возьмите платья Эбби.
— Что скажешь, Венеция?
Хэзард невольно залюбовался ею. Босоногая, с распущенными волосами, в ситцевом платье с желтыми цветочками, Венеция казалась совсем другой. Словно не эту женщину он увел из особняка мадам Рестел четыре дня назад.
— Только если Лидия возьмет себе мой жемчуг. Вряд ли мне когда-нибудь еще придется его надеть.
— Господь с тобой, детка! — запротестовала Лидия. Она видела великолепное ожерелье на Венеции, когда они с Хэзардом переступили порог ее дома, и сразу поняла, что это целое состояние. — Просто возьми эти платья и мое благословение в придачу. А теперь к столу. Хэзард выглядит так, словно может проглотить быка.
Хэзард ел, как мужчина, проведший две недели впроголодь. После ужина они все втроем уселись на заднем крыльце и наблюдали, как сумерки сменяются темнотой. Лидия и Хэзард вместе вспоминали разные забавные истории из жизни семьи Бэйли. Венеция слушала, и за эти два часа на крыльце она узнала о прошлом Хэзарда больше, чем за все то время, что прожила месте с ним. Рядом с ней сидел не величественный вождь племени, а обычный человек, с плеч которого сняли огромную тяжесть. Он просто отдыхал здесь в сельской местности на берегу Миссури и наслаждался закатом.
Когда пришло время укладываться спать, Лидия безапелляционно заявила:
— Под моей крышей, Хэзард, вы с Венецией можете забыть о ваших проблемах. Ты будешь спать с женой в гостевой комнате, а если попытаешься сбежать, то я тебя просто запру!
Хэзард собирался спать в карете или на сеновале. Услышав слова Лидии, он пристально посмотрел на нее и вдруг снова почувствовал себя подростком. Миссис Бэйли всегда имела над ним власть. Пока он молча раздумывал, как ему поступить, Лидия добавила, поднимаясь во весь свой могучий рост:
— И не думай, что я не смогу тебя заставить, Хэзард! Я на тридцать фунтов тяжелее, и у меня многолетний опыт.
Хэзард понял, что ее не переспорить, и неожиданно легко улыбнулся.
— И у тебя до сих пор отличный удар левой, которому я всегда завидовал?
— Именно так! И я не побоюсь опробовать его на тебе.
— Ладно, будем считать, что ты сумела меня напугать, Лидия. — Он добродушно улыбнулся Венеции и склонился в учтивом поклоне: — Не пора ли нам пройти в опочивальню, дорогая жена?
— Я с удовольствием.
Венеция с готовностью положила руку на протянутую руку Хэзарда и робко улыбнулась. Когда его пальцы сомкнулись, как это бывало сотни раз, она почувствовала себя чуть спокойнее.
— Будут ли еще какие-нибудь инструкции, Лидия? — с озабоченным видом поинтересовался Хэзард. — Мне бы не хотелось разочаровать тебя.
— Хм… — Лидия уселась обратно в качалку и раскачала ее. — Ты не нуждался в моих инструкциях еще в то время, когда мы с тобой только познакомились. А теперь прочь отсюда!
— Слушаюсь, мэм, — негромко ответил Хэзард и отсалютовал ей свободной рукой.
Когда они вошли в спальню, Хэзард тут же отпустил руку Венеции, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Приношу свои извинения, если прямота Лидии поставила тебя в неловкое положение, — сказал он таким тоном, каким оправдываются за сумасшедшего родственника перед новыми знакомыми.
— Меня это совсем не смутило, — Венеция оперлась на резную спинку кровати и посмотрела прямо в глаза Хэзарду. — На самом деле Лидия мне кажется очень милой.