Схватив Люси за талию, он оторвал ее от пола и приподнял перед собой настолько, что один из дерзких сосков оказался прямо у его рта. Джеймс приник к нему с такой жадностью, которой от себя не ожидал. Она издала горловой, какой-то животный вскрик, сделав возбуждение Джеймса неистовым и почти неконтролируемым. Он припал ко второму соску, чувствуя руки Люси на своих волосах. В том, как она дергала их, гладила, царапала кожу головы ноготками, он безошибочно слышал: «Да! Да! Еще…» Его собственное тело тоже молило об удовлетворении.

Стол. В одной из его фантазий он овладевал Люси прямо на рабочем столе. Настало время сделать фантазию реальностью, и Джеймс уложил ее на стол. Ее волосы разметались по его поверхности, груди с пиками сосков были устремлены вверх. Искушение вновь приникнуть к ним губами оказалось непреодолимым, и Джеймс уделил им внимание, одновременно расстегивая брюки и высвобождая налитую желанием плоть.

Он встал меж ее раздвинутых бедер, и Люси обвила своими ногами его талию, готовая принять в себя источник его желания. Джеймс решительно сдвинул в сторону тонкую полоску трусиков-стрингов и одним рывком вошел в ее жаркие глубины, с радостью ощущая конвульсивное приветствие его вторжения. Выгнув спину и еще шире разведя бедра, Люси, казалось, стремилась вобрать его целиком, и от такой страстной реакции кровь Джеймса вскипела.

Стон агонизирующего блаженства вырвался из горла Люси, а голова в ореоле волос заметалась из стороны в сторону. Джеймс тоже утратил над собой контроль, его неистовые толчки становились все быстрее и глубже, совпадая по ритму с выкриками уже достигшей пика Люси: «Да! Да! Да…» Ее тело извивалось и выгибалось, и этот откровенный чувственный ответ заставлял Джеймса чувствовать себя величайшим из любовников, триумфатором, наградой которому была распростертая на столе и бьющаяся в экстазе женщина.

Оргазм сотряс его и исторг стон из груди в то время как Люси выгнулась в последний раз, словно приветствуя глубоко внутри себя поток его жизненной силы.

Она была прекрасна, великолепна, неподражаема. Будучи на полпути с небес на землю, Джеймс наклонился и снова поцеловал ее груди в благодарность за этот заоблачный полет. Ее соски все еще были напряжены и чутко реагировали на его ласку, но ноги уже расслабились и соскользнули с его талии на бедра. Понимая, что их слияние рано или поздно закончится, Джеймс подхватил Люси под спину и посадил, крепко прижав к себе и не преминув запечатлеть поцелуй у нее на губах, наслаждаясь последними волнами дрожи, прокатывающимися по ее телу.

То, что случилось, было просто потрясающе! Великолепно!

Когда Джеймс оторвался от ее губ, по его лицу растеклась широкая счастливая улыбка, а голос, когда он заговорил, так и вибрировал от удовольствия.

— Дорогая Люси, это самый лучший способ начинать рабочий день!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Способ начинать рабочий день?!

Люси не могла поверить своим ушам.

То, что ей показалось потрясающим, умопомрачительным, неземным блаженством, для Джеймса оказалось способом начать рабочий день?

Просто еще один рабочий день в офисе?

Для него случившееся обычное дело? Быстренький секс поутру, чтобы рабочий день не казался таким утомительным?

Люси чуть приоткрыла глаза, чтобы из-под густых ресниц иметь возможность незаметно увидеть выражение лице Джеймса.

Он весь светился довольством и ликованием, как будто выиграл джек-пот. Вся его суть, суть истинного мачо, вышла наружу. Все произошедшее документальным сериалом прокрутилось в голове Люси.

Он взял ее на офисном столе.

Она с радостью отдалась ему.

Игра окончена.

Он выиграл.

Она стала просто еще одной женщиной, обеспечившей Джеймсу Хэнкоку приятное начало дня.

И неважно, что неистовое желание было обоюдным, как и виделось Люси в ее мечтах, — она чувствовала себя уязвленной и униженной. В ней родилось мстительное желание в ответ уязвить его гордость, чтобы стереть с его лица это самодовольное выражение.

— Ты так думаешь? — равнодушно спросила она.

Выражение лица Джеймса стало удивленным, даже изумленным, самодовольная улыбка сползла с губ. Глаза предостерегающе сузились.

— Только не говори, что тебе не понравилось, Люси.

— Да нет, было неплохо, — признала она все тем же равнодушным голосом, внутри сгорая от стыда, что стала такой легкой добычей. Сняв руки с его плеч, она натянула топ, прикрывая грудь, всем своим видом давая понять, что продолжения не последует.

Люси лихорадочно придумывала, каким бы образом еще уязвить Джеймса. Она все еще сидела на краю стола, а он стоял меж ее раздвинутых ног. От вида расстегнутой брючной молнии она снова пришла в возбуждение. Разозлившись на себя и еще больше на Джеймса, Люси выпалила:

— Баффи говорила мне…

О, нет, она не может это произнести вслух. Она ненавидела, когда человека низводили до уровня куска мяса на рыночном прилавке, и чуть было не сделала это сама. Пусть он оскорбил ее, ответить оскорблением — ниже ее достоинства.

— И что же Баффи сказала тебе?

— Да так, болтовня между нами, женщинами, — поспешно ответила Люси.

Теперь на лице Джеймса было выражение снисходительности и осознание собственного мужского превосходства. Вероятно, он думал, каким же прекрасным и неутомимым любовником является, сумев «обслужить» Баффи в пятницу вечером, а Люси — во вторник утром… И конечно же, Баффи не уставала превозносить его мужские достоинства и неутомимость. И вдруг Люси почувствовала прилив жгучей ревности.

— Ты и Баффи болтали? — не смог скрыть удивление Джеймс, недоумевая, что у этих двух женщин могло быть общего.

Если этим вечером Джеймс поедет к Баффи, она… она не переживет этого. Эта привлекательная и бесконечно глупая моделька просто использует его. Уже то, как она преследовала Джоша, свидетельствовало о том, что о любви между ней и Джеймсом не может быть и речи. Ей просто нравится то, что может дать ей Джеймс, особенно в постели. Люси же требуется намного больше.

— О чем же вы могли болтать! — настаивал Джеймс с веселым любопытством на лице.

Может быть, стоит сказать, хотя бы ради того, чтобы он понял, как поверхностны и неискренни его отношения с Баффи?

— Ну же, Люси! — не успокаивался он. — Я не представляю, что общего может быть между вами.

Ты … но только не после сегодняшнего. Пусть Джеймс считает ее утренней закуской, она не позволит, чтобы Баффи стала вечерним десертом. Она сама будет этим десертом!

— Баффи сказала мне, что у тебя большой… — Она так и не смогла произнести это слово.

— Большой что?

Ну почему она еще колеблется? Стоит ей сказать, и Баффи исчезнет из его жизни.