— Я и сам обожаю детей. Сестра уже несколько лет твердит, что мне пора обзавестись собственными.
— Вот, значит, чем объясняется твое повышенное внимание к ярмарке невест нынешнего сезона?
Снова облокотившись на изгородь, он раздраженно вздернул плечи. — Такая морока…
— Особенно при твоем распутном образе жизни.
— Иногда эта откровенная торговля женщинами кажется мне еще большим распутством.
Анджела предпочла сменить тему беседы, поскольку вряд ли сама могла сказать что-либо внятное в защиту брака. Она завела разговор о молодом судостроителе в Плимуте, который недавно привлек ее внимание. Кстати, вскоре возобновились и скачки.
Вызывающее поведение этой явно не скучавшей парочки не укрылось от постороннего внимания. Не одна пара глаз пристально следила из ложи принца Уэльского за каждым движением английском графини и американского яхтсмена.
— Черт бы ее побрал, — прошипела Оливия, стоявшая рядом с Клариссой Маклейн и наблюдавшая за двумя фигурками, которые возбужденно размахивали руками при виде легконогого Уинслоу, широкими скачками приближавшегося к финишу. — Будто ей других кобелей мало…
— Не слишком ли он молод для нее? — заметила Кларисса, злобно поджав губы.
— Должно быть, она так не считает, — пробурчала Оливия. — Да и он, судя по всему, тоже.
В нескольких метрах от Клариссы и Оливии расположились Джорджиана и Джо Мэнтон, внимание которых было приковано к Уинслоу, пришедшему первым и оставившему остальных лошадей далеко позади. Впрочем, супруга Джо заметила кое-что еще.
— Посмотри-ка, дорогой, где расположились Анджела и этот американец, — дернула мужа за рукав Джорджиана, голос которой зазвенел от злорадства. — Ишь, как обнимаются — радуются, что Уинслоу победил. Кажется, она к нему неравнодушна.
— Правда? Что-то я не заметил, — ответил Джо как ни в чем не бывало. — У принца Уэльского есть повод закатить сегодня вечером настоящее празднество. Его Уинслоу обошел других на целых шесть корпусов.
Джо и сам давно заметил парочку у ограды ипподрома, однако не намеревался ни с кем обсуждать свои наблюдения. Тем более ему не хотелось говорить об Анджеле с женой. Но все же он затаил глубокую обиду на этого американского выскочку, осмелившегося приблизиться к женщине, которую Джо по старой памяти продолжал считать своей собственностью. И чем ближе клонился к закату день, тем больше хмурился Джо Мэнтон.
— Как ты думаешь, Суверал, повезет нашему американцу на ярмарке невест? — лениво промямлил принц Уэльский после того, как иссяк поток поздравлений по поводу блестящей победы Уинслоу и начался следующий этап скачек.
— Он производит впечатление человека настойчивого, так что, вероятно, в конце концов он достигнет цели, — ответил посол, не сводя глаз с Анджелы и Кита. — К тому же, говорят, Анджела уже порядком устала от амурных похождений. — Он неопределенно пожал плечами. — В общем, думаю, что в конце концов господин Брэддок достанется юной Присцилле.
— Но эта девчонка Пемброук вряд ли сможет отвадить его от нашей несравненной Анджелы.
— Вы рассуждаете как истинный патриций, ваше высочество. Однако теперь, когда графиня стала яростной поклонницей Уильяма Томаса Стеда, ее взгляды на любовные развлечения могли несколько измениться.
— Только не напоминай мне об этом радикальном смутьяне, умоляю тебя, Фредди! Его чертова болтовня о демократии в конце концов не оставит от нашей страны камня на камне. Он консультирует Анджелу только по вопросам, связанным с ее женской школой. Запомни, Фредди, только школа, и ничего больше!
— Ах, да-да, конечно, школа… — дипломатично согласился Суверал. — Как я мог забыть — Если королева и ее сын предпочитали не замечать растущей мощи рабочего класса, то у португальского посла, в свою очередь, не было абсолютно никакого желания брать на себя роль учителя и открывать царствующим особам глаза на изменения, Происходящие в реальном мире. — И все-таки немаловажно то, что Кит — американец. Его демократические идеалы наверняка найдут путь к сердцу Анджелы, если вдруг окажутся бессильными чисто мужские достоинства.
— К черту политику, Фредди! Он завоюет ее как мужчина — попомни мое слово, — с жаром заявил принц. Ни одна женщина еще не посмела отказать его королевскому высочеству, хотя он, будучи пухлым коротышкой, не мог претендовать на звание красавца. Относясь к своим партнершам бережно и даже нежно, наследник престола в то же время категорически отвергал идею равенства полов.Ему по душе были красивые обольстительницы, которые твердо усвоили, что у них в жизни может быть только одна роль — очаровывать мужчин.
— Что ж, в таком случае… остается единственный вопрос: когда? — пробубнил под нос Суверал.
— Ставлю пятьдесят гиней на то, что он поимеет ее сегодня ночью, — объявил принц.
— Но как же так, ваше высочество? Ведь она ваш друг…
— Излишняя чувствительность подчас вредит тебе, Фредди. Да не беспокойся ты, никто ничего не узнает. В конце концов пари заключаем только мы двое. Так что давай, не ломайся!
— Ну, уж коли вы так настаиваете, Берти… Хорошо, будь по-вашему, пятьдесят гиней на то, что у него ничего не выйдет. — Посол знал Анджелу лучше принца, который не видел в женщинах никаких других достоинств, кроме красоты и способности развлекать мужское общество. — И еще пятьдесят на то, что он покинет замок Мортон в расстроенных чувствах.
— Никогда, Фредди, — расплылся в улыбке принц. — Да ты только посмотри на них!
Обратно Анджела и Кит ехали вместе, с волнением ощущая близость друг друга, и им совсем не мешало то, что вместе с ними в карете находились Оливия и Лексфорд. По возвращении гости в большинстве разбрелись по своим покоям в замке, а оставшиеся отправились на конюшни вместе с принцем Уэльским, пожелавшим лично удостовериться, хорошо ли устроены лошади на ночь.
Не испытывая особого желания участвовать в «лошадиной церемонии», Кит и Суверал встали поодаль от суматошной толпы, в которой смешались горячие скакуны, их владельцы, дрессировщики, конюхи и жокеи.
— До чего же он любит побеждать, — обратил Суверал внимание на необычную веселость принца, который в ато время оживленно беседовал с дрессировщиком.
— А разве не все мы любим это?
В этих словах, произнесенных Китом с нарочитой медлительностью, чувствовалась скрытая страсть такой силы, что Суверал не смог удержаться от мягкого замечания:
— Она совсем не та, что год назад.
— Что вы имеете в виду? — Американец сразу понял, о ком именно зашла речь.
— Она копается в себе, сомневается. Кто она? На что годны люди ее круга? Чего стоят все увеселения, которым она предавалась в прошлом?
— Вот, значит, откуда все ее колебания и сдержанность… Кажется, я не совсем ко времени здесь появился.
— Не принимайте это только на свой счет. Должно быть, и Джо Мэнтон был вынужден жениться в конечном счете из-за ее новых настроений.