— Твое общество — это уже достаточное вознаграждение для меня, — ответил он, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ни малейшего намека или инсинуации. Леди явно чувствовала себя сейчас чрезвычайно уязвимой и ранимой. Впрочем, Дарли надеялся, очень скоро, едва обретя присутствие духа, она вновь будет готова к искушениям и соблазнам. — А пока самое время позаботиться об увеличении скорости нашего корабля. Я поговорю с капитаном. А ты можешь побаловаться чашечкой чаю, мне так кажется, — добавил он с улыбкой, поднялся и усадил ее в кресло. — Я пришлю к тебе Софи и скоро вернусь сам.
Выйдя из каюты, он принялся за дела, его мотивация была больше, чем просто альтруизм. Чем скорее они доберутся до Танжера — и, Бог даст, найдут ее брата живым, — тем скорее они смогут вернуться в Англию, где он собирался, так или иначе, взять Элспет под свою опеку. Он предпочел бы действовать открыто, но если она взбрыкнет или попытается уклониться, он был более чем готов прибегнуть к тайным методам. Он заполучит ее. Это он знал точно.
А поскольку он всегда жил, имея полный картбланш на все, пользовался всеми привилегиями и позволял себе любой каприз и прихоть, слова «желание» и «его исполнение» означали для него одно и то же.
И помешать или воспрепятствовать ему не сможет никто.
Разыскав Малькольма, Дарли не стал вдаваться в объяснения своего внезапного появления на корабле в последний момент. Вместо этого он поблагодарил его за то, что тот помог Элспет подняться на борт, и дал массу поручений, начиная с того, чтобы к Элспет отправили Софи с чаем на подносе и парой бутылок отцовского шампанского.
— И если вы будете относиться к прислуге леди Графтон во время нашего плавания, — добавил он, — как к дополнительным членам экипажа, присланным моим отцом, я был бы весьма признателен. — Он склонил голову. — И я заранее буду вам благодарен.
Подразумевавшийся подтекст его заявления, что он не хочет, чтобы ему докучали во время плавания, остался не высказанным, но Малькольм отлично все понял.
— Вы можете рассчитывать на меня, сэр. Ваш отец прислал достаточно провианта на всех нас для самого роскошного питания, — улыбнулся он, — вместе со своим шеф-поваром, который уже провел два превосходных состязания с вашим шефом, милорд. Дарли улыбнулся.
— Похоже, у вас будут полно забот. Франсуа может быть весьма темпераментным. Желаю вам удачи. Хотя я и не слишком оптимистичен, когда две примадонны сталкиваются на столь тесном пространстве. Вы уж поладьте с ними. А я пока пойду к капитану просить максимально увеличить скорость, — завершил он, выбросив мысли о поварах из головы. — Леди Графтон желает как можно скорее увидеться с братом.
Покинув каюту своего секретаря, Дарли отправился на ют. После обмена положенными любезностями с капитаном маркиз приступил прямо к делу.
— Мне бы хотелось доплыть до Танжера в рекордно короткое время, — заявил он. — И для этого я готов предложить бонус каждому офицеру и члену экипажа. Короче, тройное жалованье. И такую же сумму каждому за столь же быстрое возвращение.
— Да, сэр, — ответил капитан, жестом подзывая старшего помощника. — Поднять все паруса, мистер Эштон, — приказал он помощнику. Затем повернулся к Дарли: — Она может просто летать, как птичка, сэр. Мы быстренько доставим вас в порт.
— Благодарю вас. Леди Графтон волнуется за здоровье своего брата, и для нее каждый день чрезвычайно важен.
— Я понимаю.
— Она надеется добраться до него… — Дарли сделал паузу, вовремя.
— Да, сэр. Я понимаю, милорд. Там очень опасный климат для иностранцев. Пожалуйста, выразите мое сочувствие леди Графтон. Скажите ей, что мы помчимся на всех парусах, сэр.
Матросы уже роились на мачтах, карабкаясь на реи, высвобождая больше парусов, падающий брезент с треском шлепался на палубу, заполняя все вокруг громкими хлюпающими звуками.
— Леди будет довольна. И насколько я помню, в ближайшие несколько дней нам не надо будет опасаться пиратов. — «Прекрасная Ундина» рванулась вперед, рассекая волны, ускоряя движение по мере того, как новый парус туго натягивался, наполненный ветром, а ухоженное судно без усилий неслось по волнам.
— Они не заплывают так далеко на север, но когда мы войдем в прибрежные воды Африки, нам придется выставить бдительных дозорных, готовых поднять тревогу в любой момент. Хотя все равно нас никому не догнать, сэр, — добавил капитан с улыбкой. — Наша красавица мчится с быстротой молнии.
— Я бы не упоминал слово «пират» в пределах досягаемости женских ушей.
— Нет, сэр. Незачем понапрасну тревожить их.
— Отлично, значит, все в полном порядке. Мои вам комплименты. — Дарли чуть склонил голову. — Я знаю, мы в надежных руках.
Капитан Тарлтон получал приличное жалованье, настолько приличное, что у себя дома, в Суссексе, он мог позволить себе вести джентльменский образ жизни. Да он доставил бы маркиза хоть к черту на рога и обратно даже без всякого бонуса.
— Я очень рад видеть вас на борту, милорд. И вам не о чем беспокоиться. Если ветер продержится, мы доставим леди Графтон в Танжер меньше чем за две недели.
— Спасибо. Я передам ей.
Дарли одним прыжком вскочил на трап, ведуший на главную палубу, и бодро зашагал к люку. Он принял верное решение, покинув Лондон и отправившись в плавание. Он давно не чувствовал себя так хорошо, на самом деле… со времени Ньюмаркета.
Здесь правили симпатия и добросердечие. И это вызывало невероятный душевный подъем.
Следующие несколько дней не могли быть более идиллическими, как если бы сама Аркадия была целиком и полностью перенесена на «Прекрасную Ундину».
Дарли исполнял малейший каприз и любую прихоть Элспет с мягким врожденным обаянием, а в первый день вообще с услужливостью евнуха — поначалу даже не делал попыток поцеловать ее. Она говорила о самоуважении и гордости — он не противился.
Но ему не пришлось слишком долго опасаться, что придется оставаться холостяком и хранить целибат. Вскоре после первого чая, когда он выпил пару бутылок отцовского шампанского и где-то на протяжении часа или около того праздно рассуждал о том о сем, Элспет поинтересовалась:
— И долго ты так собираешься рассиживаться там?
— Не дольше, чем потребуется, — ответил он, поднимаясь с кресла и улыбаясь ей через чайный столик. — Ты что-то говорила, чтобы я оставался в стороне; я не очень уверен.
Она сидела, откинувшись на спинку кресла, расслабленная после чая, довольная случайно завязавшейся беседой с Дарли.
— Ты всегда такой заботливый и внимательный?
— Обычно нет. Ты — особый случай. Да ты сама видишь. — Он ткнул себя пальцем в грудь: — Я же здесь, а не в Лондоне.
Вопреки собственному здравому суждению?
Он затряс головой.
— Скорее вопреки давно установившейся привычке, а это совсем другое. — Он ухмыльнулся. — Очень даже другое, я бы добавил. Морской бриз пойдет мне на пользу. И отъезд из Лондона пойдет мне на пользу.