Она не слышала ни слова из произносимых речей, хотя взгляд ее был прикован к выступающему и казался неподдельно заинтересованным. Но внутри Кэтрин медленно умирала, погружаясь в океан боли и разочарования. Главным же для нее сейчас было ничем не выдать своих чувств, ведь это была свадьба ее сестры.
* * *
Зак стиснул зубы, пытаясь справиться с яростью при виде самодовольной физиономии шафера, обнимающего Кэтрин за талию.
— Она очень красива.
Голос матери с трудом проник сквозь рев крови в его ушах. Он оторвал взгляд от пары на танцплощадке и посмотрел на мать.
— Что?
Ответом ему была чуть насмешливая улыбка.
— Сестра Ливви, Кэтрин. Только не говори, что не заметил, какая она потрясающая женщина. Ты неотрывно следишь за ней весь вечер.
Зак нахмурился при мысли, что его одержимость Кэтрин Трент так очевидна.
— Ты не должен все время находиться рядом со мной, Зак. Здесь полно моих друзей, и я не останусь одна. А ты можешь реализовать свой интерес к Кэтрин.
— У меня нет на это времени, — решительно произнес Зак.
На этот раз мать не улыбнулась, но в глазах ее мелькнули веселые искорки.
— Не одиноко ли тебе на той вершине, на которую ты так упорно взбирался, сынок?
— Если Пит сегодня женился, это еще не значит, что и мое время настало, — отшутился Зак.
— Звучит так, как будто ты все-таки заложил брак в свою жизненную программу, — поддела его мать.
— А почему нет? При хорошем раскладе… это вполне вероятно. Ты же знаешь: чтобы чего-то достичь, нужно все хорошо спланировать.
Мать рассмеялась.
— Спланировать любовь нельзя, Зак. Думаешь, можно щелкнуть пальцами, и идеальная женщина предстанет перед тобой именно в тот момент, когда ты решишь, что пора? Зак пожал плечами.
— Я подумаю об этом, когда почувствую потребность. — То, что он испытывал сейчас, было отнюдь не любовью, а наваждением, вожделением, грозящим выйти из-под контроля.
Но его мать явно не собиралась заканчивать этот интересный для нее разговор.
— Никому не подвластно спланировать любовь, дорогой. Просто в один прекрасный момент это случается…
— Мама, ты говоришь о химической реакции, а не о любви, — сухо заметил Зак.
— Неужели? Тогда позволь мне задать тебе вопрос, Зак, и дать пищу для размышлений. Как много в своей жизни ты встречал таких женщин, как Кэтрин Трент?
Только одну. Но и ее оказалось достаточно, чтобы в его жизни все оказалось перевернутым с ног на голову.
Он не стал говорить об этом матери, впрочем, та и не ждала ответа. Она отодвинула стул и поднялась.
— Схожу я, пожалуй, в дамскую комнату.
Он кивнул, и его взгляд тут же метнулся к единственной паре, продолжавшей танцевать, прижавшись друг к другу, под быструю мелодию, под которую все остальные прыгали и скакали поодиночке. Мужчина был одного роста с Кэтрин, его бедра, казалось, намертво прилипли к ее бедрам, а рука фривольно поглаживала спину Кэтрин, и не просто поглаживала, а притискивала ее к себе все теснее и теснее.
Красный туман заволок голову Зака. Он прекрасно понимал, что на уме у Кевина Мейси вовсе не танцы, а более сладостные мечты. Этот парень, несомненно, очень возбужден и в любую минуту готов вывести Кэтрин на веранду, затем в сад и, отыскав темное местечко…
Стул Зака едва не опрокинулся, когда он резко вскочил на ноги. Да, он дал себе слово не вступать в контакт с Кэтрин Трент, но будь он проклят, если позволит какому-то хлыщу соблазнить ее прямо под его носом. Зак был похож на разъяренного быка — голова наклонена, ноздри раздуваются, а рога, будь они у него, готовы пронзить врага.
* * *
Кэтрин знала, что должна остановить поползновения Кевина Мейси, но она впала в какую-то бездумную апатию, и у нее не было сил даже просто отодвинуться. Умом Кэтрин понимала, что нельзя позволять ему вот так прижиматься к ней на танцевальной площадке. Поведение Кевина становилось откровенно неприличным.
Этот мужчина был не для нее.
И пусть Ливви распекает ее за то, что она не позарилась на эту добычу. Слишком легкую добычу, неприязненно подумала Кэтрин, собираясь с силами, чтобы раз и навсегда прояснить свои отношения с Кевином Мейси. Но стоило ей поднять взгляд, как она увидела, что чья-то рука ложится на его плечо. Сильные загорелые пальцы впились в пиджак Кевина, как смертоносные когти.
— Эй! — запротестовал Кевин и обернулся к нападавшему.
Зак Фримен разъяренно смотрел на него с высоты своего огромного роста, и его грозный вид исключал всякую попытку неповиновения. От агрессивной энергии, которую он излучал, у Кевина отвисла челюсть и все слова застряли в горле.
— Прошу прощения, — отнюдь не просительным тоном рявкнул Зак. В его темных глазах горел вызов. — Этот танец — мой.
Кевин не только не стал спорить с ним, он даже не спросил Кэтрин, хочет ли она сменить партнера. Он выпустил ее из рук, как кусок горячего угля, и, пятясь задом, покинул танцевальную площадку. В мгновение ока Кэтрин снова оказалась прижатой к мужскому телу, на этот раз совсем другому. Чувство гордости призывало ее не капитулировать столь безропотно, и она нашла в себе силы сказать:
— Ты не спросил моего разрешения.
— Не спросил, — произнес он с насмешливой надменностью. — Ты могла бы отказать мне, если бы хотела.
Кэтрин вспыхнула. Но не столько от стыда, сколько от болезненной радости снова быть в его объятиях. Отрицать это перед самой собой было глупо, и она решила перевести разговор в более безопасное русло.
— Слышала, этот год был удачным для тебя, — вежливо заметила она, надеясь, что он не почувствует, как дрожит ее тело.
— Очень удачным, — коротко ответил Зак с высокомерным видом.
— Похоже, ты удовлетворен, — продолжала Кэтрин, вдруг остро ощутив свою непричастность к его жизни.
— Да, — так же коротко ответил Зак, но на этот раз в его голосе снова была насмешка, говорящая ей о неуместности ее замечания.
Это задело Кэтрин, которой остро хотелось, чтобы Зак тоже увидел в ней человека, а не просто объект желания, которым он может воспользоваться и бросить, когда пожелает.
— А почему ты не спросишь, каким был этот год для меня?
— Потому что не хочу этого знать.
Кэтрин отвела глаза от его слишком проницательного взгляда, смущенная тем, что покраснела, как школьница.
— Все это мелочи, Кэтрин, и они ничего не изменят между нами, — резко сказал он.
— Конечно, моя жизнь не такая яркая, как твоя, но это моя жизнь, — так же резко ответила Кэтрин.
Его глаза сузились, как бы оценивая степень ее разгневанности и решая, уступить или нет.