Дэниел плавал в реке и впервые за долгое время чувствовал себя счастливым. У него словно камень с души свалился. Его переполняли восторг и радость жизни не только из-за того, что прошлая ночь любви была такой прекрасной. Да, они занимались любовью, их тела соединялись воедино, но Лили отдала ему гораздо больше, чем свое тело.
Свободен! Наконец я свободен от ужасного прошлого, от всех тягот, которые пришлось пережить. Впереди только счастье!
Черная пелена начала рассеиваться, и за это Дэниел должен был благодарить только одного человека — Лили.
Какая несправедливость, что я не встретился с ней раньше! Еще недавно я совсем ничего о ней не знал, не был знаком с этой нежной, открытой, щедрой, самой прекрасной женщиной на свете!
Она ворвалась в его жизнь как гром среди ясного неба. А он, дуралей, чуть не оттолкнул ее, чуть не прозевал собственное, выстраданное и заслуженное счастье. Спасибо небесам, что Лили оказалась такой настойчивой!
Дэниел доплыл до другого берега и поплыл обратно. Он думал о проблемах, которые сейчас волновали его любимую женщину. Дэниел знал, что она очень переживает за мать и, как только решит денежный вопрос, собирается к ней вернуться. Но может ли так случиться, что через несколько месяцев Лили захочет снова приехать сюда — на ранчо, в глухой уголок страны, в деревню? Дэниел волновался, думая об этом.
Он вспомнил свою бывшую жену Кару. В голове всплыла типичная сцена их совместной жизни на ранчо — очередной безобразный скандал.
— Уедем отсюда, Дэниел, — кричала Кара.
— Куда и зачем? Здесь наш дом, наше хозяйство, — в сотый раз отвечал он.
— Хозяйство, скот, коровы, проклятое ранчо! Да я слышать больше не могу про эту глушь, про это богом забытое захолустье! — Кара была в ярости.
— Ты знала, за кого выходишь замуж, и где мы будем жить, Кара, — говорил Дэниел.
— Да. Но я надеялась, что ты одумаешься, и мы переедем в город.
— Так вот на что ты надеешься! Этого никогда не произойдет! Я не уеду из своего дома, здесь моя родина, и мне не нужны никакие города!
Кара ненавидела жизнь в Айронбарк-Стейшен. Ее манили огни больших городов и всевозможные развлечения.
Но ведь Лили совсем другой человек, разве нет?
Он вышел из воды и нагнулся, чтобы погладить Смайли, которая в ответ лизнула его в плечо.
— Спасибо, подруга, — нежно сказал Дэниел.
Пару дней назад он думал, что ему больше ничего не нужно от жизни, только дом и собака, которая станет его лучшим другом. Будущего он не планировал, боялся, ведь ему казалось, что впереди ждут только долгие, беспросветные дни и годы полного одиночества. А теперь Дэниел с уверенностью смотрел вперед. Впервые за долгое время он задумался о том, как будет жить дальше, осмелился мечтать о счастливой любви, о долгих отношениях с любимой женщиной — Лили. И даже о том, чтобы снова быть вместе с Джессикой, своей милой доченькой. Как же долго они не виделись! Разлука была невыносимой!
Нет, глупо загадывать! Не так скоро! Все не так просто.
Дэниел не хотел строить далеко идущие планы, боясь, как бы их не постигла судьба замков на песке.
Он подошел к одежде, оставленной на берегу, и остолбенел, вдруг увидев Лили, сидящую в тени акации.
— А ты что здесь делаешь? — удивился он.
— Тебя жду, — тихо ответила девушка. У нее был грустный голос.
— Как ты сюда добралась? — спросил Дэниел.
— Пешком пришла, — ответила она.
— Ты шла пять километров? Но, Лили, как ты узнала, что я здесь? — не унимался он.
— Догадалась, — кратко ответила она. Лили хотела улыбнуться, но у нее не получалось. Она очень сильно нервничала. Тема дочерей, брошенных отцами, была для нее самой больной, ведь она сама так страдала из-за того, что ее отец ушел из семьи. Девушка понимала, Дэниел вернется только вечером, а она не могла дожидаться, ей не терпелось выяснить, почему Джессика больше не живет с ним. — Я принесла ленч. Бутерброды, яйца, чай в термосе. И лимонный пирог, — стараясь скрыть волнение, говорила Лили.
— Правда? — обрадовался Дэниел.
— Это греческий рецепт, я нашла его в журнале, — сказала девушка.
— Что-то случилось? — спросил он. Дэниел видел, что с Лили что-то не так.
— Надеюсь, нет. Но утром я кое-что нашла, — ответила она.
— Что?
— Я была в детской, Дэниел, — призналась, наконец, девушка.
— Ах да, это комната Джессики. Я хотел тебе рассказать, но просто не успел, — произнес он.
— Она твоя дочь? — спросила Лили.
— Да, — подтвердил Дэниел.
— Где она, Дэниел?
— Она сейчас живет в Сиднее, со своей бабушкой, — ответил он.
— Но почему? — спросила девушка.
— Разве не понятно? Ты же знаешь, где я был полтора года! — Дэниел начал выходить из себя.
— Но почему ты сразу же не привез ее домой? — удивилась Лили.
— Ей лучше с бабушкой. — Он вскочил на ноги. — Да что на тебя нашло? Что ты можешь в этом понимать?
Девушка расплакалась. Она и так слишком долго сдерживалась.
— Я знаю, что чувствует Джесс, — сквозь слезы еле прошептала Лили.
Дэниел подошел к ней и нежно обнял за плечи.
— Извини, — произнесла девушка. — Я уже говорила тебе об эмоциональном грузе, который давит мне на сердце. Он напоминает о себе в самые неожиданные моменты.
— Расскажи, — попросил он.
— Это касается моего отца. Он бросил нас с мамой, когда мне было пять лет. Я его обожала, и так и не смогла пережить его предательство. Я его не простила, — сказала Лили.
— Ты до сих пор не можешь забыть? — поразился Дэниел. — Ты не смогла пережить, что твой отец ушел от вас к другой женщине? Но разве вы с матерью не достаточно близки?
— Да, но мои чувства к ней не такие сложные и глубокие, как к отцу. Возможно, из-за того, что, в отличие от Маркуса, она никогда не была для меня загадкой. Маркус казался мне самым сильным и мудрым, а еще он всегда рассказывал потрясающие сказки! А однажды он раскрасил для меня камушки, получилась маленькая семейка, я храню ее до сих пор. Знаю, что эти две ситуации — твою и мою — нельзя сравнивать.
— Абсолютно верно, Лили. Я решил, что Джессике будет лучше с бабушкой. Я хотел защитить ее, — убежденный в своей правоте, проговорил он.
— От чего защитить, Дэниел? — спросила девушка, не понимая, что он хотел этим сказать.
— От позора иметь отца-преступника, — ответил он.
— Дэниел, но ты им никогда не был, — возразила Лили.
— Все равно. Какая разница, если все считают меня таковым? Кто будет разбираться, виновен я или нет? У Джессики Рентой отец сидел в тюрьме — это факт.