Все-таки она не на моей стороне.
– Мне на самом деле очень жаль.
– Я подумала, ты сбежал.
– Я обещал тебе, что никогда не сделаю этого.
– Мужчины всегда врут. Мне мама сказала. ― Пирс не знал, что ответить. И тут вмешалась Шенни.
– Знаешь, мой папа никогда не говорит неправду. А я знаю его двадцать девять лет. Иногда он совершает ошибки ― однажды он оставил меня на катке на пять часов, потому что читал интересную книгу, ― но он не врет. ― Она повернулась к Пирсу. ― Ты голоден?
– Немного.
– У нас есть холодные сосиски, ― сообщила Венди. ― А Шенни испекла печенье с шоколадной крошкой.
– Печенье с шоколадной крошкой?
– Это мое фирменное блюдо, ― скромно призналась Шенни.
– Но дрова же закончились.
– Шенни нарубила дров, а мальчики сложили их, ― объяснила Венди.
Шенни нарубила дров. Разожгла печь. Напекла печенья.
Пирс был поражен.
– Я знаю, ― с напускной скромностью сказала Шенни. ― Называй меня феей.
– Руби сказала, что ты художница.
– Похоже, рубить дрова у меня получается гораздо лучше. Я не смогла нарисовать ноги у коровы. И потом, физические упражнения помогли мне выпустить пар. Я уже почти не злюсь.
– Не злишься?
– Действительно, с чего бы мне злиться? Меня всего лишь заманили сюда нечестным путем…
Пирс уже решительно ничего не понимал.
– Каким еще путем? ― слабо спросил он.
– Один ребенок. Руби сказала, у тебя один маленький ребенок. Я позвонила тебе, и ты подтвердил это.
– Ничего я не подтвердил. Но Руби действительно могла так сказать. Я подумал, тебя надо заманить сюда каким-нибудь образом, а потом уговорить остаться.
И тут Бесси громко заплакала.
– Может, останешься, пока мы не покормим Бесси? ― спросил Пирс.
– Я останусь до тех пор, пока ты не объяснишь мне все, ― мрачно проговорила Шенни. ― А потом я убью либо тебя, либо тетю Руби.
Я должна уехать.
Я не справлюсь.
Бесси потребовалось накормить, искупать, успокоить и снова накормить. Для остальных детей пришлось приготовить обед. Коров тоже надо было накормить. Ну, хорошо, это Пирс сделал сам. Шенни смотрела на него из окна кухни, пока дети обедали.
Он подошел к ближайшему от дома загону, открыл ворота и кинул охапку сена огромной корове. Разве это не опасно? Корова выглядела так… так…
Мило, поняла Шенни, когда Пирс погладил животное за ухом. Похоже, корове это понравилось.
Очаровательно.
Но Пирс был более очарователен.
Высокий, поджарый, с давно нестриженными каштановыми волосами, двухдневной щетиной, он восхищал ее так же, как и много лет назад. Когда ему было пятнадцать, Шенни думала, что он невероятно сексуален.
Сейчас ее мнение не изменилось.
Она жалела его. Остаться одному с пятью детьми…
Но это был его выбор. Он не виноват, что его жена умерла.
– О чем ты думаешь? ― застенчиво спросила Венди.
Дети накинулись на омлет, как будто это была их последняя в жизни еда.
– Я думаю, что вы, ребята, слишком худые. Чем вы питаетесь?
– Пирс… Папа не очень хорошо готовит.
– Вы зовете его по имени?
– Да, но не перед другими людьми, ― объяснил Брайс, проглатывая очередную ложку омлета. ― Очень вкусно.
– Омлет ― еще одно мое фирменное блюдо.
– Фирменное блюдо папы ― пицца. Но когда мы заказали ее в последний раз, у него не оказалось наличных, и парень, который принес ее, не принял ни чек, ни кредитку. Больше он к нам не ходит.
– Я могу испечь пиццу.
– Ты шутишь. ― Это был Пирс. Он стоял в дверях, с удивлением оглядывая эту сцену из семейной жизни. ― Ты умеешь готовить пиццу?
– Да нет же, она может купить ее в супермаркете и разогреть, ― со знанием дела объяснил Брайс.
– А вот и нет. Я могу сама приготовить ее.
– Приготовишь ее нам? ― спросила Эбби.
– Может, завтра, если раздобуду все необходимое.
– Значит, ты остаешься? ― спросил Дональд, самый тихий из детей. Он почти не разговаривал с Шенни, но все время наблюдал за ней.
– Останусь… на ночь. Где у вас тут можно переночевать?
– У нас есть свободная спальня, ― сказал Пирс.
– Это мамина комната, ― сказал Дональд, продолжая смотреть на Шенни.
Мамина комната. Этого еще не хватало.
– Разве ваш папа спит не там?
– Он спит в комнате Бесси. Она часто просыпается, ― сказал Брайс.
– Венди обычно следила за ней, когда мама болела, ― добавил Дональд. ― Мама не хотела, чтобы это делал Пирс.
– Разве ваша мама не умерла, когда родилась Бесси?
– Нет, это случилось потом.
Шенни ничего не понимала и не была уверена, что хочет понять.
– Разве не пора спать? ― Пирс кивнул.
– Конечно.
– Шенни расскажет нам сказку? ― спросила Эбби.
– Я сам могу, ― мрачно сказал Пирс.
– Мы хотим, чтобы это сделала Шенни.
– Мне еще надо посуду помыть, ― Шенни растерялась. Да что здесь происходит? Пирс выглядел ужасно расстроенным. ― Читать вам сказки на ночь ― работа вашего папы.
Пирс вернулся только через час. Шенни сидела на кухонном полу в окружении мусора.
Чем больше он смотрел на нее, тем отчетливее вспоминал ту десятилетнюю девчонку. Он улыбнулся ей.
Конечно, это глупо.
– Что ты делаешь?
– Это не холодильник, это целая экосистема, ― она не смотрела на него. ― Подай мне мешок для мусора.
– Обычно я более аккуратен, ― сказал он, защищаясь, и Шенни кивнула.
– Я помню тебя в пятнадцать лет. Ты был… аккуратным.
– По-моему, тогда на мне был костюм, и я выглядел вполне прилично.
– Ага. И все мальчишки тебя дразнили.
Пирс пытался понять, кем она приходится Руби. Все, что он смог вспомнить, ― ее огромный бант и улыбка. Особенно улыбка. В конце концов, он не выдержал и спросил ее.