— С мойоком или с Йеменом?

Оказавшись под теплым присмотром Кита, менялся и Фитц. До этого момента в его жизни никогда не было мужчины, с которого он мог бы брать пример. Теперь юноша все чаще улыбался и смеялся. Он даже позволял себе шутить над своей неудавшейся помолвкой, и в его словах звучало веселье, которого он был начисто лишен, когда покидал Англию в июле.

— Привыкай, — подшучивал над ним Кит. — Прежде чем ты найдешь ту единственную, которую полюбишь, тебе придется научиться удирать от бесчисленного количества женщин, которые станут гнать тебя, как зайца. — С этими словами он улыбался, глядя на Анджелу, и та прощала ему всех тех женщин, которые в свое время охотились на него.

— С женщинами-то я справлюсь, — с легкой улыбкой отвечал Фитц. — Вот кто меня пугает по-настоящему, так это де Грей. — Его брови сошлись, как бывало всякий раз при упоминании о его отце.

— О де Грее мы с твоей матерью позаботимся, а насчет женитьбы не беспокойся, тебе об этом думать еще рано.

После этих слов юноша заметно повеселел. Было очевидно, что присутствие Кита вселяло в него чувство уверенности и безопасности.

Покончив с едой, Анджела с Мэй встали из-за стола и поднялись на второй этаж. Настал час послеобеденного сна малышки. Что касается мужчин, то они продолжали сидеть за остатками лимонного пирога, беседуя о новом школьном семестре, который предстоял Фитцу. Они сравнивали анекдоты о школьных хулиганах и учителях — те, которые бытовали в детскую пору Кита, и нынешние, делились воспоминаниями о всевозможных проделках.

— Тебе хватает денег, которые дает тебе мать? — поинтересовался Кит. — Насколько я помню, у меня они всегда заканчивались прежде, чем кончался семестр,

— Мама щедра ко мне, — ответил Фитц. — Поверенные пополняют мой счет сразу, как только он оказывается исчерпан.

— А вот моя мама пыталась воспитывать во мне бережливость, — улыбнулся Кит своим воспоминаниям. — Тогда-то я и научился азартным играм.

— Не могли бы вы научить меня тасовать карты так, как вы делали это вчера вечером — эдакой шелестящей аркой?

— Для этого надо как следует потренироваться. И еще я научу тебя следить за рукой твоего противника. Это, кстати, гораздо полезнее. Меня самого этому научил один старый игрок в Рио.

— Вы, по-моему, везде успели побывать, — с мечтательным вздохом промолвил Фитц.

— Почти, — согласился Кит. — Однако в некоторые места я ни за что не согласился бы попасть еще раз.

Развалившись в кресле, Кит напоминал сейчас скорее какого-нибудь добропорядочного сельского джентльмена, но уж никак не отчаянного искателя приключений. Однако в эту минуту на него нахлынули воспоминания о тех опасностях и приключениях, которые ему пришлось испытать в своей непоседливой жизни.

— Расскажите мне что-нибудь о себе, — попросил Фитц, и в глазах его вспыхнул огонек любопытства.

— Я готов рассказать тебе всю свою жизнь, но сначала мне хотелось бы, чтобы твоя мать решилась пренебречь этими глупыми предрассудками света, которые ограничивают ее.

— Однажды я видел, как он ее бил, — промолвил Фитц. Голос его был тихим и дрожал, но эта фраза прозвучала в воздухе ударом хлыста. Было видно, что юноше не терпится излить обуревавшие его чувства. — Он схватил ее и швырнул через всю комнату. Только что она стояла перед ним, и вот уже лежит на полу. — Лицо молодого человека исказилось болью. — Она велела мне уйти. А я должен был помочь ей!

— Не вини себя, — утешил его Кит, протянув руку через стол и прикоснувшись к ладони Фитца. Она была крепко прижата к скатерти, а костяшки его пальцев побелели. — В этом надо винить только де Грея, и никого больше.

— Но я был обязан ей помочь! — шепотом повторил мальчик, опустив глаза к полу.

— Ты был ребенком, — мягко сказал Кит. — Мама боялась, как бы он не причинил вреда и тебе.

— Ненавижу его! — прошептал Фитц,

— Теперь мы с тобой в состоянии защитить твою маму — ты и я. С ней все будет в порядке.

Фитц поднял взгляд и посмотрел в ясные зеленые глаза Кита.

— Я рад, что вы здесь.

— Я тоже, — кивнул Кит.

А Фитц прожил с ними еще неделю, после чего уехал к своим друзьям, с которыми должен был отправиться в пешее путешествие в Лейк-Кантри. До начала осеннего семестра оставалось совсем немного времени.

— Ты очень понравился ему, — сказала Анджела после отъезда сына. — И знаешь, что он сказал? Что ты мне очень подходишь!

— У твоего сына светлая голова, — пробормотал Кит. — И он все-таки твой сын, так что нет ничего удивительного в том, что он мне тоже очень понравился.

— Тебе не показалось, что он очень похож на Лоутонов?

— Так и есть. Он мужествен, прекрасно воспитан и, что важнее всего, прекрасный моряк, — с усмешкой добавил Кит. — Ты прекрасно справилась, мамочка!

— Он — единственное дорогое существо, которое у меня было на протяжении нескольких лет, пока не родилась Мэй, — тихо сказала Анджела

— Но теперь у тебя есть еще и я — мягко уточнил он, вызвав в ее душе прилив благодар-ности. — И кстати, я хотел бы попросить тебя поехать со мной в Лондон. У меня там назначены две встречи, которые я не могу пропустить.

— Не знаю, — замялась Анджела. — По-моему, это неразумно. Нас может кто-нибудь увидеть.

— Ты будешь находиться в моем доме. Я буду там инкогнито. Мне надо обсудить со своим банкиром условия некоторых контрактов с китайцами. Это займет день, возможно, два, а затем мы вернемся в Истон.

— В таком случае, я могла бы навестить свой магазин на Бонд-стрит и выяснить, не нужно ли управляющему прислать что-нибудь из швейной мастерской в Истоне.

Магазин Анджелы специализировался на продаже приданого для девушек, и, учитывая связи Анджелы в высшем свете, вещи, выходившие из рук девушек ее пошивочной мастерской, шли нарасхват. Впрочем, как и в случае с сельскохозяйственным колледжем, кое-кто критиковал ее за этот бизнес. Однако отличавшаяся здравым подходом Анджела считала гораздо более важным дать работу своим людям, нежели потакать предрассудкам света.

— Ну что же, значит, решено. Завтра выезжаем?

— Но только на два дня. Я не могу оставлять Мэй надолго.

— Два дня, — пообещал он.

18

Когда на следующий день они приехали в лондонскую квартиру Кита на Сент-Джеймс-стрит, его дворецкий встретил их с неожиданной сдержанностью. На секунду Кит подумал: может быть, Уитфилд внезапно проникся несвойственной для него добродетелью и недоволен присутствием Анджелы? Однако это было сомнительно, учитывая, что дворецкий вот уже несколько лет управлял лондонским домом Кита и давно привык ко всему, что здесь творилось. Он уж было собрался задать этот вопрос Уитфилду, как тот, помогая хозяину снять плащ, сам обратился к нему: