Дерек обнял ее и крепко, со вкусом, не спеша впился в ее губы.

– Тебя тоже, маленькая. Ты ослепительна. Я прав, господа?

Ни Ник, ни Хлоя не отозвались. Сара вспыхнула от смущения, но Дерек остался невозмутим.

– Надеюсь, это тебе понравится, – сказал он, вручая ей довольно большой сверток с подарком.

Сара и обрадовалась и оробела одновременно: в характере Дерека есть хулиганская, черточка, которая тревожила ее не меньше, чем веселила. Поэтому она заколебалась.

– Я… я его потом открою. Мне нужно помочь Нику встречать гостей. Кстати, – Сара вспомнила о необходимости официального представления, – Ник, это Дерек. Дерек, это Ник, мой опекун.

– Серьезно? – отозвался Дерек, пожимая руку Ника. – Я предполагал, что вы старше.

– А я Хлоя, подруга Ника, – произнесла Хлоя со сладкой до тошноты улыбкой. – Может быть, вы, Сара, пойдете к себе и полюбуетесь подарком? А я встречу гостей вместе с Ником. Правда, дорогой? Ведь все гости – кроме, конечно, Дерека – это знакомые Ника.

– Отличное предложение!

Сара несказанно обрадовалась возможности освободиться от присутствия Хлои. Из всех подружек Ника ей больше всего не понравилась эта коварная, двуличная корова.

– Не туда, – шепнул Дерек, когда Сара взяла его за локоть и повела в семейный зал. – Веди меня в свою спальню.

– В спальню? – возмущенная Сара даже остановилась.

– Тс-с. Да, в спальню. И не спрашивай зачем. И не оглядывайся на ту пару. Только хихикай.

– Я никогда не хихикаю!

Сара ненавидела эту женскую манеру.

– А сегодня будешь. Если, конечно, не хочешь всю оставшуюся жизнь ломать голову над тем, как бы ты чувствовала себя в постели твоей голубой мечты.

Теперь Сара начала понимать, к чему клонит Дерек.

– Дерек, поверь мне, это не сработает.

– Нет, это ты мне поверь, Сара, я знаю, что делаю. Я дока во всем, что касается мужской ревности, как и все голубые.

– Не говори вслух!

– Тогда делай, что тебе сказано.

Сара отказалась хихикать. Но она все-таки рассмеялась, когда Дерек потащил ее по лестнице с почти непристойной поспешностью.

– Хорошая комната, – одобрил Дерек, закрывая за собой дверь спальни.

– Послушай, Ник считает, что я чересчур похудела. Я ему по-прежнему не нравлюсь. Если ты хочешь заставить его ревновать, то только напрасно теряешь время.

Дерек улыбнулся:

– Когда я целовал тебя, то приоткрыл глаза, и у меня сложилось другое впечатление. Он был взбешен. И возненавидел меня.

Сара покачала головой и положила подарок Дерека на кровать.

– Я тебе не верю, – сказала она, садясь.

– Знаешь, Сара, я думаю, ты боишься. Боишься успеха. Ты слишком долго жила со своей фантазией. Пора или освобождаться от нее, или превращать ее в реальность. Что ты выбираешь?

Сара подумала, что ей предстоит лежать одной, в то время как Ник будет кувыркаться в постели с Хлоей. Она плотно сжала веки, потом снова открыла глаза и посмотрела в лицо Дереку, который терпеливо ждал ответа.

– И каков же план действий?

Дерек усмехнулся.

– Для начала оставайся здесь. Во сколько начинается обед?

– Собственно, это даже не обед. Ланч. Ник обычно приглашает всех в час.

– Значит, мы появляемся внизу примерно без пяти час.

Сара помрачнела.

– А до того времени будем здесь?

– Угу.

– Ты понимаешь, что о нас подумает Ник?

– Угу.

– Он сочтет меня шлюхой!

– Если мое впечатление о нем правильно, то у него вообще проблемы с мыслительной деятельностью. А теперь открывай подарок. И не забудь потом сообщить ему, что именно я тебе подарил.

Глава восьмая

Ник не хотел выдавать свое растущее беспокойство. Но, черт возьми, куда девалась Сара и что она делает? Чтобы открыть какой-то несчастный подарок, столько времени не нужно.

А ответ очевиден, и он убийствен: она в своей спальне и вытворяет там немыслимые вещи с этим наглым бездельником, который вешает ей лапшу на уши.

Если существует на свете хоть один охотник за легкими деньгами, так это драгоценный Дерек: фальшивая улыбка, фальшивые белокурые волосы и такой же фальшивый загар!

К сожалению, его мускулатура не выглядит фальшивой. Ник никогда не считал Сару девочкой, способной клюнуть на дутые достоинства. Но она, увы, оказалась как раз такой. И ей как будто даже нравится, что ее называют «маленькой».

Неужели она не видит, что он наверняка всех своих подружек называет «маленькими»? Так можно не запоминать их имен, на это у него не хватит мозгов.

– Ник, Джереми обращается к тебе, – ядовито напомнила ему Хлоя.

– Что? Ах, извините.

Ник вынырнул из потока злости и попытался сосредоточиться на словах собеседника. Джереми – менеджер по натурным съемкам в кинокомпании Ника. Голубой из голубых.

– Я говорю, что бесконечно признателен вам за сегодняшнее приглашение. В Рождество геям жестоко напоминают, что очень многие люди все еще считают их отбросами. Нам хочется думать, что Сидней в наши дни стал очень терпимым городом, но он еще не такой терпимый, каким пытается казаться.

– Правда?

Ник опять скосил глаза в сторону холла. Оттуда должна появиться Сара – если только она вообще появится.

– Вы разве не думаете, что у общества есть более важные заботы, чем частная жизнь граждан? – быстро говорил Джереми. – Какое дело другим до того, с кем мы занимаемся сексом, если при этом мы никому не приносим вреда?

– А если приносите? – жестко парировал Ник, пусть и мысленно. – Если секс – в эту самую минуту – разрывает кому-то душу?

– Отлично сказано, – поддержал Джереми Келвин, его партнер, высокий, костлявый парень неопределенного возраста.

Ник уже был готов бросить что-нибудь грубое, но уголком глаза уловил давно ожидаемое движение.

Все сжалось у него внутри, когда объект его раздражения, пританцовывая, пересек холл. За Сарой как приклеенный следовал самодовольный Дерек.

От Ника не укрылось, что волосы Сары теперь распущены и спутаны. Румянец на ее щеках он тоже заметил.

– Прошу меня извинить, – резко сказал он, – я должен кое с кем поговорить. Хлоя, будь добра, проводи наших гостей на террасу. Обед у нас в свободной форме, но именные карточки на столах лежат. – Не обращая внимания на недовольную вспышку в глазах Хлои, Ник быстро повернулся и пересек семейный зал. Что он будет говорить Саре, было неведомо ему самому. Но что-то он должен сказать, дать выход вихрям, бушующим в его мозгу. Приблизившись к влюбленным голубкам, он произнес: – Сара, пошли. Побеседуем один на один.