Дэниэл между тем к своему бокалу почти не притронулся.

Когда он поднялся, Шарлотта отвела взгляд в сторону.

– Брэд, видно, часто бывал на свадьбах – начал Дэниэл. – А я, как это ни странно, не был ни на одной, поэтому заранее прошу прощения, если моя речь будет не совсем обычной. Прежде всею поблагодарить моего шафера за то, что он безукоризненно исполнил свою роль, и милую Луизу за помощь и поддержку, которые она оказала Шарлотте. Я так же хочу выразить благодарность Гейлам, радушно принявшим меня в свою семью. Не кривя душой, признаюсь, что никогда не встречал таких сердечных людей, как они. Иметь таких родителей – счастье.

Не хватил ли он через край? Шарлотте потребовалось усилие, чтобы не выдать своего раздражения. Дэниэл, очевидно, Вошел в роль и получал от этого удовольствие. Все в зале ему улыбались. Родственники, конечно, думали про себя, что он, позарившись на бедовую, засидевшуюся в девицах Шарлотту, получил заботу на свою голову. Если бы они только знали!

Шарлотта вздохнула и подняла на Дэниэла глаза, чего делать не стоило.

Потому что он улыбнулся ей, и она уже не могла отвести от него взгляда. Он снова одарил ее улыбкой, и Шарлотта почувствовала, как беззащитна перед ним.

– Ну что я могу сказать о Шарлотте? – мягко проговорил он, ласково глядя на нее. – Она, бесспорно, очень красива, и не только внешне, но и внутренне. Возможно, вы найдете мои слова банальными, но в случае с Шарлоттой ничего банального быть не может. Она выдающаяся женщина, и связать свою жизнь с ней любой мужчина почел бы за счастье. За подарок судьбы. Шарлотта перевернула всю мою жизнь. Брэд сказал, что не знает о моих грешках. Их, конечно же, немало. Но встреча с Шарлоттой изменила меня, и я стал совсем другим.

Дэниэл, наконец, отвел взгляд от затаившей дыхание Шарлотты, и она перевела дух.

Луиза склонилась к ее уху.

– Если бы я была не в курсе дел, решила бы, что он говорит искренне.

Шарлотта подавила усмешку. Увы! Он просто хороший актер и искусный оратор. Должно быть, как адвокат он не имеет себе равных.

«Он и в постели такой» – вмешался внутренний голос.

– Мне сказали, что я должен провозгласить тост за свою невесту. Так давайте же поднимем бокалы‚ за мою любимую Шарлотту! – Дэниэл снова взглянул на нее.

Ироническая усмешка Шарлотты поразила Дэниэла.

Что у нее в голове?

Он предвидел что в день свадьбы ей будет трудно избавиться от неприятных мыслей, но не предполагал, то именно он может быть поводом ее недовольства. Ведь он изо всех сил старался быть, по выражению Брэда, «хорошим парнем».

Она возмутилась, что он предложил оплатить расходы. «Гордая женщина», – пришел к выводу Дэниэл.

А жаль ему очень хотелось материально поддержать Гейлов. Он мог себе это позволить, да и они очень обрадовались. Что ж, если Шарлотта не хочет понять что его стремление помочь искреннее, это ее проблема.

Дэниэл начинал сердиться.

Когда он опустился на свое место, Брэд ткнул его в бок.

– Теперь ты должен разрезать торт.

Дэниэл вздохнул конец этому будет?

Новобрачные встали. Дэниэл, взяв Шарлотту под локоть, повел ее к столу, на котором возвышался большой трехъярусный свадебный торт. И снова улыбки, щелчки фотоаппаратов.

– А сейчас – объявили в микрофон – невеста с женихом исполнят свадебный вальс.

Дэниэл поморщился. Он находил мелодию свадебного вальс чересчур сентиментальной. Да и перспектива танца казалась ему рискованной: ведь придется прижать к себе Шарлотту. Кто знает, чем это обернется!

Зазвучала музыка, но Дэниэл медлил.

– Танцевать ты, разумеется, умеешь – сказала ему невеста, и в ее глазах снова появилась ирония.

Он умел. Он достаточно натанцевался за свою жизнь.

Поэтому, больше не раздумывая, он обнял Шарлотту за талию и с изящной небрежностью закружил в вальсе.

Его опасения оправдались: стоило ему положить руку чуть ниже талии, а другой сжать ее горячую маленькую ручку, как он ощутил волнение.

«Но ее пышная юбка не даст нам близко прижаться друг к другу, и Шарлотта ничего не почувствует», – решил про себя Дэниэл.

– Тебе, кажется, все это нравится, – бросила ему Шарлотта.

– Мне понравится еще больше, когда торжество закончится, – ответил он, теснее прижимая ее к себе.

Это заставило ее замолчать.

– Ты отдала швейцару сумку с ночными принадлежностями? – поинтересовался Дэниэл. Его мысли окончательно переключились на то, что их ожидало после приема.

– Да, – кивнула она.

– Отлично, – Дэниэлу хотелось, чтобы все шло строго по плану, который он составил.

– Э-э-э… а какой номер для новобрачных ты снял? – спросила Шарлотта.

Свободным был только один номер – самый дорогой.

– «Тысяча и одна ночь», – гордо объявил Дэниэл и с ликованием в душе услышал в ответ вздох изумления.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Шарлотта так и ахнула. «Тысяча и одна ночь»!

Господи, боже мой!

Она с грехом пополам дотанцевала свадебный вальс и еле-еле дождалась конца приема. Она улыбалась родственникам, которые подходили поздравлять ее и благодарила их за подарки. На огромном столе в дальнем конце залы возвышалась солидная гора подношений.

Луиза не раз спрашивала Шарлотту, всели в порядке, и неизменно получала утвердительный ответ.

На самом деле Шарлотта не находила себе покоя. Мысленно она уже перенеслась в номер для новобрачных, лежала на роскошной, словно созданной для любви кровати, устремив взгляд в роскошное зеркало на потолке.

Когда Шарлотта наводила справки о брачных номерах в этом отеле, ей показывали покои под названием «Тысяча и одна ночь». Это был не только самый дорогой, но и самый экзотический и эротичный по своему оформлению номер.

Когда мать, смахнув слезу, обняла Шарлотту на прощанье, ее напряжение достигло предела.

– Береги ее, Гэри, заботься о ней, – обратился к Дэниэлу отец, пожав ему руку, а затем повернулся к дочери и обнял ее.

– А ты Шарлотта, береги своего мужа, – наказал он ей.

– Хорошо, папа, – выдавила из себя Шарлотта.

– А теперь идите. Счастливо вам провести медовый месяц. О подарках не беспокойтесь Луиза с Брэдом обещали отвезти их домой. Мы с мамой завтра уедем рано, поэтому прощаемся с вами сейчас. Позвоните, когда вернетесь ладно?

Дэниэл дал отцу слово.

В лифте, к счастью, они оказались одни. Он мигом поднял их на десятый этаж и только тогда Шарлотта осознала что выпила слишком много вина, тогда как почти ничего не ела. Ей с трудом удалось впихнуть в себя немного десерта но от кофе она отказалась.