(кэрри я)
Но закончить мысль было нечем. Неожиданно Сью охватил ужас, нет, хуже, потому что она даже не знала, как назвать это ощущение: истекающее кровью несуразное существо со всей его болью и предсмертными муками на пропитавшемся машинным маслом асфальте вдруг показалось ей жутким и никчемным.
(мама мне страшно мама МАМОЧКА)
Сью попыталась освободиться, оторвать свои мысли от чужих, чтобы позволить Кэрри хотя бы умереть наедине с собой, но не получалось. Ей казалось, будто она сама умирает, и Сью изо всех сил упиралась, чтобы не присутствовать при этом предварительном просмотре ее собственного неизбежного конца.
(кэрри отпусти меня ОТПУСТИ)
(Мамочка Мамочка Мамочка ооооооооо ООООООООО)
Мысленный крик поднялся до невероятного, ослепительного крещендо, затем вдруг угас. Сью на мгновение привиделся образ свечи, уносящейся с огромной скоростью вглубь длинного черного тоннеля.
(она умирает о боже я чувствую как она умирает)
А затем свет угас и последней мыслью Кэрри было:
(мамочка прости где)
Мысль оборвалась, и Сью поняла, что теперь воспринимает только пустую несущую частоту нервных окончаний, которые умрут лишь спустя несколько часов.
Шатаясь, она двинулась прочь с автостоянки, выставив перед собой руки, как слепая. Ударилась коленями о низкое ограждение, скатилась по насыпи, затем поднялась на ноги и пошла через поле с плавающими у земли таинственными островами белого тумана. Бездумно трещали цикады, и где-то недалеко запела, нарушая предрассветное безмолвие, птица-козодой.
(козодой поет значит кто-то умирает)
Вдыхая воздух полной грудью, Сью бросилась бежать, — прочь от Томми, от пожаров и взрывов, от Кэрри, но самое главное, прочь от этого ужаса, от той последней пламенеющей мысли, стремительно скрывшейся в черном, бездонном тоннеле вечности, после которой осталось лишь тупое банальное гудение биоэлектричества.
Ощущение чужого присутствия медленно, нехотя отступало, уступая место благословенной прохладной черноте незнания. Сью замедлила бег, потом остановилась, поняв, что происходит что-то еще. Она стояла посреди огромного залитого туманом поля и ждала, когда снизойдет понимание.
Частое дыхание успокаивалось, успокаивалось и вдруг замерло, словно наткнувшись на острый шип.
Из горла Сью вырвался протяжный разочарованный крик, и она почувствовала, как по ногам медленно сползают потеки темной менструальной крови.
Больница г. Андроувера
Заключение о смерти
Фамилия: Уайт
Имя: Кэриетта
Ср. имя: —
Адрес: 47 Карлин-стрит, Чемберлен, Мэн 02249
Реанимационное отделение: Машина 16
Принятые меры: —
Смерть до прибытия: +
Время смерти: 28 мая 1979 г. — 2.00 (прибл.)
Причина смерти: Потеря крови, болевой шок, коронарная окклюзия и/или тромбоз коронарных сосудов (возм.)
Лицо, опознавшее умершего/шую: Сьюзен Д. Снелл. 19 Бэк-Чемберлен-роуд, Чемберлен, Мэн 02249
Ближайшие родственники: —
Тело передается: штату Мэн
Дежурный врач
Патологоанатом
Из сообщения центрального агентства «Ассошиэйтед Пресс», пятница, 5 июня 1979:
ЧЕМБЕРЛЕН, ШТАТ МЭН (АП)
ПО СООБЩЕНИЯМ ВЛАСТЕЙ ШТАТА, ОБЩЕЕ ЧИСЛО ПОГИБШИХ В ЧЕМБЕРЛЕНЕ СОСТАВЛЯЕТ 409 ЧЕЛОВЕК. ЕЩЕ 49 ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕНЫ. РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛУ КЭРИЕТТЫ УАЙТ И ТАК НАЗЫВАЕМОГО ТК-ФЕНОМЕНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ НА ФОНЕ УСТОЙЧИВЫХ СЛУХОВ О ТОМ, ЧТО ВСКРЫТИЕ КЭРИЕТТЫ УАЙТ ВЫЯВИЛО НЕКОТОРЫЕ НЕОБЫЧНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ В КОРЕ ГОЛОВНОГО МОЗГА И МОЗЖЕЧКЕ. ГУБЕРНАТОР ШТАТА НАЗНАЧИЛ СПЕЦИАЛЬНУЮ КОМИССИЮ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ТРАГЕДИИ. КОНЕЦ.
5 ИЮНЯ 1979 Г. 030 Н АП
Из газеты «Льюистон дейли сан», воскресенье, 7 сентября (стр. 3):
НАСЛЕДИЕ ТЕЛЕКИНЕЗА: ВЫЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ И ВЫЖЖЕННЫЕ СЕРДЦА.
Чемберлен и ночь выпускного бала — теперь уже история. Во все века мудрецы утверждали, что время лечит любые раны, но рана, нанесенная этому маленькому городку на западе штата Мэн, возможно, окажется смертельной. В восточной части города по-прежнему стоят в тени двухсотлетних дубов жилые дома, старинные постройки на Морин-стрит и Брикъярд-Хилл по-прежнему аккуратны и ухожены. Но вся эта новоанглийская пасторальность лишь окаймляет выжженный дочерна и разрушенный центр города, и даже в нетронутых огнем районах на лужайках у многих домов стоят таблички «ПРОДАЕТСЯ». А там, где еще живут люди, на парадных дверях висят черные венки. Желтые и оранжевые грузовики фирм «Элайд» и «Ю-Хол», занимающихся перевозкой мебели, стали в Чемберлене привычным зрелищем.
Главное промышленное предприятие города, «Чемберлен Миллс энд Вивинг», огонь, бушевавший вокруг те два дня в мае, не тронул, но с 4 июля фабрика работает в одну смену, и, по словам президента компании Уильяма А. Чемблиса, сокращение объема производства, скорее всего, будет продолжаться. «У нас есть заказы, — сказал Чемблис, — но фабрика не может работать без людей. Нам не хватает рабочих. Только с 15 августа я получил 34 заявления об уходе. Нам остается только закрыть красильный цех и передать заказы другим предприятиям. Жаль увольнять оттуда остальных рабочих, но теперь это становится уже вопросом финансового выживания компании».
Роджер Фирон прожил в Чемберлене двадцать два года и восемнадцать из них проработал на фабрике. За это время он вырос от грузчика, зарабатывавшего семьдесят три цента в час, до мастера красильного цеха, однако возможная потеря работы, его, похоже, почти не трогает. «Я, конечно, потеряю очень неплохой заработок, — сказал Фирон, — и, в общем-то, нам будет нелегко. Но мы с женой уже все обговорили. Мы можем продать дом — тысяч двадцать он стоит — и, хотя нам едва ли удастся выручить за него даже полцены, мы, скорее всего, на это решимся. Уже не важно. Мы не хотим больше жить в Чемберлене. Называйте это как хотите, но оставаться тут мы уже не можем».
И Фирон такой не один. Хьюберт Келли, владелец кафе, называвшегося «Келли фрут компани», до того как в «ночь выпускного бала» его сравняло с землей, не собирается отстраиваться заново. «Ребятишек этих уже нет, — говорит он, пожимая плечами. — Если я откроюсь, тут будет слишком много призраков. Видимо, я получу страховку и уеду в Сент-Питерсберг. На покой».